В России предложили смягчить наказание за совершение ненасильственных преступлений. Речь в том числе идет и о привлечении к ответственности за вымогательство через Telegram. С 2022 года растет количество подобных дел, и зачастую за сообщения в соцсетях дают больше, чем за убийства или изнасилования. С просьбой избавиться от такого перекоса к президенту обратилась член СПЧ Ева Меркачева. Ее поддержали и в научном, и в адвокатском сообществе. Целый ряд предложений по гуманизации уже передали в Госдуму.
Убрать перекосы
Ева Меркачева поднимала вопрос о Telegram-шантаже в конце прошлого года. Она объясняла, что такие преступления квалифицируют как вымогательство — а оно относится к особо тяжким преступлениям. Член СПЧ предложила пересмотреть правоприменительную практику, что позволило бы смягчить наказания. Владимир Путин дал поручение.
Уже в начале года председатель Госдумы Вячеслав Володин поручил профильным комитетам разработать предложения по указанной теме. Конкретных идей в публичном поле не было, однако Путин установил срок исполнения своего поручения — июль текущего года.
Споры разгорелись вокруг статьи 163 УК России. Речь идет о требовании денег под угрозой распространения позорящих потерпевшего сведений. Однако по мнению специалистов применять эту статью в отношении Telegram-каналов не совсем верно.
Сложности трактовки
Правоохранители и суды при рассмотрении подобных дел относят размещение данных в социальных сетях к категории «длящегося деяния». Они считают, что если публикация висит — значит, информация продолжает распространяться. На этом же основании предложение удалить пост за деньги трактуют как вымогательство, хотя публикация уже сделана.
Доктор юридических наук, профессор МГЮА Константин Ображиев проанализировал материалы десятков уголовных дел и пришел к выводу, что требование денег за удаление информации нельзя рассматривать как шантаж под угрозой распространения информации, потому что пост уже опубликован. Такой же точки зрения придерживаются и практикующие адвокаты.
«По той фактуре, когда мы видим, что потерпевший обращается к представителям Telegram-канала и говорит — „давайте мы уберем негативную информацию, которая уже размещена“ — рассматривая вопрос именно в этих рамках, здесь невозможно говорить о вымогательстве под угрозой распространения, потому что информация уже распространена», — рассказала 360.ru член Адвокатской палаты города Москвы Татьяна Пашкевич.
Законодательство — менять
Вопрос изменения квалификации дел о Telegram-вымогательстве уже поднимали на 14-м Конгрессе уголовного права. Там отметили — если потерпевший готов сам заплатить за удаление негативного контента о нем, в действиях администраторов Telegram-канала нельзя усмотреть признак вымогательства, как и признак преступления в целом. А если потерпевший не готов платить, но ему предлагают удалить контент за деньги, то дело следует рассматривать по статье 179 УК — о принуждении к сделке.
«Эта статья предусматривает ответственность не просто за действия, связанные с понуждением и под угрозой, но какой угрозы — угрозы существенного нарушения прав и законных интересов гражданина или организации. То есть в предмет доказывания по этим делам входит этот аспект», — рассказал 360.ru бывший руководитель следственного отдела СК Григорий Иваненко.
Выходит, что в необходимости изменения правоприменительной практики нет сомнений ни в научном, ни в адвокатском сообществе. СПЧ подготовил целый ряд предложений по гуманизации законодательства — их внесли в Госдуму, а дальше дело за малым: поправки сформулируют и отразят в Уголовном кодексе.
