Лиза сразу позвонила мне, я отправила к ней адвоката. Ты о нем не слышал, но поверь, он умеет творить чудеса.
- А за что ее? – Антон лихорадочно размышлял, что можно сделать.
- Ну, про обувь в реке ты уже знаешь.
- Да, третья туфелька…
Здесь можно начать читать рассказ с начала
- Под ногтями погибшей студентки нашли частички Лизиной кожи, а на её одежде – Лизины волосы. Ты меня слушаешь?
- Еще бы. И что мне, по-твоему, следует предпринять? В сложившихся обстоятельствах?
- Оставайся, пожалуйста, там, в ее доме. Продолжай разбирать архив и держи ушки на макушке. Ты умный, как дьявол, вдруг что-то заметишь или о чем-то догадаешься…
- Никогда не слышал, чтобы любящая мать говорила о сыне: умный, как дьявол.
- Это был комплимент, - Алла Борисовна нервно хмыкнула. – Даже не знаю, что я еще могу сделать для бедной девочки.
- Как-нибудь можно с этим твоим адвокатом связаться? Хотелось бы через него задать «бедной девочке» пару неудобных вопросов.
- Я уверена, она ни в чем не виновата. Когда я с ней говорила, она была в отчаянье. И кроме того, просила тебе передать, что не врала. И, конечно, никого не убивала и не топила.
- Уже хорошо. Думаешь, ей можно верить?
- Слушай, откуда я знаю? Ты знаком с ней гораздо ближе, чем я.
Попрощавшись с матерью, Антон вернулся к своим собеседникам, от которых отошел подальше во время разговора.
- Простите… э-э-э… Тимофеич, можно вопрос? Там, где утонула жена профессора, глубоко?
- Еще как, - важно ответил тот. – Сразу глубина, никакого тебе песочка под ногами. Там никто сроду не купался, рядом есть местечки и получше, точно говорю. Поселковые хорошо их знают.
- А убитую студентку вы никогда здесь раньше не видели? – Антон обращался теперь и к Сказкину тоже.
Оба мужчины отрицательно покачали головами, практически синхронно.
- Не, ну, может, девка эта когда и приезжала к профессору-то, - протянул сторож. – Но ведь наверняка на машине. Приехала, шмыркнула в дом – и делов-то. Вот разве что какой из охранников ее запомнил. Один у нас бдительный, а второй, сменщик его, не особо.
- А часто к профессору кто-нибудь… шмыркает? – не отставал Антон. – Мне это очень важно знать. У Лизы неприятности в полиции. Хочу понять, что же тут на самом деле произошло.
- Да как же ты это поймешь, мил человек? – удивился сторож.
- Без материалов следствия – никак, - категорично заключил Сказкин. – Поиск истины – это, господин хороший, очень многосторонний и сложный процесс. За столько ниточек нужно потянуть, чтобы размотать клубок причин и следствий! Только профессионалы способны с этим справиться. Двойное убийство, шутка ли. Жена знаменитого профессора, плюс его же студентка. Наверняка лучшие силы подключили к расследованию.
Сказкин говорил с таким пафосом, что Антону мгновенно пришло в голову, что тот и сам имеет какое-то отношение к правоохранительным органам. Возможно, он уже действительно на пенсии, но в прошлом – следователь или прокурор, например. Почему бы и нет? Спрашивать он не стал. У матери с отчимом, а у отца тем более, были такие обширные и высокие связи, которые Сказкину наверняка и не снились.
- Кстати, как там профессор? – Антон решил уйти от темы расследования, которая вызвала у соседа такую эмоциональную реакцию.
- Могу рассказать, я заходил его проведать, - сообщил Сказкин. – А что, не угостите ли вы нас кофейком, господин хороший?
- Конечно, - мгновенно ответил Антон. – Прошу вас. Любите кофе?
- Да, не прочь выпить чашечку по случаю, - Сказкин вошел в дом и стал зорко осматриваться по сторонам.
Антон решил, что в туалет гостя без присмотра отпускать точно не стоит, уж больно пронырливый тип. Поэтому сразу же спросил:
- Не хотите ли руки помыть?
- Спасибо, у меня с собой влажные салфетки.
