«За долгие годы своего существования Голливуд создал немало мифов не только о жизни, но и о самом себе. И в том числе — миф о кинозвездах. О том, как они впервые загораются на кинематографическом небосклоне, о счастливых, ослепительных часах их зенита и, наконец, о том, как они гаснут. Если сюжет, повествующий о бедной провинциальной актрисе, в одночасье поднявшейся на гребень славы, стал в какой-то степени ходячим в зарубежном кино, то не менее распространен пожалуй, и другой сюжет, посвященный кинозвездам, уже сошедшим со сцены. Мерещатся уже виденные где-то опустелые виллы, где коротает томительные часы и годы всеми забытая знаменитость. Молчащий телефон... Альбомы со старыми фотографиями. Вечный полумрак в просторном и пустом доме...».
Читаем «Спутник кинозрителя» 1981 года (№ 4):
«Кто заплатит за удачу»
Воспринимать всю эту историю можно только в одном случае — если не искать в ней достоверности и каких-либо аналогий с историко-революционными лентами. Борьба большевистского подполья с белогвардейской контрразведкой, сложные события гражданской войны в данном случае остались за кадром. Фигура Антонины Чумак так же условна, как и фигуры ее спасителей.
Кто они такие? И авторы фильма «Кто заплатит за удачу», и актеры ограничиваются в данном случае самыми общими характеристиками. Героев трое: моряк Сергей, казак Дмитрий и, наконец, некий Федор, личность без определенных занятий, то ли чертежник, прикидывающийся картежником, то ли шулер, иногда для удобства и приличия называющий себя чертежником.
Моряк в исполнении В. Соломина решителен и горяч, казак (артист В. Бочкарев) — напротив, тугодум, по-крестьянски недоверчив и осторожен, если не в действиях, то в оценках, в шулере (Л. Филатов) есть какая-то элегантная загадочность или загадочная элегантность. У каждого из этих трех мужчин есть вроде бы своя причина на то, чтобы спасти Антонину: моряк любит ее, двое других считают отважную подпольщицу своей сестрой. В конце, правда, выясняется, что все трое ошибались: когда герои врываются в тюрьму и на пороге камеры возникает освобожденная ими женщина, моряк с недоумением спрашивает: «Кто это?».
По-видимому, Антонина Чумак — не настоящее имя героини. Но разбираться в этих подробностях ни нам, ни тем более самим героям уже некогда, а главное — и не нужно, потому что причины, заставившие их ввязаться в неравный бой, опять-таки в значительной мере условны. Нам в данном случае важно знать самое главное: все трое — настоящие мужчины, всегда готовые прийти на помощь женщине. Все остальные детали и подробности опущены, как это всегда бывает в приключенческих лентах, поскольку им нужен сюжетный простор для того, чтобы герои смогли продемонстрировать свою силу, смекалку, мужество, удачливость.
И все эти качества герои проявляют в полной мере. Правда, вот только удачливость их — относительная: они осуществляют задуманное, вырывают отважную подпольщицу из рук палачей, казнят ее врага — хитроумного и коварного следователя Конькова (в этой роли интересно снялся А. Филиппенко), но — сами гибнут в неравном бою.
И это, наверное, единственная уступка суровой реальности, которую позволяют себе сделать автор сценария Павел Чухрай и режиссер Константин Худяков. Единственная, потому что в приключенческих лентах вопрос «кто заплатит за удачу», в общем-то, очень редко возникает. «Платят за удачу» всегда зрители, платят в том смысле, что как бы заранее одаривают героев приключенческих картин своими надеждами на успех, своей мечтой о риске, о подвиге, своей любовью к сильной и смелой личности. И зрители платят за удачу всегда с удовольствием, потому что любят приключенческие фильмы и верят им даже тогда, когда, с точки зрения нормальной житейской логики, подвиги, которые совершают герои, и приключения, которые выпадают на их долю, кажутся почти невероятными...
«Вам и не снилось…»
…Когда-то отец Романа был безнадежно влюблен в мать Кати. А она его, по-видимому, отвергла. Теперь у обоих — свои семьи, и в семьях этих, судя по всему, царит мир и покой. Но мать Романа не может преодолеть свою ревность и свою неприязнь к женщине, которую когда-то любил ее муж. И переносит эту неприязнь на девочку, действуя довольно простыми и грубыми методами. Например, переводит Романа в другую школу. А потом — усылает на некоторое время в Ленинград поухаживать за больной (якобы больной) бабушкой. А бабушка не зовет. Романа к телефону, когда звонит Катя, и не передает ему ее писем.
И все? — спросит удивленный читатель. И все.
Да, и Ромео с Джульеттой, и героям «Вестсайдской истории» было не в пример тяжелее. …
А между тем — это действительно любовь!
И сколько самых разнообразных — литературных, поэтических, кинематографических ассоциаций могло бы прийти нам в голову на просмотре этого фильма!
Но вот что странно — когда вспоминаешь все эти знаменитые примеры, приходишь к выводу, что Кате и Роману легче, неизмеримо легче, чем их литературным предшественникам. Никакие сословные, классовые, национальные предрассудки их не разделяют. Мальчик и девочка учатся в одной и той же школе. Сидят рядом на парте. …
Любовь Кати и Романа живет по своим собственным законам. Разлука, отсутствие писем — все переживается ими, как подлинное горе. Более того! Мы, взрослые зрители, поначалу относящиеся к отношениям двух школьников с некоторой снисходительностью (в самом деле — ну какая там любовь в их возрасте?), постепенно тоже начинаем переживать и их разлуку, и недоразумения с письмами, как настоящую драму. Нам почти до слез жалко девочку, которая на наших глазах прямо-таки тает от любви (очень искренне и убедительно сыграла эту роль Таня Аксюта). И так понятен нам порыв мальчика (в роли Романа снялся Никита Михайловский), который, увидев вдруг во дворе ленинградского дома свою Катю, прыгает к ней прямо в снег, через окно, сквозь звон разлетающихся стекол!
Одним словом, за полтора часа экранного действия фильм полностью убеждает нас, что мы имеем здесь дело с любовью, которая... которая — как указывает название фильма — «Вам и не снилась».
«Ночное происшествие»
Трудная это задача — представлять в «Спутнике кинозрителя» детективы. В самом деле, пиши я обыкновенную рецензию на фильм «Ночное происшествие», я обязательно отметила бы, как искусно выстроил автор сценария В. Бахнов интригу будущей картины, созданной по мотивам одноименной повести В. Морозова. Ведь поначалу ночное происшествие, случившееся в одном из старых московских переулков, кажется нам хоть и немного загадочным, но не слишком-то трудным для расследования.
Ограблена и ранена в голову молодая женщина — приезжая из Магадана, имевшая при себе довольно крупную сумму денег. Преступление это — как рассказывает женщина — совершил таксист. Потерпевшая хорошо запомнила его внешность, цвет машины, даже несколько цифр ее номера. И поначалу нам кажется, что весь сюжет фильма сведется к поискам этой машины, ее водителя, взявшего сразу же после ночного происшествия отпуск и уехавшего неизвестно куда.
Зритель настраивается именно на такое движение сюжета, и создатели фильма не спешат его в этом разубедить. Пиши я обычную рецензию, я постаралась бы специально отметить в движении интриги те узловые моменты, когда машина расследования вдруг начинает плавно и незаметно сворачивать совсем в другую сторону, ибо у следователя возникает сперва сомнение, а потом и подозрения, что... Впрочем, стоп, здесь нам придется остановиться, чтоб не раскрывать замысел авторов.
Пиши я обыкновенную рецензию, я обязательно отметила бы и игру Г. Польских, выступившей в «Ночном происшествии» не только в совершенно новом для себя амплуа, но и сыгравшей в пределах одного фильма как бы две, нет — даже три разные роли: сперва простодушной, очень положительной молодой женщины, которая достойно, без слез и истерик переживает свалившиеся на нее неприятности, а потом...
Но тут нам снова придется остановиться, заметив лишь вскользь, что во всех своих превращениях, свидетелями которых станет зритель, актриса Галина Польских равно убедительна, и только задним числом, восстанавливая в памяти весь сюжет «Ночного происшествия», начинаешь находить в ее игре какие-то нюансы, черточки, детали, свидетельствующие о том, что героиня ее не так проста, как кажется.
Пиши я обычную рецензию, я бы непременно заметила и тот момент, когда вдруг начинает меняться и наше отношение к таксисту, подозреваемому в ограблении. Актер А. Жарков показывает нам парня, и внешне, и по характеру не слишком-то приятного. А может, это наши подозрения делают его таким? И проходит немало времени, прежде чем мы вместе со следователем (актер П. Вельяминов) убеждаемся в том, что...
Но и это свое рассуждение не будем пока продолжать.
