Прижав сына к груди, Люда сошла с поезда. Она с удовольствием вдыхала августовский воздух, наполненный ароматами яблок, поспевающих в привокзальном саду, который в народе назывался «Пятаком». На станцию Аксаково прибывали скорые поезда, с шумом и нарастающим грохотом проносились товарные вагоны. Жизнь кипела. Белебеевский автобус номер 110 через каждые полчаса подвозил всё новых пассажиров с чемоданами, баулами и сумками. На вокзальной площади бабули с холщовыми мешками продавали семечки.
Люда развернула байковое одеяльце:
-Сынок, проголодался? Мы почти дома.
Алёша зашевелился, покрутил головой, ища ртом грудь.
Женя подхватил чемодан и сумки:
-Может передохнём на вокзале? Ты же устала.
-Пойдём в садик, я ребёнка покормлю.
-А я сбегаю посмотрю, что в буфете есть.
Люда приложила сына к груди. После родов она немного пополнела, налилась женской красотой. Женя мог смотреть бесконечно, как она кормит сына. Всё в ней было прекрасно: и налитая грудь, и коленки, зазывно выглядывающие из-под клетчатой мини-юбки. Он любил её глаза, когда она задорно и звонко смеялась, любил смотреть, когда она злилась. Если Люда сердилась, то долго обижаться не умела, быстро остывала.
Алёша вскоре уснул. Люда туго запеленала спящего сына в одеяло:
-Если попутку поймаем, через полчаса будем в деревне.
Они поднялись на железнодорожный мост. Отсюда открывался вид на станцию и даже виднелась колокольня со «сбитым» шпилем Надеждинской церкви. Внизу с шумом и грохотом проносились товарняки с углём, с древесиной, щебнем, цистерны с нефтью и мазутом. Казалось, что Аксаково-центр вселенной, откуда во все стороны везли сырье для заводов и фабрик. Женский голос из репродуктора бодро вещал о прибытии кисловодского поезда на третий путь.
Я открыла канал на Телеграмм. Нас там очень мало. Там кроме романов я публикую больше своего, личного. Кто желает со мной поближе общаться-добро пожаловать на Телеграмм канал https://t.me/dinagavrilovaofficial
В деревню они добрались на грузовике. Алёша всё так же безмятежно спал на руках мамы. Молодые родители брали шестимесячного сына с собой везде, он не капризничал. Даже соседка Галя всегда удивлялась, какой у Шапошниковых спокойный малыш. Её ребёнок не давал ей покоя ни днём, ни ночью.
В деревне было малолюдно. Уборка была в самом разгаре, все работали на полях. Идёшь по улице, и каждый дом тебе знаком. И резные наличники на окнах, и рубленные деревянные скамейки вдоль палисадников.
Держит нас родная сторона. Держит крепко, не выпуская из своих объятий.
Здесь кажется и воздух чище, и люди ближе и добрее. Вначале рвёшься как в «Трёх сёстрах» в «…в Москву, в Москву…», а потом всю жизнь тоскуешь по деревне. Особенно если уедешь далеко, то и соседи будто родные, и каждого хочется обнять, расцеловать и сказать: -Как же я рада вас видеть!». Выйдет тебе навстречу всезнающая тётка Маня, которая разносит жареные новости по деревне, и ты ей тоже рада. Всё тебе мило сердцу и глазу. Чем ближе подходишь к своему дому, тем сильнее бьётся твое сердечко, будто хочет выскочить из груди. Любуешься вишнями, усыпанными красными прозрачными ягодами через невысокий штакетник. Вдыхаешь яблоневый дух, в саду напитались теплом и солнцем первые яблоки и, ступаешь по мягкой траве и наполняешься восторгом. Люда не удержалась от соблазна и уселась на свою скамейку:
— Вот мы и пришли.
В голосе звучали одновременно гордость, но сквозила лёгкая грусть. Что не зайти ей во двор и не услышать родные голоса. Алёша смотрел на высокие ворота, на белые мазаные стены, будто что-то понимал.
- Что-то подозрительно тихо во дворе. Кто там теперь живёт? - спросил Женя, присаживаясь рядышком.
- А купили тут одни соседи воо-н с того дома. Сейчас, наверное, на работе.
-Яблок много, -Женя смотрел на сад. - Сейчас бы парочку сорвать.
Люда, будто очнувшись, бодро сказала:
-Пойдём к тёте Варваре, это близко.
