Глава 11
Надя
Поездка в автобусе может стать для вас ничем не примечательным событием, которое вы забудете сразу же, прибыв на место. А может стать небольшим приключением. Так это случилось со мной несколько дней спустя, когда я ехала по своим делам. Забралась на самое дальнее сиденье, где могут разместиться рядом четыре человека. Устроилась у окна и стала смотреть, ни о чём не думая.
Вскоре вошла девушка, заняла место у противоположного окна. На следующей остановке два парня. Судя по тому, как они общаются, я поняла – друзья. Один был симпатичный, высокий и с интеллигентным лицом. Он оказался возле той девушки. Его друг, разбитной малый, около меня. Спустя несколько минут, приглядевшись ко мне (заметила это краем глаза) он стал подавать другу знаки. Я сделала вид, что не замечаю, хотя смысл сразу стал понятен: «Смотри, какая! Тебе точно подходит. Давай, познакомься», – предлагал разбитной.
«Да ну, брось. В автобусах кто знакомится?» – насупился интеллигентный. «Да ладно тебе, братан!» – и после этого разбитной сразу прошёл вперёд и сел на другое место, предоставив другу полную свободу действий – между нами теперь было пустое пространство. Когда это случилось, интеллигентный начал ёрзать. Периферическим зрением я заметила, что ему буквально не сидится на месте – так хочется подобраться ко мне поближе и завязать разговор, но воспитание не позволяет. Или комплексы?
Он так ни на что и не решился, а вскоре и я вышла из автобуса. Мой путь лежал к университету, где обучается Елисей. Я зашла внутрь, поднялась на третий этаж, посмотрела расписание его группы. Выяснив номер аудитории, прошла до него. Поняв, где это находится, вышла из здания и, обойдя его, оказалась в той стороне, куда выходят нужные мне окна. Стояла и смотрела в них, пока вдруг не заметила Елисея. Он сидел и что-то писал.
Я стала подавать ему знаки. Махала руками, подпрыгивала даже. Без толку. Он так чем-то увлёкся, что не обращал внимания ни на что вокруг. «Ну вот же дурашка!» – подумала я ласково о нём. Но потом мне стало грустно. Хотела ведь попрощаться перед тем, как улететь. Зря только время потратила. Опечаленная, вызвала такси и поехала в аэропорт. Там села в зале ожидания, достала телефон и открыла любимую книгу – «Хочу его… Забыть?».
Так прошло полчаса, потом ещё, и вдруг я услышала рядом голос:
– Надя!
Обернувшись, увидела Елисея. Он стоял рядом и широко улыбался.
– Надюша.
Парень сел рядом и спросил:
– Ты что? Хочешь уехать, не повидавшись со мной? Я так могу и разозлиться.
Я бы и рада ему ответить весело, только вот мысли о нашем будущем накрыли меня, словно тяжёлой волной.
– Мы... сколько с тобой уже встречаемся? Несколько недель?
– 49 дней, – тут же ответил Елисей.
– У тебя отличная память.
– Как я могу о таком не помнить?
– Если 49 дней, значит... полпути пройдено.
– Чего?
Я не стала отвечать. Вскоре объявили регистрацию на мой рейс. Мы тепло расстались, и я поспешила к стойке, чтобы не загрустить от расставания ещё больше. Вскоре самолёт нёс меня в Нижний Новгород, на поминки бабушки.
Глядя, как внизу всё становится крошечным, а потом теряется в облачной дымке, я подумала и отправила Елисею сообщение. Оно было длинным, но мне очень хотелось поделиться своим мнением:
«Говорят, сильная любовь длится всего 100 дней. Потом всё становится простой обязанностью. Просто привыкаешь друг к другу, и уже никаких чувств не остаётся. Как бы сильна ни была любовь, всегда приходит время, когда она заканчивается. И если... в нашей любви наступит момент, когда её совсем не останется... тогда... давай расстанемся. Не считай себя обязанным нести ответственность за мою жизнь. Если почувствуем, что можем спокойно жить друг без друга... тогда... давай расстанемся. После ста дней, даже если просто устанем друг от друга... тогда давай расстанемся».
После поминок папа предложил мне прогуляться вдоль Волги. Медленно шагая, он спросил:
– Как твоё ухо?
– Слышу в полную силу, – ответила я. – У меня теперь слышат оба уха, но порой это напрягает, – и улыбнулась невольно.
– А ты слушай одним ухом, – тоже улыбнулся папа. Потом стал серьёзным. – Люди не всегда говорят то, что важно. Тебе приходится одновременно учиться и работать, поэтому у тебя нет времени приезжать домой почаще. Когда ты уехала, я не был уверен, смогу ли выдержать без тебя. Но нас двое, поэтому это не так тяжело. Но мне становится одиноко, когда я возвращаюсь со школы, а твоей мамы нет дома. Тогда я чувствую себя потерявшимся щенком. Даже спустя 30 лет волнение не проходит. Хоть я и знаю, что она обязательно вернётся, я всё равно не могу перестать беспокоиться. Таковы все пары.
Видя моё сосредоточенное лицо, папа решил, что надо всё обратить в шутку:
– Не забавно ли?
Я автоматически кивнула и подумала: «Какой ненормальный сказал про 100 дней?»
На следующий день, когда вернулась в Питер, Елисей ждал меня возле дома. И первое, что сказал, было:
– Кто тебе сказал, что любовь длится всего 100 дней?! Покажи мне этого балбеса!
– Говори тише! Люди услышат, – попросила я.
