Шаги становится ближе, леденящий звук еле переставляемых ног режет уши. Сердце заходится галопом, я пыталась сжаться в комок как можно сильнее. Нос уткнулся в старое одеяло, тошнотворно пахнущего затхлостью. Я зажмурила глаза, чтобы не видеть ночного посетителя, если бы что-то можно было сделать с ушами, лишь бы не слышать шарканье, не предвещающее ничего хорошего… Искусанные до крови губы саднили, тело покрылось мурашками и ледяным потом.
Хриплый вдох послышался рядом со мной, ощущение, что гость принюхивается. Вдохи длинные, размеренные, выдохи с присвистом, тоже медленные. Как же хорошо, что у меня закрыты глаза и закусана нижняя губа, крик ужаса застрял в горле комком.
-Главное не шевелиться и не издавать звуков, сиди как мышка, – беззвучно вторила себе, как мантру. Лучше бы заночевала на самой высокой ветке дуба, и чем только думала, решая выбрать угол закрытой комнаты для ночевки. Окно далеко, дверь и подавно, я самовольно расположилась в ловушке.
На некоторое время воцарилась тишина, но я чувствовала кожей, что нечто никуда не исчезло, выжидает. Окаменевшее тело ломило из-за напряжения. Каждый волосок чувствовал присутствие зла, стены комнаты будто бы сужались, а потолок прижимал голову к полу. Я постаралась задержать дыхание и успокоить сердце, грохочущее в ушах. Кажется, что его стук слышно за много километров от старого дома.
Прошла целая вечность после последнего звука и вновь раздалось шарканье, я подпрыгнула от неожиданности и шаги затихли, но вскоре возобновились. Устрашающий звук стал казаться менее опасным, когда я поняла, что шаги удаляются.
Боясь пошевелиться, я долго просидела без сна, в неудобной позе, нюхая вонючее одеяло, и, не открывая глаз. Не знаю в какой момент момент организм сдался и провалился в сон.
Очнулась я от дискомфорта в плече, на котором лежала, рука неудобно вывернулась во сне и из-за этого онемела вся конечность и плечо. Боль резко выстрелила в лопатку, когда я села и опустила руку. Бегло окинув комнату взглядом, и, не найдя следов присутствия ночного злодея, с облегчением выдохнула.
Намокшие на болоте шорты стояли колом, и издавали противный скрип при любом движении. Волосы грязными сосульками падали на лицо, во рту ночью, видимо, были пионеры и тушили костры 🔥 наменитым способом. От тела воняло тиной, плесенью и потом. Надо срочно идти домой, закрыться в бане и отмываться с белизной, ей же и рот прополоскать.
Остро захотелось ощутить себя чистой, накормленной и отдохнувшей. Солнце ярко светило, когда я выбралась на крыльцо, переборов онемевшее тело. Болела каждая косточка, каждый сантиметр тела, колени тряслись, как у пенсионера, а стопы ныли, после длительного нахождения в обуви. Вспомнив вчерашний день, разозлилась и наплевав в очередной раз на запрет использования магии, я потерла нос рукой и прошептала:
-Хочу оказаться во дворе деда Ерея, – дуб зашумел, порыв ветра бросил в лицо сухую траву, и закружившись вокруг меня вихрем, поднимая песчинки, больно бьющие по лицу, поднял меня вверх, а спустя несколько секунд я упала на колени возле скамейки под яблоней.
-Да что ж так больно-то? Неужели нельзя более мягкую посадку проводить?! – я принялась отряхивать сбитые о землю колени, когда услышала крики позади:
-Акиа! Девочка наша!
-Нашлась пропажа! Не надо в полицию звонить!
-Чуть инфаркт не заработали!
-Все болото обрыли!
-Бесовка! Всех переполошила!