Тётя Варвара жила в большом просторном доме с высокими синими воротами. У неё всегда было чисто и уютно. Хозяйка, с лукавым взглядом из-под выцветших ресниц накрывала на стол и нараспев, растягивая слова, говорила:
- На поезде-е? Из Воронежа-а? И перепутали электричку-у?
-Да. Они из Аксёнова в обе стороны в одно время выезжают, -говорила Люда. - Мы сошли с воронежского поезда и сели в электричку. Только разложили курочку, огурцы и яички, а Женя смотрит в окно и говорит, мы уже эту станцию проезжали.
-Господи, и что же?! -бабка так и замерла с ножом и хлебом в руке.
-Я и глазом не успела моргнуть, Женя дёрнул стоп-кран. Поезд со скрежетом и грохотом резко затормозил. Под крик пассажиров и маты проводницы мы почти на ходу подхватили ребёнка, похватали вещи и выпрыгнули в чистом поле. Потом пешком возвращались, -со смехом рассказывала Люда.
-О господи, как же вы решились с таким малым дитём по белу свету мотаться, -причитала тётя Варвара.- Воронеж -это ж не ближний свет, наверное.
-Он у нас не капризный.
- Ваши небось сейчас в Щелканово?
-Да. Они всё лето там работают. Тут близко. На гору подняться и спуститься и мы уже в Щелканово.
- С дитём то тяжеловато вам будет.
-Ничего дойдём.
В Щелканово добирались пешком. Женя, увидев небольшую речушку, решительно скинул туфли, закатал штаны и резво вошёл в воду.
- Ох, какая у вас вода ледяная! – застыл он на мгновение. -В такой не искупаешься.
- У нас родники везде бьют, -смеялась Люда.
Потом он взял на руки сына, переправил его на другую сторону и уложил в открытый чемодан.
Потом, подставив спину, шутливо скомандовал жене:
-Залезай.
- Ты только меня не урони, - Люда обхватила его за шею.
И Женя, аккуратно ступая по камушкам, перенёс жену на другой бережок. Гора оказалась крутой и извилистой. Вскоре их догнал молоковоз.
-В Щелканку добросите? -остановил попутку Женя.
Шофёр, плотный пожилой мужчина, остановился и сказал:
-К кому вы едете?
-Дочка я Казанцева Егора, -звонко крикнула Люда.
-Знаю такого. Хороший мужик. Садись в машину, дочка Егора. А ты будешь стоять на подножке, -сказал шофёр, обращаясь к Жене.-Только крепко держись.
В Щелканово добрались быстро. После утренней дойки коровы паслись в лесочке, дети ещё спали, а доярки хлопотали у печурки на улице. Дед Фома с палкой и тулупе ковылял между домов. В воздухе стоял запах костра, жареной картошки и сала.
Люда бросилась к маме, прижалась к ней.
-Подрос! -Еля взяла малыша на руки.- Уже богатырь.
-Здравствуйте, мама, -Женя поставил чемодан и обнял тёщу.
-Еле добрались до вас. Мы на поезде ехали, на электричке ехали, на попутке ехали и даже прокатились на молоковозе.
Еля, не привыкшая к горячим проявлениям эмоций, тихо улыбалась. У неё мог быть такой же взрослый сын. И жизнь бы её сложилась совсем по-другому. И Фёдор был бы жив. Этот необычно ласковый Женя пришёлся им с Егором по душе. Она вздохнула с облегчением- дочь в надёжных руках, но какое-то беспокойство шевельнулось у неё в груди. "Нет-нет. Всё будет хорошо. Ей просто показалось". Еля улыбнулась:
-Ну вы и путешественники! Пошлите обедать.
После обеда Женя оседлал мотоцикл. Он давно мечтал о собственном мотоцикле, а здесь такой красивый «Иж-Планета». Егор сдувал пылинки с мотоцикла, смазывал, чистил, натирал. Женя при скоплении народа сделал медленный круг вокруг домиков, а потом резко дал газу, и, приподняв коляску, как каскадёр поехал на двух колёсах. Егор только головой покачал:
- Улетит ведь, улетит.
Дядя Фома потряс своей палкой в воздухе :
- Чудит паренёк. Бесшабашная нынче молодёжь. Им молодым море по колено.
-Расшибётся ведь, - Егор достал папиросу.
-Папа не переживай, ему невпервой, -Люда прижалась к отцу.
-Мотоцикл для езды, а не для цирковых номеров, -раздражённо сказал Егор.
Вечером после дойки Егор отвёз дочку с семьёй в совхоз.
Путеводитель по каналу. Все произведения
роман "Ты лучше всех" начало
роман "Мачеха" начало
повесть "Поленька, или Христова невеста" начало