– Пусть слышат! Без тебя я не смогу прожить и дня. Так что приготовься к тому, чтобы остаться со мной навсегда! – громко и чётко заявил Елисей. – Я мог бы прожить 60 или, может, 80 лет. Я не могу жить без тебя, так что будь к этому готова. Приготовься остаться рядом со мной на всю жизнь! И, кстати, почему ты зовёшь своего любимого полным именем?
Я подняла брови.
– Ты ещё по имени и отчеству величай! – с обидой в голосе выпалил Елисей.
– Тогда как мне тебя звать? – удивилась я. – Может, просто кузен? Брат? Или как? Леся? Лисейка? Елеся? – его предложение прозвучало настолько глупо, что сама вдруг почувствовала, как оно сильно меня задело. Да разве в том дело, как называть друг друга?! Потому после паузы добавила чуть гневно: – После 100 дней, когда пройдёт наша любовь и наши чувства остынут... мы сможем жить так же спокойно, как и прежде. Но…
– Я тебе уже сказал однажды. Если мы случайно встретим друг друга – для нас обратного пути не будет. А ты говоришь, что мы должны расстаться. Кроме любви, для нас другого пути не существует. Если бы я считал, что после 100 дней наша любовь закончится, не напивался бы до беспамятства и не прятался от тебя все эти четыре года, – сказал Елисей. – Я бы не ушёл из дома, чтобы в итоге поселиться у Лёхи. Не думай о расставании. Пожалей мои нервы. И с этой минуты зови меня как хочешь.
Я протянула руки и взяла ладонь Елисея. Глядя на неё, проговорила смущённо:
– Спасибо.
– И всё? Больше ничего? Ты бы как-нибудь поактивнее это выразила, что ли. За руки можно держаться хоть каждый день. У меня что… только руки?
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Какой же он милый! Улыбнулась невольно. Поднесла его ладонь к своим губам и прижалась к ней.
– А теперь должен быть 30-секундный поцелуй, – произнёс Елисей, пристально глядя на меня. – Осталось 25 секунд… 10 секунд… 5 секунд… – произнося эти слова, он сложил губы уточкой и потянулся ко мне сверху вниз. Я зажмурилась и наклонила голову, чтобы не дотянулся. Тогда парень сделал просто: взял мою голову обеими руками, а потом нежно поцеловал.
***
Елисей
Мы пробежали немного по парку, просто чтобы согреться, а когда оказались у фонтана, остановились, продолжая держаться за руки.
– Холодно, – поёжилась Надя.
– Давай так, – предложил я, счастливо глядя на неё. – Если тебе не так уж и холодно, тогда ноль. Если тебе холодновато – пять. Если реально холодно, то тогда 10 баллов. Так сколько ты дашь?
– Восемь! – ответила Надя.
Я тут же снял рюкзак, положил на него сумочку своей девушки, затем стянул джинсовую куртку и набросил на плечи Нади.
– А теперь сколько?
– Пять! – состроив хитренькую лисью мордочку, хихикнула она.
Я подошёл к ней, взял куртку за обе стороны, соединил и застегнул молнию. Надя стала похожа на мальчика, на котором одежда с плеча старшего брата. Заливисто рассмеялась, осмотрев себя.
– А теперь?
– Ноль!
Довольный собой, я подобрал вещи. Приобнял свою спутницу:
– Пошли!
Мы погуляли ещё немного, потом я проводил Надю до остановки. Когда она уже садилась в автобус, крикнул:
– Скинь мне сообщение, когда освободишься!
Уезжая, она посмотрела мне в окно, улыбнулась и помахала рукой на прощание. Я сделал то же в ответ, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле. Но уже в следующее мгновение пришлось стать серьёзным. На остановке рядом оказался Лёха. Он смотрел на меня строго.
– Занятия уже давно закончились, так почему же ты здесь? – спросил я его.
– О том же я могу спросить и тебя. Да у вас даже нет прав давать друг другу какие-либо обещания, – заметил он, кивнув на удаляющийся автобус с Надей.
– Не ходи вокруг да около. Говори прямо, что хотел, – потребовал я.
– Ты уже пообещал что-нибудь Наде?
Я насупился. Чего он лезет не в своё дело?
– Так ты пообещал? А? Что женишься, сделаешь её счастливой, никогда её не бросишь, твои чувства не изменятся, да и сам ты... Можешь ли ты ей это обещать?
– Я ничего не обещал, мне хватило и угроз. Я её запугал и сказал, что ей придётся остаться со мной навсегда, – отшутился я. – Ясно?
Лёха поднял брови:
– Ну ты вообще, братан… Так ты ей угрожал? И скрыл от родителей?
– Думаешь, я не смогу порвать свои отношения с родителями? Не волнуйся, я именно так и сделаю. Ведь я знаю, что если не порву с ними, то мои руки будут связаны. Другого выхода у меня нет. И слёзы тут не помогут. Просто не хочется, чтобы ситуация стала ещё хуже.
– Да ты даже мне не решился сказать. В том же духе ты мог бы просто сдаться, – заметил Лёха.
– Не боись, я смогу.
– Если решил с ними порвать, тогда почему сразу не переехал к Наде?
– Почему же ты продолжаешь жить у меня?
Я промолчал, и друг решил по-своему:
– Просто потому что ты трус. Поэтому ты никогда на такое не решишься. Я не прав? Ищешь для себя лёгких путей!
– У меня не может быть собственных принципов? Я не намерен от них отказываться. Я не такой, как ты говоришь!
– И каким принципом ты на этот раз руководствуешься? Каким?
Лёха сильно задел меня за живое. Я решил, что он прав. Больше жить с родителями нельзя. Они никогда не позволят мне встречаться с Надей.
