О том, какова была западная стена Троице-Сергиева монастыря и почему её не увидеть во всей её красоте, о пищалях и волконейке с тюфяком и о том, какой могла бы быть центральная башня западной стены
ЛИРИЧЕСКОЕ ВСТУПЛЕНИЕ
Западная стена ныне – ныне самая недоступная для обозрения. Монастырские постройки конца девятнадцатого века закрыли отличный вид на стену со стороны Красной горы. Да и рисунков и картин, на которых мы бы могли лицезреть западную стену Троице-Сергиева монастыря, не так уж много.
Красная гора. Именно так названо это место на плане осады Троице-Сергиева монастыря 1608-1610 годов. Там, на возвышении и на другом берегу Кончуры, где после снятия осады, расположились дома стрельцов и пушкарей, стояло несколько батарей войск Сапеги и Лисовского. Перед врагами монастырь, как говорится, «лежал как на ладони». Погребная башня, угловые Водяная и Плотничья, ощетинившись пушками, готовы были во всеоружии встретить врага. Всё это было отлично были видны осаждавшим. Но в то время враг пришёл не прекрасными видами наслаждаться, другие у него были замыслы.
Увы, сейчас нет возможности подняться на горку и бросить взгляд на монастырь с той стороны, где заходит солнце. Нам помешает стена монастырского парка или же высокие постройки монастырской больницы. Но мы отчаиваться не будем и взглянем на проект реконструкции части западной стены В. И. Балдина. Надеемся, что наше воображение нам поможет. Однако не стоит ему потакать и уводить нас в область заковыристых фантазий.
Согласитесь, выглядит башня величественно и по-боевому. Если бы не было нынешних строений, вид на монастырь открывался бы великолепный. Можно представить, как жители Стрелецкой слободы, которая расположилась на Красной горе, напротив, выходили на высокий берег реки и любовались блеском куполом, величием стен и благородством храмов. Должно быть сей вид наиболее впечатляющим был на рассвете, в тот момент, когда восходит солнце.
Западная крепостная стена воздвигнута на крутом склоне реки Кончуры. Это сейчас она мелководная, да и кое-где перед стеной пересохла или ушла под землю. А в те времена, когда реки были полноводные, река представляла серьёзное препятствие для врага. Подойти к ней было не так уж и просто. Пушки и пищали могли бить далеко, на другой берег реки, что не могло не мешать организации штурма стен. Враги, похоже, так и не смогли близко подойти к стене во время осады монастыря в Смутное время. Всё, что им оставалось, так это бить из своих батарей по стенам. В годы осады западная стена более всех пострадала от огня артиллерии. При последующем укреплении стен не стали надстраивать, а заново сложили на новом фундаменте и вынесли стену вперёд.
ЗАПАДНАЯ СТЕНА В ОПИСИ 1641 ГОДА
Теперь же посмотрим на стену глазами Описи 1641 года и посмотрим то, как западная стена изображена на иконе семнадцатого века.
От Воядные башни до Сытные полаты городовые стены тридцать три сажени, кровля обвалилась. Сытные полаты и Погребные плоские башни вдоль тринадцать сажен.
А от Погребные башни до Келарские полаты по стене пять сажен. Келарская полата – двадцать сажен и с тем, что приделана башня.
А от Келарские полаты до Плотнишные башни городовые стены тридцать девять сажен. Плотнишьи башни вдоль по городу четыре сажени.
Ранее, в рассказе о южной стене, мы обратили внимание на некое несоответствие изображения Водной башни (в правом нижнем углу) на иконе и тому, что мы видим на фотографиях и картинах. В некоторой степени озадачило то, что на литографии Андре Дюрана 1839 года ворота расположены не на южной, а на западной стене. Пока это так и остаётся загадкой. Остановились мы тогда на том, что, скорее всего, художник что-то напутал.
Итак, от Водяной башни следующее строение – Сытные палаты. В указателе к Описи 1641 года Сытная палата упоминается один раз – именно при описании западной стены. Поскольку Погребная башня и Сытная палата упоминаются в Описи вместе, можем предположить, что Сытная палата (или палаты) являлись частью стены. Скорее всего эти палаты были связаны хозяйственной функцией с бочарным двором.
Сей двор, согласно описи, располагался «за монастырем, против погреба», то есть против Погребной башни. Что мы, кстати, и видим на иконе. На том дворе «делают на монастырь всякое бочаренное дело». А рядом – «монастырских четыре житницы с монастырским хлебом, с солодом и с мукою овсяною».
Вспомним, что на южной стене, у Водяных ворот, согласно описи, размещались «полаты, где живут и делают деревщики». Их мы тоже не находим на иконе. Возможно, что часть стены была в то время жилой и там действительно жили деревщики.
Получается, что на иконе второй слева изображена Погребная башня, та, что позже будет называться чуть по-другому. У этой башни изображены ворота. Вот только в описи «воротной башней» она не названа. Вспомним, что Красная башня в Описи так и названа – воротная. Равно и Водяная и Конюшенная башня описаны как башни на воротах. Однако про Погребную башню так не написано.
Далее следуют Келарские палаты и соответствующая им башня. Это единственная башня, которая не выходит за крепостные стены монастыря.
Келарская полата – двадцать сажен и с тем, что пределана башня.
На иконе мы видим и соответствующую надпись в этом месте – «келарская палата».
И далее – Плотничья башня, угловая башня на северо-западном углу монастыря. Во многом она схожа с Водяной и с Пятницкой башнями – по своему облику и величию. Да и расположена башня на высоком берегу оврага, что ещё более возвышает её.
Однако на иконе Плотничья башня не изображена как угловая – сравните с тем, как нарисована Пятницкая и Уточья башни.
Взглянем на рисунок с натуры, выполненный П. Свиньиным. Рисунок опубликован в его книге 1839 года «Картины России и быт разноплеменных народов из путешествий П. П. Свиньина».
Сия книга интересна сама по себе. Автор предпринял путешествие в разные уголки нашего Богохранимого Отечества. О каждом месте он составил записки и рисунки, сделанные собственной рукой. Вот лишь краткий список мест, им посещённых и описанных. Среди них такие как Кремль и его соборы в Москве, село Коломенское, Царицыно, Углич, Кострома, Галич, Одесса и Киев, Бахчисарай и Керчь. В книге есть не только описания местных достопримечательностей, но и заметки о местных обычаях и обрядах.
Водяная башня, крайняя слева, поразительно напоминает своим обликом ту, что изображена на литографии Андре Дюрана. Погрбеная и Келарские башни на рисунке присутствуют. А вот угловой Плотничьей башни здесь мы не видим. Такое ощущение, что северная часть стены по неведомым и мистическим причинам скрылась от художника. Стена обрывается у Келарской башни и резко уходит на восток. Нет ни Плотничьей, ни Каличьей башен. Да и остроконечный шатёр церкви Зосимы и Сааватия сдвинут в левую часть рисунка.
Взглянем на рисунок более раннего времени, из восемнадцатого века – вид на Лавру с западной стороны из альбома чертежей 1745 года.
Погребная башня имеет шатровую крышу, равно как Плотничья и Водяная башни. Но в целом именно так и выглядела западная стена монастыря. Однако, доступа в те края нет, потому нет и фотографий обзорного характера этой стены.
Обратите внимание на то, что значительная часть фотографий, картин и других изображений про южную и восточную часть Лавры. Иногда – северная. Но с западной стеной – капля в море.
РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОСАДЕ В СМУТНОЕ ВРЕМЯ
Если внимательно посмотреть на картины и литографии времён осады монастыря поляками и прочими ордами врагов, складывается впечатление, что основным направлением боевых действий осаждающих было направление восточное. Какое изображение не возьми – приступом берут восточную стену. Однако, по сведениям из разных документов, более всего пострадала ограда с западной стороны. За неполные два года осады стена с этой стороны была практически полностью разрушена, да так, что новую стену пришлось строить, на новом фундаменте.
Супротив Погребной башни на Красной горе, мы чуть выше говорили об этом, встали батареи осаждающих. Очень похоже, что огонь вёлся интенсивный и плотный. Однако башни, скорее всего, устояли, а вот стены – увы, нет.
В ближайшее время мы обратимся к теме Смутного времени и осады монастыря. Тут есть над чем порассуждать и поразмыслить. Тем более, что в последнее время появились и иные сведения, основанные на бумагах из архива Я. Сапеги. Но сия тема обширна и требует отдельного разговора, к коему мы вернёмся. Ну а пока перейдём к наряду на городе, а именно – на западной стене.
ПУШКИ И ПИШАЛИ НА ЗАПАДНОЙ СТЕНЕ
Стоит ожидать, что на западной стене вооружение должно быть посолиднее и помощнее, нежели чем на других башнях.
Против погреба, на Пивной башне, в Сушиле, в верхнем бою стояло две пищали – пищаль полковая медяная волконейка и пищаль железная волконейка , обе они девяти пядей. У обоих пороху и ядер нет и направлены они «мимо Гостиной поварни х Келарскому крыльцу. То есть случись чего – пушки эти стреляли бы вдоль стен.
Волконейками называли пищали, которые не были отлиты, их выковывали из железа. Состояли они из трёх частей, сваренных друг с другом. Как говорят историки, название сие есть искажённое от иностранного слова – фальконет, род малой пушки. В 2023 году такого рода пищаль нашли при раскопках в Орле.
Автор должен сказать, что не является специалистом в артиллерийском вооружении того времени, равно как и нынешнего. Но сделать такое пояснение было необходимо.
В среднем бою, в квасной палатке стояла пищаль полковая, медяная гладкая и ядро – гривенка. При ней же пушкарь Ивашко Соболев. При пищали – пороху и ядер три заряда. И так же она «стоит по стене х Кералскому крыльцу».
В Отводном подошвенном бою стояла пищаль полковая, ядро полгривенки. Направлена была к Солодовне. Другая же полковая пищаль, железная волконейка, дробовая, направлена была к Водяным воротам. Там же – коза со смолою. Четыре затинные пищали направлен были «на площадь через Круглый пруд».
