Поселковое кладбище. На фоне яркой осенней листвы стоит огромная толпа в чёрном. Провожающие столпилась у могилы, усыпанной цветами. Покойную Евгению Петровну знали и уважали все.
Десятилетняя Таня стоит, вцепившись в руку отца и смотрит на рыдающую маму. Её спина и плечи вздрагивали, словно от ударов, что причиняют невыносимую боль.
***
Ольга и Женя выросли в одном посёлке, сидели за одной партой и были всюду вместе. Оля смешная рыжеволосая, с яркими веснушками на лице, а Женя очень красивая: с нежной белой кожей, словно фарфоровая кукла. Её чёрные вьющиеся волосы аккуратно заплетены в косы, которые непременно дёргали мальчишки, чтобы обратить на себя внимание. Уж очень Женька хороша.
Девочки не просто дружили, а были, как сестрёнки. Если одной плохо: обижает кто-то или заболела, то вторая непременно рядом.
Сразу после окончания школы рыженькая Оля выскочила замуж, а Женя уехала в город учиться на врача. Всегда мечтала помогать людям. На долгие годы их общение прервалось. Только письма и поздравительные телеграммы.
Когда после учёбы Женя вернулась в родной посёлок, у Оли уже росла такая же, как она сама рыжеволосая дочка Танюшка. Подруги возобновили прерванные отношения. Женя почти каждый день навещала Ольгу. Они часами не могли наговориться. Не редко Женя даже оставалась ночевать. Степан – муж Оли только вздыхал и махал рукой:
- Опять эти бабские разговоры. Ладно, пусть щебечут.
Вскоре Оля забеременела, и Женька теперь не отходила от неё, наблюдая всю беременность и опекая подругу.
- Обещай, Оль, что в этот раз я буду крёстной вашей малышке, - просит Женя.
- А может мальчик, - уклончиво смеётся Оля. – Тогда откажешься?
- Что ты! – отвечает Евгения. – У меня семьи нет и похоже ещё не скоро будет. Сама видишь, некогда! Так, что твои дети – это мои дети. Мы же с тобой, как сёстры.
Действительно после рождения второй дочки Катюши, Евгения стала ей крёстной.
Евгения Петровна работала врачом и всегда пристально наблюдала за здоровьем своих подопечных. Особенно уделяла внимание Оли и крестницы. Однажды после осмотра подруги, Женя задумалась и попросила в ближайшее время сдать анализы.
- Не пугай меня, Женька, - засмеялась Оля. - Я себя нормально чувствую, просто устаю последнее время, совсем сил нет. У меня маленький ребёнок, наверное, просто не высыпаюсь.
Женя помотала головой и вздохнула:
- Не будем рисковать, подруга. Я по себе знаю, что, если упустишь время, то потом может быть уже поздно. Так, что не тяни и в ближайшее время сдай анализы…
- Что ты имела в виду, когда говорила, что знаешь по себе? – насторожилась Ольга. – Давай, выкладывай!
- Так, ляпнула не впопад, - отмахнулась она, переводя разговор на другую тему. – Катюшка плакать по ночам перестала? Ты поменяла ей рацион, как я советовала? Такую красавицу и голодной спать кладёт мамка. Ух, эта мамка! Прикармливай её хорошо. Если надо, я выпишу ещё детское питание…
- Жень, ну я же тебя хорошо знаю, - прервала подруга. – Ты врать совсем не умеешь… Сознавайся, что там у меня?
- Ну, - замялась Женя, пряча глаза. – Ты и сама можешь нащупать небольшую опухоль на правой молочной железе… Возможно, что она доброкачественная…, но лучше не рисковать и после анализов удалить… Не тяни! Очень тебя прошу!
Женя ушла, а Ольга серьёзно задумалась над её словами. Не потому, что испугалась за себя, а почувствовала – Женька что-то недоговаривает.
Через неделю Ольга сдала анализы, а на следующий день пришла страшная весть. Прибежала соседка Варвара. Растрёпанная, с раскрасневшимся от бега лицом, влетела и с порога выпалила:
- Ой, горе-то какое!
- Ты отдышись, Варь, - предложила ей Оля стул, ничего не понимая. – Чего там у тебя стряслось?
Варвара шлёпнулась на скамейку у порога и разревелась:
- Женечка наша… Такая хорошая врачиха была в селе, всем помогала, заботилась… Ой-ой! А себе помочь не смогла…
- Да, говори толком, - крикнула на неё Ольга, разозлившись. – Чего ты Женьку приплетаешь?
