Картину «Утро» художницы Татьяны Яблонской
знал каждый советский школьник
Сюжет картины прост: девочка делает зарядку в комнате, залитой утренним светом.
В 1954 году она была напечатана в журнале «Огонёк», а затем попала в учебник «Родная речь» и получила всенародную любовь и популярность. Печатную версию «Утра» вешали на стены, публиковали в календарях и на открытках. Но мало кто знает, как сложилась судьба девушки с той картины.
– Я была очень спортивной девочкой, занималась гимнастикой, мечтала стать балериной, – рассказала журналистам «Комсомольской правды» дочь Яблонской Елена Бейсембинова. – На картине я разминаюсь в позе «ласточка». Мама, увидев это, сразу решила: вот он, новый сюжет. С нас, дочерей, было написано уже немало картин. И хоть позировать мы не слишком любили, в семьях художников это не обсуждалось: надо – значит надо.
Единственное, что Татьяна Яблонская приукрасила на холсте – это комнату, в которой они жили. На картине она выглядит просторной и светлой, а на самом деле семья ютилась в тесной коммуналке. По словам дочери, картины Яблонской пользовались популярностью, но не принесли ей богатства.
– Жили мы небогато, даже подружек в гости стеснялись приводить, – рассказывала Елена. – Хоть мамины картины и печатали в учебниках вместе с шедеврами Шишкина и Репина, ни денег, ни славы это не приносило. И никакие горы писем мне никогда не приходили.
Кстати, о том, что она дочь «той самой Яблонской», не знали даже одноклассники Елены.
Она носила фамилию отца – Отрощенко – и не хвасталась, кто её мама
– Был любопытный случай, когда я поступала в художественную школу, – вспоминала Елена. – Передо мной стояла девочка. «Яблонская», – представилась она педагогам. «Вы что, дочь той самой Татьяны Ниловны?!» – удивились в комиссии. «Нет, я однофамилица». Я про себя улыбнулась, но промолчала.
В конце 50-х годов Елена поступила в Строгановку – Московское высшее художественно-промышленное училище. Туда же подал документы и парень из Алма-Аты – Арсен Бейсембинов.
– Подружились с ним с первых дней: всегда сидели рядом, вместе гуляли. Пара у нас была удивительная: он – большой черноволосый казах с экзотической внешностью, а я – маленькая серая мышка. Что он во мне нашёл, не знаю, – признавалась Елена.
Арсен стал первой и последней любовью Лены. Как оказалось, он ещё в школе влюбился в девочку с картины «Утро» и эта работа долгие годы висела над его кроватью.
– Когда приехали знакомиться с его родителями, я была потрясена: это же мамина работа, мой портрет! – рассказывала Елена. – Арсен сразу поверил, что я дочь Татьяны Яблонской. У нас в институте каждый второй был из семьи художников.
Вскоре после поездки молодые люди поженились, а через год у них родился сын Зангар. Картина же стала семейным талисманом. Татьяна Яблонская одобрила выбор дочери.
– Муж с мамой обожали друг друга, они были образцом отношений теща–зять, – отмечала Елена. – Они как-то сразу почувствовали друг в друге родственную душу, мама предлагала нам жить с ней в Киеве. Но меня всегда тянуло на восток. Наверное, зов крови – мои предки были родом из Казахстана.
В Алма-Ате Лена и Арсен работали иллюстраторами детских книг, потом – мультипликаторами на «Казахфильме» и писали картины. Брак оказался счастливым. В 2000 году Арсена не стало, через пять лет вслед за ним ушла Татьяна Яблонская.
– Мы прожили в браке почти сорок лет. Я была рядом с мужем до последнего дня, когда он боролся с тяжёлой болезнью. Наш сын Зангар, тоже художник, всё время в разъездах: жил в Канаде, Турции, сейчас – в США. Чем только ни занимался: живописью, реставрацией, дизайном ювелирных украшений, открытием выставок. Такой вот неуёмный кочевник.
После смерти любимого мужа Елена Бейсембинова осталась жить в стареньком деревянном доме на окраине Алма-Аты. Разводила фазанов, выращивала пионы и продолжала писать картины. Дом, в котором она увидела свой портрет, давно продан, а та самая репродукция потерялась при переезде.
По страницам газеты "Магнитогорский металл"
Фото: из открытых Интернет-источников