Меня снесли в потоке обнимашек, каждый хотел прижаться, поцеловать, потрепать по волосам, только дед Ерей стоял в стороне, грустно смотря из под опухших век, красными глазами. Когда друзья наконец расступились, дед сделал в мою сторону пару шагов и попытался обнять, но я уклонилась, в его глазах застыл немой вопрос.
-Не надо…, – я вглядывалась в лицо деда.
-Не по душе тебе дед? – он сжал губы в тонкую полоску.
-По душе, ещё как по душе, просто я воняю. Истопишь баньку? – я улыбнулась деду.
-Истоплю, а потом крапивой отпорю тебя! Бесстыдница! Иди сюда! – он схватил меня в крепкие объятья и принялся расцеловывать. Борода и льющиеся из глаз слёзы, щекотали мое лицо, – я думал потерял, только обрел и сразу же потерял! Внученька! Кровинушка моя!
-Дед, я воняю, прекрати, – я смеялась и пыталась вырваться из цепких рук.
-Ой, неженка какая! Ты давай это, не выдумывай, свое-то, это, оно не пахнет! Ты ж моя родная!
Баня встретила долгожданной горячей водой и раскаленными камнями, я с остервенением парилась, терла кожу до красноты мочалкой и опять парилась, принюхиваясь к телу, а точно ли ароматы вчерашних злоключений смылись?
Я выползла из бани, напоминая по цвету вареного рака, и, пошла на притягательный аромат наваристых щей.
За обедом рассказала о своих приключениях, и узнала, что обеспокоенные друзья и дедушка, пошли на рискованный шаг, облив и натерев машины святой водой, колесили всю ночь по округам, в то время, пока домовые и хвостатые ждали меня дома. Но никто даже не подумал о том, чтобы заглянуть в дом Алтеи. Дедушка сидел рядом и не упускал возможности поцеловать в макушку или приобнять за плечи.
-А утром уже решили вызывать полицию из областного поселка, свово у нас нема, ничего не происходит в деревне, – проскрипела баба Жита, пичкая в лицо миской с пирожками, – енто свежие, сегодня сделала, с щавелем. Специально для тебя пекла, угощайси, деточка.
-А теней видели ночью?
-Не, они же по деревне шоркаются, а мы на болотине были, по лесу ездили, в деревню под утро вернулись, – ответил дед.
После обеда глаза начали слипаться, я уже не понимала кто что говорил, положила голову на плечо дедушки и моментально погрузилась в сон, но он растолкал меня и отправил в спальню, таинственно подмигнув.
На расправленной постели лежала охапка белых пионов, с кипельно – белых лепестков падали капли воды, по спальне растекся сладкий ванильный аромат. Сердце гулко ухнуло и упало в полный желудок, руки потянулись к букету. Я зарылась лицом в огромные бутоны, вдыхала яркое благоухание, и не заметила, как в кресле появилась Шишма. Довольная кикимора сидела нога ногу, сцепив руки в замок на животе:
-Итьюшка постарался! Ой, как же он переживал, как переживал! Там гляди и свадебку в конце лета состряпаем!
-Никаких свадеб, – я поставила букет в вазу, заранее подготовленную на столе, – ещё не хватало выйти замуж за того, кому не ровня.
-А чего это ты ему не ровня? – кикимора пододвинулась вперед.
-Ты его имущество видела? И я, без приданного и перспектив в жизни, – неутешительная реальность закопала первые всходы зарождающихся чувств к Итье.
-Ну и д.у.р.а! Нелепицу какую-то выдумала и сама в неё поверила, – фыркнула подруга и пошла к двери, – я бы на твоем месте ещё раз подумала и приняла правильное решение.
-Нечего думать, за меня уже все решило моё финансовое положение, – я заползла под одеяло, и долго лежала без сна, думая об Итье.