- Так померла сегодня ночью Евгения Петровна, - выкрикнула Варвара. – Я и говорю, что горе на наши головы свалилось…
- Как померла? - вскочила Ольга и направилась к порогу. – Да, быть того не может…
- Верно говорю, - спорит Варвара. – Её уж и машина увезла. Я сама видела…
Только теперь подбегая к дому Жени, где собрался народ, она поняла о чём говорила подруга.
«Выходит сама болела и молчала, - поняла она. – Всё некогда о себе позаботиться, всё о других волновалась. Как же так, Женька?»
Похороны близкой подруги сильно подкосили Олю. Она ходила, как сонная и всё время плакала. Муж с Таней пытались её успокоить, но выходило только хуже – снова слёзы ручьём. Степан с сочувствием относился к безразличию жены ко всему. Она лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
Ночью Таня проснулась от громких голосов. Прислушалась. Отец успокаивает маму:
- Оленька, успокойся. Это дурной сон! Всего лишь сон… Всё будет хорошо. Не плачь! Твоя Женька приснилась тебе, а ты испугалась. Спи, я рядом.
Таня разозлилась на тётю Женю.
«Чего это такая добрая тётя Женя стала мучить маму после смерти. Вон, до слёз довела, - сердится она, стоя на цыпочках в коридоре и подслушивая разговор родителей. - Ненавижу её!»
Прошло ещё несколько дней, а Ольга каждую ночь плачет. Теперь сердится не только Таня, но и Степан. Он ничего не понимает.
- Завтра девять дней Жене, - говорит вечером накануне Ольга, выйдя из комнаты. – Надо помянуть. Ты, Стёпа отпросись с работы, помощь твоя потребуется.
- Ладно, - кивнул муж.
«Вот ещё! – фыркнула Таня про себя. - Такую стерву ещё и поминать?»
Настала ночь. Неожиданно Таня проснулась от собачьего лая во дворе. Шарик прямо надрывался и прямо рвался с цепи. Протёрла сонные глаза и села на кровати. Смотрит в окно. В лунном свете мелькнула чья-то тень в направлении крыльца. Шарик замолчал, виляет хвостом, словно узнал кого-то. Потом пёс жалобно заскулил и начал тихо тявкать.
«Хватит! – злится Таня. – Чего это ему не спится? Сейчас он у меня получит».
Девочка встала с кровати и направилась через зал к выходу. В коридоре столкнулась с мамой, которая погрозила ей пальцем:
- Не вздумай открывать двери! Иди, ложись. Я сама посмотрю.
Таня зашла за угол, но любопытство сильнее страха.
«Интересно, кто там?» - озадачилась девочка и вытянула шею.
От увиденного, ей бросило в жар, а потом в холод. В коридоре стояла мама, а рядом с ней прозрачный силуэт тёти Жени. Танюша даже потёрла кулачками глаза, чтобы согнать сон или видение. Но потом услышала тихие голоса.
- Я прошу тебя, Оленька, - говорит Женя. – Я последний раз сегодня прихожу к тебе. Не ради себя, а ради твоих детей и мужа… Забери анализы и сделай операцию. Я упустила момент и видишь, чем всё обернулось…
- Нет, - отказывается Ольга. – Мне сейчас не до себя…
- О детях подумай, - умоляет Евгения. – Ты должна жить! Должна ради них! Срочно иди!
Таня тихо вскрикнула и тут же зажала ладошками себе рот. Мать оглянулась и силуэт Жени задрожал, словно тень на воде и исчез.
Весь следующий день прошёл в суматохе и поминках. Вечером дочь подошла к матери, и взяв её за руку, сказала:
- Мам, ты не думай, мы с папой справимся пока ты в больнице. Лечись, пожалуйста! Не умирай!
Ольга прижала дочь к себе и заплакала.
- Мам, я всё видела, - уговаривает её Таня. - Тётя Женя… Я думала, что она злая и мучит тебя, а она… Она тебя просила сделать какую-то операцию. Ты делай, мамочка… Мы тебя так любим с папой…
- Но, возможно меня дома не будет долго, - возразила мать. – Как вы без меня?
Но Таня схватила её за руки и начала причитать:
- Мамочка, родненькая, лечись! Мы всё-всё с папой сделаем и Катьку накормим, и дома приберёмся. Ты только живи, не умирай, как тётя Женя…
Они долго плакали обнявшись. Через неделю мать легла в больницу.
***
Операция прошла успешно. После лечения Женю выписали домой, где её ждали муж и дочки.
Каждый год в день смерти Жени, она вспоминает её с благодарность.
«Ты, Женька, настоящая подруга! Даже после смерти не перестала обо мне заботится, - вздыхает она, глядя на фотографию, где они детьми стоят с Женей. - Спасибо тебе».
***
Не знаю, есть ли где на свете такая крепкая дружба.
Только всем бы таких верных подруг.