Истинную славу принесли Городецкой росписи сюжеты гораздо более замысловатые, чем изображение парочки птичек в окружении жутких розочек. Антикварная городецкая роспись интересна нам в XXI веке не поэтому.
Феномен городецкой росписи в том, что в конце XIX века она - образчик наивного искусства, как картины Пиросмани или Анри Руссо, творивших примерно в это же время. Предметный декор из обычного крестьянского промысла переродился в самобытную жанровую живопись. Кроме того, искусство это неожиданно "завирусилось" - получило чрезвычайно широкое распространение благодаря попаданию в нерв ЦА.
Жанр зародился в селах неподалеку от Городца, в Заузолье, просиял, а затем, в начале ХХ века, практически исчез. Музеи и частные коллекционеры сохранили для нас лишь остатки былой роскоши.
Возникла роспись почти случайно, в результате стечения некоторых обстоятельств.
ОТЕЦ, СЛЫШИШЬ, РУБИТ, А Я …РАСПИШУ!
Приехал в 1870 году в село Косково, что в Заузолье, иконописец Николай Иванович Огуречников, подновить обветшавшую роспись в старом косковском храме. Расквартировался гость в доме Василия Федоровича Шишкина, токаря и резчика деревянных игрушек. Реставрационные работы дело небыстрое, а хозяин - человек простой, гостеприимный и трудолюбивый, слово за слово, ну и сошлись. Правда, говорили в селе, что сильно невезучий этот Шишкин, со всеми своими предпринимательскими затеями погорел, и в прямом, и в переносном смысле. Даже невесту Шишкину пришлось умыкнуть, поженились увозом, горе-злосчастье его притчей стало, не спешил отец невесты породниться с неудачником. Видимо, не было счастья, да несчастье помогло, по душе пришелся бесхитростный хозяин постояльцу.
Посмотрев, как Шишкин режет и раскрашивает узоры на деревянных игрушках и прялках, присоветовал Огуречников, как половчее можно донца изукрасить. Не только приемы работы красками по дереву подсказал, но и образцы товарищу нарисовал: и барыньку с барином в цилиндре, и всадника на коне гарцующем тонконогом, и растительный орнамент, и птичку, с иллюзией объема по-иконописному – с пробелАми. Показал и технические хитрости, как олифу с суриком варить, как пигменты растирать, каким маслом живопись покрывать. Недаром разглядели искусствоведы последующих веков в городецких всадниках иконописные черты "святых лошадников" Фрола и Лавра.
Покупателям тематическая роспись сразу приглянулась: сочные цветные силуэты, созданные несколькими широкими мазками, а поверх "оживка" - прорисовка тонкими штрихами и точками – и вот уже солнечные блики играют на складках купеческого платья, лоснятся крупы сытых лошадок и блестят лепестки пухлых розовых бутонов. Идея зашла. Косковские мужики сильно заинтересовались технологией, чем дерево грунтовать, чтоб краска не облупилась, как с конопляным маслом работать. Секреты свои Огуречников не таил, продавал желающим, а Шишкин и вовсе, был человеком щедрым, освоившись сам, учил односельчан за так, от доброты душевной. Узоры и фигуры тиражировались, перенимались мастерами друг у друга. Сформировался тренд. Личность самодеятельного художника сыграла опять же не последнюю роль. Крестьяне поднаторели, самые шустрые красили по десятку дёнец за день, а остроумные дополняли картинки выразительными деталями, преумножая успех. Наиболее талантливые мастера стали между собой соревноваться, кто какую картинку выдумает, у кого краски ярче горят, а у кого сюжет веселей.
Зачастую работали целыми семьями, конвеерно воспроизводя гусар, коней, курей-голубей, забивая фоны между ними цветочными букетами. В каждой избе доски мазали-расписывали, отдельные семейные мастерские прославились, например, Федор Крюков с сыновьями Сергеем, Василием, Андреем, Иваном, Максимом и снохой Екатериной. Екатерина наловчилась рисовать «кукол» - купчих в платьях с цветами. Самым талантливым художником среди братьев считался Сергей, Андрей подрядился работать на мастерскую Александра Сундукова в соседнем Курцево, а Иван писал аж по двадцать дёнец в день, работал без затей, но быстро. Все это дошло до нас по воспоминаниям, записанных исследователями со слов внуков, продолжателей дедовского ремесла.
Другая династия художников из деревни Косково – Лебедевы: Клементий Лебедев, его сын Игнатий Клементьевич и внук Конон Игнатьевич. Глава семьи Климентий Лебедев был важен и нетороплив, писал по 10 дёнец в неделю, работал неспешно, солидно, был вхож в уважаемые старообрядческие дома Городца вместе с каллиграфом Блиновым, так что деталям купеческого быта в его исполнении можно верить, он богатую жизнь видел своими глазами, а не понаслышке.
Заузольская деревня Хлебаиха (она же Охлебаиха и Ахлебаиха) подарила росписи своих звездных авторов, ранее известных благодаря мастерству инкрустации. Братья Лазарь и Антон Мельниковы прославились за счет резных изделий, украшенных вставками из мореного дуба, и при всем при этом, авторству Лазаря Мельникова принадлежит самое ранее из известных донец с росписью (от 1859 года). На нем лошадки еще не огуречниковские, пока больше похожие на традиционных резных, но раскрашенных.