- А у меня руки завсегда чистые, - заявил сторож, аккуратно поставив свою палку с гвоздем у двери. – Утром ухожу – мою, вечером прихожу – тоже мою. Приучен к чистоте с детства.
Расположив гостей на кухне, Антон поинтересовался, какой кофе они любят. Сторож сразу сказал, что всякий, а Сказкин наморщил лоб.
- С молоком, со сливками, с сахаром? – помог ему сориентироваться Антон.
- Ну, с молоком, конечно. И с сахаром. Без сахара это ж сплошная горечь. А это что у вас за приспособление такое? – спросил он, указав на причудливо изогнутый металлический каркас на круглой подставке, на котором было закреплено тряпичное сито.
- Сувенир из Бразилии, - ответил Антон. – Бразильцы не любят эспрессо-машины. Они доводят воду до кипения, добавляют молотый кофе, много сахара, все тщательно перемешивают и пропускают вот через такой фильтр. Но для вас я сварю классический зерновой в турке, пойдет?
- Пойдет, конечно, - улыбнулся Сказкин. – А вкусно получается, если не варить, а просто в кипяток бросить?
- Мне нравится. В Бразилии это самый распространенный напиток. Называется «кафезино». По-русски это примерно то же, что кофеёк. Его пьют с утра до ночи, только очень маленькими порциями, даже дети. Хотя детям его дают с молоком.
- Детям? Ну, это уж слишком, - покачал головой Сказкин, и Антон почему-то сразу его возненавидел.
Хотя обычно он был очень, очень терпим и доброжелателен. Антон считал, что каждый человек состоит из тысячи личностей, которые ежесекундно соревнуются, и в разные моменты жизни лидирует то одна, то другая. Обижаться на ситуативную реакцию, а уж тем более ненавидеть кого-то за вскользь брошенное слово было просто идиотизмом. Но сегодня Антон ничего не мог с собой поделать – Сказкин вызывал у него стойкое отторжение. Теперь он не мог не согласиться с Лизой, которая считала, что у этого свойского мужика есть второе дно.
Однако этот тип обладал нужной информацией, поэтому Антон постарался отодвинуть чувства в сторону. Сторож пил кофе, длинно втягивая его в себя, и с детским любопытством слушал, о чем говорили за столом.
- Профессор Гусаров с вечера напился до зеленых чертей, утром громил садовую мебель на заднем дворе, - поведал Сказкин. – Неистовствовал. Это следователи его еще за жабры не взяли.
- За жабры? – вытаращил глаза сторож.
- Ну, откуда бы тут взяться студентке, Тимофеич? Не с женой же профессорской она дружила, верно? Наверняка у нашего Гусарова рыльце в пушку. К нему она приехала, к нему… Может, поссорились они, рассвирепел он, повел ее на реку, да и столкнул сгоряча на камни. А когда жена прибежала, истерику устроила, и ее порешил. Почему нет?
- Однако полиция подозревает Лизу, - напомнил Антон. – Что, если у Гусарова был мотив, а возможности не было? Или улик против него не нашли. Кстати, забыл спросить: они с женой одни жили? Детей у них не было?
- Про детей ничего не слышал, а помощница по хозяйству у семейства этого имеется. На вид вроде молодая девушка по имени Аника. Приезжает к ним два раза в неделю. Не знаю, откуда она. Маленькая такая, щупленькая, прямо суповой набор на ножках. Волосы, как черный шелк, глаза раскосые, носик кнопочкой.
- Китайка, - уверенно заявил сторож. – Я по телевизору документальное кино смотрел про провинцию Сычуань, там таких щупленьких тыщи.
- Тогда уж китаянка, - поправил его Сказкин. – Ну, нет, не думаю.
- А по каким дням эта Аника приезжает, в курсе? – тут же навострил уши Антон.
- Когда хозяева позовут. Я точно знаю, мне Марина говорила. Мы с ней в хороших отношениях состояли. – Смутился и тут же добавил: - То есть добрых и дружественных.
- Раз так, может, она вам доверяла? – Антон не сводил со Сказкина глаз. – Может, делилась какими-то переживаниями? Вот вы говорите – студентка наверняка к профессору приезжала. А как же Марина могла такое прошляпить?
- Сам не пойму, - покачал головой Сказкин. – Была бы тут Лиза, она бы точно больше про Марину рассказала.
