Военный врач... Что может быть благороднее этой профессии? Защитник Родины и спаситель жизней бойцов, который сам зачастую рискует головой, чтобы остаться верным клятве Гиппократа. После начала СВО ценность этих специалистов проявилась особенно отчетливо. Знакомьтесь: преподаватель кафедры военной травматологии и ортопедии Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова, практикующий хирург и ученый, майор медицинской службы Сергей Чеботарев. О своем уникальном опыте он рассказал в интервью нашей газете.
– Сергей Валерьевич, как вы пришли в профессию?
– Изначально именно военным медиком я становиться не планировал, но врачом хотел быть с раннего детства. Здесь большую роль сыграла мама, она всю жизнь и по сей день трудится медсестрой в моем родном городе Орске Оренбургской области. Я часто бывал у нее на работе, где наблюдал за буднями медиков. Тогда и появилось желание пойти по их стопам. А когда окончил школу и подал результаты ЕГЭ в несколько вузов, то от военкома получил предложение поступить в Военно-медицинскую академию. Я был наслышан об этом учебном заведении, из стен которого вышли многие деятели медицины, поэтому, ни секунды не сомневаясь, собрал вещи и поехал поступать в Петербург.
– Почему вы выбрали своей специальностью травматологию и ортопедию?
– На третьем курсе академии я вступил в Военно-научное общество, имеющее большое число секций на разных кафедрах. Это своего рода кружки, созданные для того, чтобы курсанты в процессе обучения нашли себя в узких специальностях. Смотрели, анализировали, искали свое. Начальником кафедры военной травматологии и ортопедии в то время был Владимир Шаповалов. Блестяще образованный ученый, он не только обладал глубокими знаниями, но и умел вызвать интерес к своей специальности. Я стал помогать на кафедре: изучал истории болезней, анализировал результаты лечения. Тогда же узнал, что травматология является одной из самых динамично развивающихся и технологичных специальностей военной медицины. Этим она меня и «зацепила».
– Как складывалась ваша служба после окончания академии?
– В 2013 году я окончил 3-й факультет, где подготавливали врачей для ВКС, затем год учился в интернатуре на хирурга. После выпуска четыре года служил по распределению в бригаде радиоразведки в Ставропольском крае. Был начальником медпункта, возглавлял медслужбу подразделения. Получив опыт работы в войсках, вернулся в ВМА и поступил в ординатуру, которую окончил в 2020-м. Затем год служил врачом-травматологом в хирургическом отделении госпиталя на Новой Земле. Суровый полярный край, где из населения только военные да строители! Там я был единственным травматологом на весь полигон. Все было на мне – и закупка расходных материалов, и операции, и реабилитация. Как-то поступил пациент, которому белый медведь ободрал лапой кожу на голове. К счастью, рану благополучно зашили, человек поправился. После возвращения из Арктики я поступил в адъюнктуру, которую окончил в этом году.
– Чем отличается подготовка военных и гражданских врачей?
– Военный врач должен хорошо знать боевые патологии и владеть способами оказания медпомощи на всех этапах лечения в условиях боевой обстановки. Ведь на передовой предусмотрен один объем помощи, в медбате другой, а в тылу – третий.
– Как начало спецоперации повлияло на работу академии?
– До СВО в нашу клинику при кафедре редко поступали раненые из зон боевых действий – например, из Сирии. Сейчас же для нас это хотя и напряженная, но привычная работа. В начале спецоперации, когда появились первые раненые, большую роль в организации работы сыграли «ветераны» кафедры. Именно тогда я ощутил силу преемственности поколений.
– Расскажите подробнее о ваших командировках. Сколько всего их было?
– На фронт я выезжал три раза. Первая состоялась летом 2022 года, вторая – ровно через год, третья завершилась в марте нынешнего. Каждая – по три– четыре месяца. Во время последней «вахты» я трудился врачом травматологом-ортопедом в военном госпитале Луганска. В моем подчинении было 12 специалистов. Помимо исполнения чисто профессиональных обязанностей, я должен был наладить работу по эвакуации раненых и больных. Но главной функцией, конечно, было проведение хирургических операций. В Луганске я их сделал порядка 200. Особенностью СВО является большое число сочетанных ранений, то есть, когда поражены сразу несколько органов или областей тела. В таких случаях требуется помощь разных специалистов, а не только травматолога-ортопеда. Я получил колоссальный, ценнейший опыт. Хотя лучше бы, конечно, его не было...
– Приходилось ли попадать в опасные ситуации?
– Во время первой командировки я участвовал в эвакуации раненых на вертолете. При этом активно работала артиллерия противника. Порой действовал в непривычных условиях – например, оказывал срочную помощь воинам в лесопосадках, где мы временно приземлялись, чтобы переждать обстрел. А еще, бывало, оперировал в подвалах, если наблюдались интенсивные «прилеты».
– «За лентой» вы оказываете помощь не только военным, но и местному населению?
– Да, конечно. Например, в Луганском госпитале у нас наблюдался большой поток пациентов из числа мирных жителей. Поступали как пострадавшие от обстрелов, так и больные, нуждающиеся в плановом хирургическом вмешательстве. При этом мы тесно взаимодействовали с гражданскими медучреждениями.
– Есть ли такие пациенты, которыми вы особенно гордитесь?
– Парень, потерявший на фронте руку и ногу, но не утративший волю к жизни. Он поступил к нам в крайне тяжелом состоянии, длительное время находился в реанимации. Ему сделали несколько хирургических операций, в том числе пластических, поставили протезы. Недавно он женился на своей девушке, которая ухаживала за ним все это время. Регистрация проходила у нас в клинике, а венчание – в Исаакиевском соборе. Вдохновляющий пример.