Так вышло, что новые сюжеты Городецкой росписи получились и wishlist, и moodboard одновременно: нарядные дамы в пышных кринолинах, богатые интерьеры с креслами, портьерами-ламбрекенами, удалые молодцы на вороных жеребцах, шикарные тройки, модные экипажи, а то и вовсе пароходы - все дорого-богато, красивая городская жизнь, о которой втайне мечтали все крестьянки. Яркая прялочка с картинками роскошной жизни (вроде как в наши дни гламур и глянец ) пришлась по вкусу конечному потребителю. Функциональное донце превратилось в декоративный интерьерный объект. Тем более что донца вешались на стену избы, когда не использовались по прямому назначению.
Надо сказать, что на базаре прялки всегда занимали особое место, этот товар покупался строго в подарок. Отец дарил первую в жизни прялку дочери, жених - невесте, муж - жене.
ПРЯЛКА - ОРУДИЕ ЯЗЫЧНИЦЫ
Многозначительный предмет была эта древняя деревяшка! В экспозициях музеев можно видеть прялки из самых разных регионов России, традиционно украшенные набором магических символов плодородия, изобилия и всяческого процветания, с деревом жизни посередине, соединяющим Тот свет с этим. Женщина, прядущая нить, совершает важный ритуал, доброе женское колдовство, поэтому с прядением у крестьянок был связан целый ряд языческих обрядов и суеверий. Посудите сами, традиция (дожившая до двадцатого века) не разрешала прясть абы где и абы когда, например, действовал полный запрет на прядение в дни христианских праздников. В эти дни кудель, пряжу и веретена прятали в короб-мочесник и убирали на чердак от греха подальше. Прясть ни в какой день недели нельзя было под иконами в красном углу избы, считавшимся мужским. Дурной приметой было оставлять прядение неоконченным, а не то Параскева Пятница разгневается или того хуже, кикимора ночью придет и "поможет" нерадивой пряхе, всю кудель перепачкает и готовые нитки запутает)).
Прялка - это личная неприкосновенная собственность женщины. На совместные тусовки-супрядки девушки ходили со своими прялками. Одалживать прялку другой женщине не полагалось, за одним только исключением: свекровь утром после свадьбы торжественно предлагала немного попрясть на своей прялке жене сына, словно передавая ей домашнюю магическую эстафету в новом для нее доме.
😀Маленькую игрушечную прялочку с куделью клали в люльку к девочке, чтобы мелкие демоницы-щекотки не мешали ребенку спать, а если и придут, то пусть отвлекутся от дитяти и подзаймут свои беспокойные ручонки полезным делом.
🪄Амулетные нити-обереги изготавливали и вовсе волшебным способом, действуя шиворот-навыворот, пряли левой рукой, вращая веретено в обратную сторону.
Ну как тут не вспомнить древнегреческую богиню Мойру Клото, прядущую нить человеческой жизни и судьбы?!
На городецких прялках последней четверти XIX века заклинаний маловато, разве что от старой традиции остались кони с птицами, попарно симметрично взирающие на цветущее древо жизни, но зато есть загад нового времени - загад на богатство! В период своего наивысшего расцвета городецкая прялка - это веселая живопись с жизненными сюжетами, почти комиксы. Зритель получает удовольствие, разглядывая детали быта героев, изображенные не без юмора. Дамы в платьях с оборками, офицеры в мундирах, экипажи, кошки (и иногда прочая домашняя скотинка) вокруг хозяйки, в интерьерах богатые шторы с ламбрекенами и скатертями, на столе изобильное купеческое чаепитие "с прибавленьем" (на столе кроме чашек и самовара рюмки и штофы))😉
В своем творчестве предприимчивые городецкие мастера перешагнули границы традиционного предмета с оберегами, птицами и зверями, собравшимися у цветущего Дерева жизни. Прялка из бытового и магического предмета внезапно перекочевала в другую категорию. Из немудреного ширпотреба в декоративное искусство, из прикладного предмета в станковую живопись, пусть и наивную по своим выразительным средствам. Мечта о жизни сытой, нарядной, модной и богатой - вот что такое эти живописные доски! Жаль только, мечтательное это мастерство через двадцать лет сошло на нет, исчезло вместе с мечтами, промысел пошел на убыль и совершенно пресекся с началом Первой Мировой войны. В тридцатых годах следующего века были попытки возродить роспись, сделать продукцию серийной, но это уже совсем другая история, и совсем другая живопись...
ОТКУДА ДРОВИШКИ
🚩Что почитать:
- Юрий Арбат "Путешествие за красотой" 1965 год;
- Дмитрий Васильевич Прокопьев "Художественные промысла Горьковской области" 1939 год;
- Татьяна Маврина "Городецкая живопись" 1970 год.
🚩Где посмотреть эту самую городецкую роспись:
- Городецкий краеведческий музей, г. Городец, ул. Ленина, дом 11;
- Сергиево-Посадский музей-заповедник, г. Сергиев Посад, проспект Красной Армии, дом 144;
- Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, г. Москва, ул. Делегатская, дом 3;
- Государственный исторический музей, г.Москва, Красная площадь, дом 1.
😮А еще, на антикварных блошках нет-нет да и попадется настоящее дёнце, вот как это, увиденное мной в одном из гаражей города Суздаля.