Скажем лишь, что режиссер Вениамин Дорман поставил на Центральной киностудии детских и юношеских фильмов им. М. Горького полноценный детектив в его чистом, так сказать, виде — без попыток спародировать любимый зрителями жанр (что иногда встречается и в нашем, и в зарубежном кино) или свести всю приключенческую интригу к двум-трем эффектно снятым автомобильным погоням.
В «Ночном происшествии» такая погоня тоже, разумеется, есть, и сделана она достаточно
эффектно. Но сумасшедший скрип тормозов и головокружительные эскапады, совершаемые автомобилистами, не есть то единственное, что держит зрителя в напряжении.
Не менее интересно следить нам и за тем, как в голове следователя сперва создается, а потом разрушается версия таинственного ночного происшествия, как возникают новые обстоятельства, как раскрываются в процессе расследования люди и как то, что сперва казалось абсолютно ясным, вдруг начинает вызывать сомнения, а то, что казалось поначалу сомнительным, становится очевидным.
Происшествие, случившееся ночью в одном из старых московских переулков, вряд ли стало самым выдающимся событием в хронике уголовных дел большого города. Фильм «Ночное происшествие» также не содержит в себе ничего сенсационного. Но он сделан с уважением к жанру — а это не так уж мало...
«Из жизни отдыхающих»
Туман, море, ненастье, санаторий в живописном южном парке, белые скатерти, манная каша по утрам, прогулки вдоль моря по усыпанным гравием дорожкам, скука долгих вечеров, когда люди, вырванные из привычного ритма жизни, совершенно не знают, куда себя деть, случайные разговоры, случайные знакомства, шумный «массовик-затейник» с набором одних и тех же, давно всем надоевших, но за неимением ничего лучшего все же необходимых затей... Каждый из нас, кажется, изучил в доскональности весь этот санаторный быт и особую, немного приятную, немного грустную санаторную скуку, еще усугубленную осенней ненастной погодой.
И сюжет фильма «Из жизни отдыхающих» мы, кажется, заранее, еще до просмотра, уже хорошо можем себе представить. Там наверняка будут показаны мужчины, одержимые идеей найти себе спутницу жизни на недолгий курортный сезон и наверняка будут показаны женщины, мечтающие о том же. И наверняка у кого-то из этих мужчин и женщин возникнет курортный роман и они станут всюду ходить вместе: где она, там и он, где он — там и она, дружная парочка, которой все остальные будут завидовать. И будут признания, вечера танцев, прогулки по набережной, наконец, прощальный ужин, после которого санаторий опустеет, а наутро поезд, или самолет, или белый теплоход привезет новую, вторую серию фильма «Из жизни отдыхающих», в которой повторится тот же сюжет — но уже с другими героями.
Все это есть в фильме Николая Губенко. Но странно — режиссер не только не боится банальности, но словно бы даже идет навстречу этой опасности, «вызывает на себя» огонь возможных упреков. Да, словно бы говорят нам авторы, этот первый слой курортных впечатлений очень хорошо знаком нам и, пожалуй, не слишком приятен, как не слишком приятно входить в море на людном пляже, где очень много купающихся: навстречу тебе плывут какие-то окурки, арбузные корки, и кажется, что вода грязна, но проплыви несколько метров — и ты увидишь синее чистое море.
Нечто подобное происходит и в фильме. В нем постепенно обнаруживаешь и скрытую теплоту, и горечь, и любовь к героям, которые сперва казались нам только смешными или пошлыми. На самом деле они вовсе не таковы, просто здесь, на курорте, они вырваны из своей привычной среды, им поначалу трудно общаться, и это ощущение одиночества, страх перед одиночеством каждый из них пытается преодолеть.
Возможно, камера в этом фильме умнее, чем слово. Камера в руках оператора и режиссера сумела выразить то, что не выразили слова,— нежность, удивительную красоту жизни, скрытое родство душ, постепенно пробуждающееся в людях.
«Дом на Лесной»
Сперва экран представит их нам — всех четверых. Молодые, черноволосые, они чем-то неуловимо похожи друг на друга. Быть может, тем, что все они вооружены. А быть может, выражением лиц, для каждого из которых характерно сочетание решимости с какой-то веселой отвагой. Между тем работа, которая предстоит этим четырем молодым грузинам, трудна и отнюдь не располагает к шуткам...