- Разве они поддерживали отношения? – удивился Антон.
- Наверняка. Они ведь в одной школе учились.
Услышав это, Антон чуть не подавился своим эспрессо.
- Это я учился с Лизой в одной школе. Правда, только до седьмого класса. Вы точно ничего не путаете?
- Ничего не путаю, - солидно ответил Сказкин. – Память у меня отменная, как у Рузвельта. Вы знаете, что Рузвельт, хоть и американец был…
- Президент! – подсказал сторож, подняв вверх указательный палец.
- Каждый день, буквально всю свою жизнь, прочитывал в день по две книги и потом их пересказывал – от буквы до буквы. Мне, конечно, такой ерундой заниматься некогда, - заключил он, - я память по-другому тренирую. Запоминаю номера телефонов, номера машин, дни рождения друзей и знакомых. Все фиксирую тут, - он дотронулся до лба и улыбнулся своей фирменной открытой улыбкой.
Антон напряженно размышлял. Лиза уверяла, что до переезда в поселок не была знакома с Мариной Гусаровой. Еще она клялась, что не бродила по окрестностям в халате и атласном ободке. Вот как ей после этого верить?
- Так. Давайте вернемся к нашим баранам, - сказал он вслух. – То есть к нашим женщинам, Марине и Лизе. Они, значит, дружили, да?
- Ничего не могу сказать, - пожал плечами Сказкин. – Вряд ли. Мне кажется, Марина считала вашу подругу немного странной.
- Лизу?! – не поверил Антон. – По-моему, более здравомыслящей девушки и в природе не найти.
- Это вы так говорите, потому что она вам нравится.
- Мне она тоже очень нравится, - простодушно признался сторож, который прикончил кофе и теперь лопал печенье, предложенное ему в качестве десерта.
- Возможно, - не стал спорить Антон. – А в чем заключалась странность, не припомните?
- Ну… - Сказкин завел глаза к потолку. – Маринина мать в школе завучем была, так что благодаря ей сама Марина была посвящена во все сплетни школы. Так она и узнала, что мать Лизы малость того… У невролога лечилась, вроде как в больнице лежала. Может, потому Марина и Лизу вашу в ненормальные записала, а? Бабы – они такие несправедливые.
Антон между тем удивлялся своей беспечности. Почему они с матерью все время говорили только о Лизе и ее отце? Да, Лизина мама умерла, но отчего она умерла? В каком году? Когда дело пахнет керосином, каждая крохотная деталь может стать очень важной.
- Виктор Васильевич сейчас один дома?
- К счастью, нет, - Сказкин встрепенулся. – С ним по-прежнему ученый секретарь и девушка Милена. Они из полиции его сюда привезли, да и остались. Ну, это правильно. Разве можно человека в таком состоянии одного бросить? Хотя садовую мебель их присутствие не спасло.
Не вытянув из собеседников больше ничего интересного, Антон распрощался с ними и проводил до двери. А сам принялся названивать родительнице.
- Ма, извини, что дергаю, но тут вскрылось одно странное обстоятельство. Ты должна знать. Лизина мама, что, была не в себе?
- С чего ты взял? – удивилась Алла Борисовна.
- Оказывается, жена профессора, в убийстве которой Лизу в том числе, видимо, обвиняют, училась в нашей школе. Ну, в той, где мы с Лизой подружились. Марина сама рассказала об этом соседу. Возможно, перевелась туда в старших классах, когда меня там уже не было.
- Господи… Какие же длинные у людей языки, я поражаюсь, - Алла Борисовна явно расстроилась. – Иной раз думаешь, лучше вообще никому ничего про себя не рассказывать. Запомнят на века, извратят и будут обсуждать на кухне до второго пришествия.
- Точно, - согласился Антон, вспомнив, что узнал обо всем именно на кухне. – Так что ты знаешь?
- Нина не была сумасшедшей, - уверенно заявила Алла Борисовна. – У нее всего лишь имелись серьезные нарушения сна.
- Сна? – Антон наморщил лоб. – В смысле…
- В том смысле, что она страдала лунатизмом.
- Повтори.
Алла Борисовна, тяжело вздохнув, повторила:
- Мать Лизы ходила во сне. Иначе говоря, была лунатиком.
Продолжение: