Глава 13
Максим Демьянович
Радугин-старший был чрезвычайно озадачен и расстроен уходом сына из дома. Но у него из головы не выходила мысль, что Елисей не мог просто так уйти. Да, они часто ссорились, и глава семьи понимал, что сам далеко не такой белый и пушистый, каким старается казаться для деловых партнёров. Что дома он чаще всего самодур, решающий всё в одиночку и плюющий на мнение близких. Но всё-таки казалось: не в этом главная причина.
Есть ещё какая-то.
Ну, а тут уж в голову ничего иного не пришло, как «ищите женщину», как говорят французы. Решив так, Радугин поручил помощнику выяснить, с кем общается его сын. Сегодня Андрей вернулся и сообщил новость, от которой Максим Демьянович сильно разволновался.
– Её зовут Надежда Оленина. Они учились в одной школе. Её отец преподаёт там же английский язык.
– Как зовут отца? – уже догадавшись, о ком идёт речь, на всякий случай уточнил Радугин.
– Алексей Капитонович Оленин.
– Можешь идти, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Максим Демьянович.
– Хорошо.
Мысли вихрились в голове ураганом. Как он мог связаться с Надей – своей двоюродной сестрой. Это уму непостижимо! Такое ведь даже, кажется, на законодательном уровне запрещено! Радугин принялся ходить туда-сюда по кабинету. Он даже не заметил, как начал рассуждать вслух:
– Сколько лет я старался держаться подальше от семьи брата... И вот теперь судьба так странно соединила нас. Как будто не было этих лет отчуждения, как будто все разногласия между мной и братом исчезли в одночасье, но как исчезли? Через детей.
Елисей... Мой сын, моя кровь, моё продолжение. А теперь я смотрю на него и не узнаю. Как он мог пойти на такое? Он не знал, что я не поддерживал отношений с братом, ну может только догадывался почему. И всё же теперь связался с его дочерью. С Надей. Неужели и в этом ослушался меня, словно намеренно хотел сделать наперекор? Или, может быть, это судьба так жестоко играет с нами?
Я понимаю, что в их любви нет злого умысла. Может, даже и не они виноваты в том, что произошло, а сама жизнь. Но как же теперь быть мне? Принять? Отвергнуть? Вынести этот камень из сердца или оставить его, пускай давит, давит, пока не сожмёт до конца? Сколько бы я ни думал, сколько бы ни пытался найти ответ, всё равно — пустота. Не могу понять, не могу принять. Не так я его растил, не таким хотел видеть».
Внезапно словно чёрная туча нашла на разум Максима Демьяновича. Он вызвал к себе Андрея и приказал выбрать двоих надёжных парней.
– Пусть найдут Елисея и популярно ему объяснят, чтобы возвращался домой, – сказал Радугин хмуро. – Только смотрите мне! Не покалечьте!
Помощник молча кивнул.
Тем же вечером, когда Елисей шёл домой из университета, в безлюдном переулке его догнали двое. Парень, услышав шаги за спиной, резко обернулся. За ним бросились двое незнакомцев. Студент попытался убежать, но его догнали и схватили за рюкзак. Елисей резко развернулся, попытавшись отбиться кулаком. Противник увернулся, в ответ врезав студенту по лицу. Удар вышел настолько сильный, что парень полетел на асфальт.
Ему не дали отлежаться. Схватили за грудки и поставили на ноги. Один из нападавших сказал:
– Вернись по-хорошему, а?
– Нет! – выкрикнул Елисей, сразу догадавшись, что перед ним – подчинённые его отца.
Он набросился на одного из них, постаравшись сбить с ног, но ничего не вышло: противник оказался выше и быстрее. Оттолкнул студента и ловко увернулся от кулака, летящего в лицо. Перехватил руку Елисея в воздухе, а другой крепко ударил его сначала в живот, потом в скулу. Закашлявшись, студент на пару секунд прижался спиной к стене дома. Потом снова кинулся в бой. И опять не удалось, поскольку драться не умел никогда: один из парней схватил его руку, заломил за спину. Второй – другую, и Елисей оказался в их власти.
– Нет! – кричал он. – Пустите, гады!
Думал: дальше будут бить, но вместо этого его отволокли метров сто и бросили на асфальт. Когда студент, стоя на коленях, поднял голову, увидел перед собой отца, стоящего рядом с лимузином.
***
Елисей
– Ты иди туда, – приказал отец одному из подручных. – А ты – туда, – второму.
Те молча повиновались и перекрыли переулок.
Когда их шаги стихли вдалеке, отец сделал ко мне два быстрых шага и резко пнул ногой в грудь. Я повалился на асфальт, закашлявшись и схватив руками ушибленное место.
– Неужели больше нет других девушек? – бешено спросил отец. – Ты кусок фекалий. Почему это обязательно должна быть твоя двоюродная сестра?! Разве не ты сказал, что у нас нет с ними родства?
Я, сжав зубы, вскочил на ноги.
– Разве не ты сказал, что у тебя нет ни брата, ни племянницы?! Разве не ты сказал мне всё забыть? Ты сказал, что они для нас никто, чтобы я всё забыл!!!
Отец замахнулся, но я схватил в воздухе его кулак, сжал и отпустил. Теперь он смотрел на меня ошарашенно.
– Я велел тебе порвать ними все связи. А ты поступил по-своему и связался с ней, тварь!.. – и набросился на меня с кулаками.
Я не знал, как защищаться, и только вскрикивал, получая удары по телу.
– Пожалуйста!.. Пожалуйста!.. – мне удалось вырваться и схватить отца за плечи. – Забудь обо мне. Без Нади я умру. Я не смогу жить! Так же, как твоя мать вычеркнула тебя из своей жизни, отец, вычеркни меня из своей!
– Ах ты, пёс! Дрянь! Гад! – он снова начал махать кулаками. Всё, что я смог – прыгнуть ему за спину и крепко обхватить руками.
– Иди сюда!.. Иди сюда!.. – выкрикивал он, не имея возможности продолжать. – Ты просто грязное животное! Ты не человек!
Не в силах больше испытывать всё это, я резко отпустил отца. Схватил рюкзак и побежал прочь. Промчался мимо одного из подручных, а потом мне пришлось уносить ноги от них обоих.
– А ну, стой! – орали они, пытаясь догнать.
Но мне повезло: в какой-то момент заскочил в арку и спрятался за створкой ворот. Парни промчались мимо. Лишь после того, как их поспешные шаги стихли вдалеке, я поплёлся домой, к Наде.
– Кто это был? Кто это сделал, а? – она бросилась осматривать меня, едва переступил порог.
Я лишь молчал некоторое время и нежно ей улыбался, ощущая приятные мягкие прикосновения на лице любимых рук.
– А какой человек, по-твоему... кроме моего отца, мог такое сделать?
Надя, роняя от жалости слёзы, приобняла меня.
***
Максим Демьянович
Визит к Григорию Валериановичу с разговором о том, что Елисей, возможно, вскоре образумится, положительного результата не дал. Отец Алины расстроился ещё сильнее. Не глядя на визитёра, произнёс мрачно:
– На нет и суда нет. Раз уж это против его воли, то ни я, ни Марианна не согласимся на подобное. Никакой свадьбы между нашими детьми не будет. Забудь.
– Всё совершенно не так, – попробовал было оправдаться Радугин, но собеседник властно сказал:
– Можешь идти.
Максим Демьянович встал, попрощался и вышел, опустив голову и плечи. Покинул здание, сел в лимузин.
– Куда поедем? – услужливо спросил Андрей, заведя мотор машины.
– В аэропорт, – коротко ответил Радугин.
Спустя три часа такси привезло его к школе на Бору, где работает Алексей Капитонович. Максим Демьянович дождался, когда брат покинет здание. Вышел ему навстречу и, не глядя в глаза, сказал, горько усмехнувшись:
– Я даже и не думал, что придётся возвращаться в это захудалое место, – он тяжело вздохнул. – Что за проклятье такое на мою голову… Неужели всё-таки осталось что-то, что нам нужно обсуждать? – бросил ядовитый взгляд на Оленина. – Ты в курсе, какую кашу ты заварил, отпустив свою дочурку? Зачем же ты отпустил свою единственную дочь в Петербург? Ты хоть знаешь, с кем она сейчас встречается? С моим сыном! Моим сыном!
Алексей Капитонович теперь ошалело смотрел на собеседника.
– Мы теперь вроде можем даже породниться! Понимаешь?! – выкрикнул ему в лицо Радугин. – Всё-таки яблоко от яблони... – он нервно коротко рассмеялся. – Она так ничему хорошему и не научилась, а нахваталась всякого от своей бабки. Если не хочешь, чтобы я что-нибудь сделал с твоей дочерью, то, будь добр, образумь её, ясно?!
Алексей Капитонович, глядя вперёд себя не моргающими глазами, попытался пойти дальше. Радугин схватил его за грудки и развернул к себе, закричав в лицо:
– Почему ты не отвечаешь? Ты не знаешь, как поступить?! Заставь её вернуться домой! Посади под домашний арест и не выпускай! Переломай ей ноги, но не дай выйти! Понял?! Хоть за волосы притащи домой и запрети ей разрушать жизнь моего сына!!! Не можешь приструнить свою дочь, блудящую со своим кузеном, и ещё зовёшь себя учителем?! Иди же и накажи свою гулящую дочь!!! – орал он, а брат всё молчал и молчал.
Когда Радугин прекратил истерить и отпустил Алексея Капитоновича, тот развернулся и поплёлся домой. Он от услышанного еле передвигал ноги. Когда до дома оставалось с полкилометра, вдруг замер, оказавшись на тропинке рядом с железной дорогой. Постоял несколько секунд, а потом, почувствовав себя совсем плохо, повалился на землю без сознания.