Близится 1905 год, и большевики решили в центре России, в Москве создать подпольную типографию. Уже разработан план — типография будет существовать под прикрытием магазина, торгующего кавказскими фруктами. Уже найдено подходящее помещение с просторным подвалом — дом купца Колупаева на Лесной улице. Район очень интересный — рядом пересыльная политическая тюрьма, знаменитая Бутырка, наискосок — дом жандармского полковника Чумакова, перед окнами магазина постоянно маячит городовой.
Что ж, подобное соседство в чем-то обременительно, а в чем-то и очень удобно, особенно, если свести короткое знакомство с семейством полковника Чумакова и заручиться покровительством толстяка-городового, периодически заглядывающего в лавку, чтобы пропустить стаканчик чачи. …
Сюжет фильма «Дом на Лесной» — как и реальная судьба тех, кто когда-то организовывал в этом доме подпольную типографию,— изобилует опасностями и неожиданностями. Много раз жизнь героев будет висеть на волоске. Много раз придется им держать наготове револьвер, чтобы выстрелить в жандармов, уже идущих по их следу. Но раскрыть тайну подпольной типографии царской охранке так и не удалось.
Сегодня каждый желающий может увидеть знаменитый «Дом на Лесной» в натуре и на экране. Помещение, где когда-то размещалась типография, стало музеем. А фильм, созданный режиссером Н. Санишвили по сценарию Г. Мдивани, можно считать увлекательной экскурсией в этот музей, в этот дом, в героическое прошлое революции.
«Рассказ неизвестного человека»
«По причинам, о которых но время теперь говорить подробно, я должен был поступить в лакеи к одному петербургскому чиновнику, по фамилии Орлов. Было ему около тридцати пяти лет и звали его Георгием Ивановичем...».
Впрочем, все эти причины вряд ли нужны нынешнему читателю или зрителю фильма, поставленного по «Рассказу неизвестного человека» режиссером Витаутасом Жалакявичусом на киностудии «Мосфильм». Ибо со страниц рассказа, так же, как и из фильма, перед нами встает человек не только внешне, но и внутренне уже порвавший со своим прошлым. Он более или менее исправно несет в доме Орлова службу лакея, чистит своему господину платье, подает кофе, убирает комнаты, бегает по его поручениям в надежде, что в конце концов ему удастся сделать то, ради чего он возложил на себя все эти унизительные обязанности, то есть привести в исполнение террористический акт. Но случай все как-то не подворачивается, а и подвернулся бы — герой все равно не исполнил бы то, что было задумано, ибо теперь у него нет ни воли, ни желания продолжать прежнюю жизнь.
Вместо того, чтобы подробно изучить планы и намерения Орлова-отца, крупного царского сановника, наш герой невольно для себя втягивается в подробности личной жизни Орлова-сына. К политике все это уже не имеет никакого отношения. Речь идет о банальной любовной интриге, о женщине, которая ради Орлова бросила свой дом и мужа, а потом была им обманута.
Мы говорим банальной — потому что ни Чехов, ни, вслед за ним, В. Жалакявичус не преувеличивают масштабы этого происшествия, случившегося в доме заурядного петербургского чиновника.
Но тогда возникает вопрос — ради чего предпринял В. Жалакявичюс экранизацию «Рассказа неизвестного человека»? Ради того, чтобы мы задним числом пожелали восторженную петербургскую барыньку, отдавшую весь свой душевный пыл пустому и недалёкому человеку? Или ради острого, в чем-то даже мелодраматического сюжета (любовная драма, лакей, который на самом деле вовсе не лакей и который постепенно влюбляется в героиню и т. д.). Но Чехов и мелодрама как-то мало совместимы.
Нет, главным в фильме стало другое. Вслед за Чеховым авторы шаг за шагом, кадр за кадром показывают мельчание души, утратившей высокие жизненные цели. Это относится и к Георгию Ивановичу (Г. Тараторкин), на которого мы смотрим все время как бы глазами его мнимого лакея, отмечая его цинизм, пошлость, страх перед жизнью. Но в такой же степени это относится и к самому герою, от имени которого ведется повествование. Перед нами — бывший борец, бывшая сильная личность. Его поступки по отношению к Зинаиде Федоровне свидетельствуют о способности сильно и глубоко чувствовать. Но любовь его словно бы лишена мускулов, живой, сильной плоти именно потому, что лучшие мгновения своей жизни этот человек уже давно пережил.