Здесь, скорее всего, имеется «против водяных ворот пруд круглой», где стоял амбар мельничный и в нём «жерновы мелют вешнею водою». Ежели это так, то за прудом была площадь, пустое пространство. Возможно, что там, на площади за прудом, и предполагалось скопление сил противника.
В Пивной поварне в подошвенном бою тюфяк. Назначение его – стрельба дробью по живой силе противника.
«В чюлане на Келарском крыльце» (похоже, что это Келарская башня) – шесть пищалей затинных. У одной из них – пушкарь Михалко Горянов. Ни у одной пороху и ядер нет.
Честно сказать, автору достаточно трудно разобраться в том, где стояли пищали и куда они были направлены. Здесь требуется время на то, чтобы поискать иную информацию и составить полную картину организации пушечного боя на западной стене. Одно лишь понятно – пищали стояли в Пивной башне и в Келарской, на Келарском крыльце. Похоже, что основное назначение артиллерии в этом месте – защита стен во время штурма. В подошвенном же бою - тюфяк защищал ворота башни.
В Описи 1641 года нет упоминаний о том, что какие-либо пищали стояли бы на стенах. Возможно, при начале боевых действий таковые приносили из Оружейной палаты. Рядом с больничными палатами, у церкви святых Зосимы и Сааватия, был расположен «онбар деревяной» в нём стоит городовой наряд – пищали полуторные и полковые, тюфяки и другой мелкий наряд. Порох же хранился в подвале под больничными кельями, в погребе в количесвте шестиста пудов. А это почти десять тысяч килограмм. Под церковью же Соловецких чудотворцев хранились пушечные ядра разного калибра, да 300 пудов свинца. Последний же был предназначен для отливки ядер, коль скоро наличный запас иссякать будет.
«Погребные плоские башни вдоль тринадцать сажен»
В разные времена названия у башни были разные. Согласно Описи 1641 года называлась она Погребной. По другим сведениям – Хмельная. Когда в башне устроили жилые помещения для наместника, называли её Наместничьей. Название же, созвучное широко известному напитку, появилось позже и дано такое название по двору, что был расположен перед ней. Так иногда и писали: «башня, что на Пивной двор».
Как бы то ни было, изначально назначение башни – боевое. Была она в своё время самой крупной и с самым большим числом бойниц, кои расположены в шахматном порядке. Башня выступала далеко за пределы стены, имела семь ярусов, каждый по четыре метра высоты, хорошее вооружение и играла большое значение при обороне от врага в Смутное время.
Взглянем ещё раз на реконструкцию стен и Погребной башни (самый первый рисунок в этой статье). Стена проходит по склону холма и у его основания – «мёртвое пространство». Оно не доступно для пушек подошвенного боя и это может позволить врагу чуть ли не скрытно подойти вплотную к стене. Если, конечно, врагам удастся незаметно, скорее всего ночью, переправится через реку и бесшумно подойти к основанию холма. Но такое развитие событий исключать нельзя. А посему башня выдвинута далеко вперёд и внутренняя стена башни составляет единую линию с лицевым фасадом стены.
Башня имела широкие ворота и две калитки. Но проехать в крепость через ворота не было никакой возможности. Перепад высот у земли, у входа в башню, и со стороны монастыря составлял десть метров. Только лишь поднявшись на второй ярус и далее – по каменной лестнице, можно было попасть за стены.
Такое устройство башни делало практически невозможным для врага штурмом взять входные ворота и ворваться в крепость. Штурмующие сразу попадали в ловушку и даже небольшие силы защитников могли сдерживать натиск противника. С уверенностью такое устройство входных ворот и саму башню можно было бы назвать «башней-ловушкой». Тот, кто не знаком с внутренним устройством крепости, мог подумать, что именно здесь можно штурмом взять ворота и проникнуть внутрь. Но, как мы сказали выше, к крепостным стенам надо было ещё суметь подобраться – уберечься от ядер на противоположном склоне реки, равно как и во время переправы, да и под стенами надо было суметь выжить и организовать штурм. В общем, как не посмотри, не подобраться к западной стене врагу, не организовать здесь штурм и не сломать оборону.
Шло время, военные опасности исчезли, башня из боевой стала хозяйственной. Перед башней расположился бочарный двор, в ней же сделали пивоварню. В середине XVIII века пивоварню убрали, но название так и осталось. После здесь утроили летние кельи наместника монастыря, расширили бойницы, прорубили окна, устроили балкон. В общем, переоборудовали башню в жилое помещение.
В сильно искажённом виде дошла до нашего времени одна из красивейших башен монастыря. Лишь реставрация 1955 года вернула ей, в значительной мере, тот облик, что был присущ ей в семнадцатом столетии. Руководил реставрацией В. И. Балдин.
Заметим на полях, что к началу реставрации в нижней части башни размещалась артель «Красный швейник», в средней части жили люди, верхняя же часть была занята фондами музея.
Приведём и картину, что, на наш взгляд, отражает величие и красоту Пивной башни в её лучшие времена. Пусть это всего лишь проект реставрации.