И, наконец, Зинаида Федоровна... Как искренне проживает Евгения Симонова каждое мгновение жизни своей героини! Как трогательно она щебечет, устраивая свое семейное гнездышко, покупая в дом никому не нужные вазы, с каким обожанием смотрит на Орлова, и как отливает, уходит с ее помертвевшего лица жизнь, когда Орлов покидает ее! И как снова она воодушевляется, поверив Владимиру Ивановичу, что теперь ее удел — борьба, и снова произносит искренние взволнованные монологи, готовит себя к опасности, к лишениям, и снова — застывает в отчаянии, поняв, что никакой новой жизни, никакой борьбы не будет...
Нигде, ничем Евгения Симонова, как и сама Зинаида Федоровна, не фальшивит. Но нам, зрителям, все время немного неловко за нее, как бывает неловко за человека, постоянно говорящего невпопад. Снова перед нами тот же самый случай поразительного несовпадения масштаба чувств — достаточно сильных, и масштаба личности — достаточно заурядной. Это постоянное несовпадение и определяет характер экранной версии «Рассказа неизвестного человека».
В самом деле, того, что происходит в фильме, с лихвой хватило бы, наверное, не на одну человеческую жизнь. Герои сходятся, расходятся, оставляют семью и дом, мучаются от ревности и сгорают от любви, бросают вызов обществу, разочаровываются друг в друге, принимают важные решения, погибают, дают жизнь новому существу...
Но каким-то странным холодом веет при этом с экрана. Вслед за Чеховым Жалакявичус показывает, что в пору крушения нравственных гражданских идеалов даже подлинная, сильная страсть вырождается до заурядного уровня.
Правда, у Чехова была при этом какая-то грустная интонация сочувствия людям, не сумевшим прожить свои жизни ярко и счастливо. Из фильма эта интонация ушла — Жалакявичус более холоден, более беспристрастен. И это — его право. Сострадание, сочувствие иногда туманит голову, делает нас необъективными. Фильм же взывает к спокойному и трезвому раздумью.
«Барьер»
Девушка умеет летать. Не во сне, как это, наверное, бывает со многими, нет, она умеет летать наяву, летать в самом прямом смысле этого слова. Удивительно? Но ведь жили же и живут среди нас люди, обладающие не менее удивительным даром. Например — сочинять гениальные стихи, передавать в музыке или в танце чувства, волнующие миллионы людей, совершать то, что, казалось бы, не под силу совершить одному человеку. Так почему бы не допустить, что живет где-то девушка, умеющая летать?
Именно это и попытался представить болгарский писатель Павел Вежинов, автор известной повести «Барьер». Он не старается найти научные объяснения исключительного дара своей героини. Возможно, она знает какие-то способы, помогающие ей преодолеть силу земного притяжения? Или ее полет — это победа живого, свободного воображения над явью? Чудо — на то и чудо, чтоб не искать для него каких-либо реальных обоснований. Но зато мир, окружающий Доротею (так зовут героиню), абсолютно реален. Это — не город «вообще», а современная София. Не люди «вообще», а вполне узнаваемая реальная артистическая среда (главный герой повести — композитор). Но вот в эту среду входит девушка, обладающая уникальными, из ряда вон выходящими способностями, и уже само ее присутствие помогает увидеть и этот город, и эту среду, и этих людей как бы в новом свете.
Интересный замысел сразу поставил повесть Вежинова в ряд самых заметных и популярных произведений. Естественно, «Барьер» был сразу же экранизирован — кино не привыкло равнодушно проходить мимо таких крупных литературных событий.
И, наверное, перед болгарским режиссером Христо Христовым сразу же возник вопрос — как показать на экране уникальное дарование героини? То, что легко убеждает в литературной записи, не всегда, как говорится, «проходит» в кино. Ведь не показывать же в самом деле на экране летающую девушку! Умный и тонкий замысел писателя в этом случае сразу обернулся бы грубой бутафорией.
И, думается, авторы фильма поступили совершенно правильно, отказавшись от подобных трюков.
Никаких особых странностей и никаких чудес Доротея нам не демонстрирует. Быть может, самое большое чудо — она сама. Молодая актриса Ваня Цветкова показывает нам человека с бесконечно чуткой нервной организацией, с очень сложным внутренним миром.
И вот к встрече с таким чудом Антоний (в этой роли снялся И. Смоктуновский) не готов. История их отношений — это история столкновения узкого, обычного практического взгляда на жизнь с уникальной, неповторимой личностью, никак не укладывающейся в привычные рамки.
Антоний отказывается последовать за Доротеей в удивительный мир ее фантазий не потому, что не может это сделать, а потому, что боится. Этот страх перед всем необычным, неординарным и есть тот барьер, который мешает нам радоваться, удивляться каждому мгновению жизни.
«Удар головой»
Итак, опять футбольные страсти... На этот раз мы видим на экране какой-то маленький городок, охваченный глобальным беспокойством по поводу розыгрыша «Одной шестнадцатой кубка финала Франции». Опять — болельщики, периодически высаживающие стекла в своем любимом кафе под названием «Пенальти», опять неотразимые голы, забиваемые под дружный рев стадиона неистовым нападающим, чье имя еще вчера было никому неизвестно, а завтра...
Маленького человека, над которым порой так любит поиздеваться жизнь, в фильме «Удар головой», например, запросто вышвыривают с работы, из города, почти что из жизни. А потом вдруг неожиданно начинают прославлять всего-навсего за один удар головой, так потешивший футбольный патриотизм обывателей. …
И маленький человек вроде бы должен быть благодарен им за это и должен простить городу все свои былые обиды. Но у маленького человека — своя гордость. Он не хочет ничего прощать. И мстить обидчикам тоже не хочет. Он просто уходит из города. И это, наверное, самое неожиданное и самое разумное, что мог в данном случае сделать герой Патрика Деваэра...
«Федора»
За долгие годы своего существования Голливуд создал немало мифов не только о жизни, но и о самом себе. И в том числе — миф о кинозвездах. О том, как они впервые загораются на кинематографическом небосклоне, о счастливых, ослепительных часах их зенита и, наконец, о том, как они гаснут. Если сюжет, повествующий о бедной провинциальной актрисе, в одночасье поднявшейся на гребень славы, стал в какой-то степени ходячим в зарубежном кино, то не менее распространен пожалуй, и другой сюжет, посвященный кинозвездам, уже сошедшим со сцены. Мерещатся уже виденные где-то опустелые виллы, где коротает томительные часы и годы всеми забытая знаменитость. Молчащий телефон... Альбомы со старыми фотографиями. Вечный полумрак в просторном и пустом доме... Бесконечные косметические маски, лечебные процедуры — отчаянные попытки сразиться со временем, приостановить его бег, вернуть утраченную красоту. Отсутствие зеркал — они слишком правдивы. Тщательно продуманные наряды, скрывающие признаки старения... Верный слуга (или служанка), рабски преданный своей госпоже и готовый выполнить любую ее прихоть. И мечты, мечты, мечты... Мечты еще вернуться в большой кинематограф, еще завоевать успех и награды, еще вдохнуть в себя пыльный, незабываемый воздух кинопавильона...
Трудно сказать, соответствует ли все это действительности. Наверное, в какой-то степени соответствует. Впрочем, американского режиссера Билли Уайлдера, создавшего очередной фильм об угасшей голливудской кинозвезде, проблема достоверности в данном случае мало волнует. Пользуясь уже перечисленными выше сюжетными ходами (и пустынная вилла, и воспоминания стареющей актрисы о прошлом, и отчаянные попытки вернуть молодость — все это есть в фильме «Федора»), Билли Уайлдер создает на этот раз зрелище, изобилующее поистине кошмарными тайнами, подробностями, преувеличениями и т.п.
Если это миф, то миф, доведенный до крайности, когда попытки актрисы любой ценой вернуть себе молодость кончаются кровью, когда тайна, окружающая ее жизнь, сгущается до преступления, когда личная жизнь, любовь, дружеские привязанности, наконец, дочь — все приносится в жертву кинематографу...
Вряд ли Билли Уайльдер, прославленный автор «Лисичек», и некоторых других лент, вошедших в историю реалистического американского кино, не отдавал себе отчет в том, что «Федора» (снятая, кстати говоря, в ФРГ) полна слишком больших преувеличений. По-видимому, он сознательно стремился к тому, чтобы этот фильм абсолютно соответствовал бы духу и стилю, тех лент, по которым все еще тоскует стареющая актриса, и чтобы он не просто был похож на «классический Голливуд», но еще и преувеличивал бы его особенности, как мы часто преувеличиваем что-то в своих воспоминаниях...» (Хлоплянкина, 1981).
Автор статей в этом номере «Спутника кинозрителя» - кинокритик Татьяна Хлоплянкина (1937-1993).
(Спутник кинозрителя. 1981. № 4).