Наивные бабочки порхали в животе и оказывали достойное сопротивление здравому рассудку. Замок двери щелкнул и я притворилась спящей, в спальню вошел Хал, присел на кресло и долго молчал, а когда я не выдержала и открыла глаза, то увидела, что он уснул, откинувшись на спинку кресла. Через некоторое время в спальню пробрался Баюн. Рыжий прохвост долго топтался по одеялу, взбивая его когтями, а потом лег поближе ко мне, свернувшись в клубок и монотонно мурлыкая. Под этот звук я и уснула.
Перед закатом я постучалась в комнату дедушки, скрипнула кровать и он открыл дверь:
-В прошлый раз ты без приглашения вошла, – мятая хлопковая рубаха висела на нем, как на вешалке. Штаны с растянутыми коленками колыхались от каждого движения.
-Я стучалась, но дверь была незаперта и открылась от ударов, – я топталась на пороге.
-Знаю, я специально так сделал. Не мог больше таиться, ещё Жита мозг клевала по этому поводу. Ей только волю дай, по чайной ложке будет извилины колупать. Заходи, чаво как чужая?
Я прошла к комоду с фотографиями, солнечные лучи падали на стекла рамок, лукавые блики разбегались по поверхности, искажая запечатленные лица:
-Расскажи мне о нем.
-Та говорить особо нечего. Родился, рос, вырос, оброс семьей, ушел к древним.., – дедушка пожал плечами.
-А как же детство? Юность? Зачем он меня сюда привозил?
-Слад был смышленным мальчишкой, жить торопился. Раньше всех одногодок пополз, раньше пошёл. Интересовался всем, почемучка был жуткий, та ты такая же была. Тысяча вопросов в минуту: а это что? А это зачем? А это как?
-Сейчас мало что изменилось, – я села в кресло, пружины тяжело скрипнули.
-Сила у него была большая, ослепляла своим светом. Она тоже рано пришла, пришлось долго объяснять что это и зачем, и как с ней жить. А потом… Потом он закрылся в себе… Стал хмурый, неразговорчивый, часто из дома уходил в леса и поля гулять. После армии написал письмо, мол, пока там поживет, хочет другую жизнь посмотреть… Я его тогда ждал, каждый день у окошка проводил, авось приедет… А он там любовь свою встретил, писал большие письма, но редко. Я почтальона ждал с пяти утра у калитки. С мамой твоей тут был один раз, нехорошо получилась встреча. Зло твою маму местные встретили, и я туда же… Был против брака со смертной, обычной бабой, мы таких не чтили, род всю жизнь был чистый, а тут она, вскружила голову бедовую… Много лет прошло, я перестал ждать писем, приездов, а он как гром среди ясного неба на пороге вырос. Держал тебя на руках, спящую. Ты устала идти и он тебя на руки взял, ты так и уснула, и не проснулась, когда мы тебя на кровать переложили, так умаялась за время пути. А ранним утром ты ко мне на кровать забралась и давай сонного вопросами мучать: а почему я в гости не приезжаю, а когда я вас с мамой приглашу к себе, а буду ли письма писать. Я в тебе Слада увидел, растопила моё сердце…. А потом вы уехали и я опять принялся ждать, и вот, дождался. Когда в магазине тебя увидел, думал инфаркт схлопочу, сначала то думал, все, потекла моя крыша, с ума выжил, а ты настоящей оказалась, не галлюцинацией. Вот с того дня Жита на меня и насела, скажи, да скажи. Сказал, да поздно, вона чего получилось. Хорошо, что все хорошо закончилось и ты дома, живая и невредимая. Абы чего, я бы не простил себя…, – он стоял у окна, говорил и смотрел вдаль, а не на меня, наверное так легче, – Акиа, кажется это тебя дожидаются.
-Итья? – я подскочила, выдав себя с потрохами.
-А ему чего тебя дожидаться? Вы с ним в одном доме живете, гостья на краю леса мельтешит, в сторону дома нашего посматривает. Иди, сама глянь.
На опушке перед лесом нервно расхаживала Аюшка. В этот раз на ней был венок из еловых ветвей и сиреневое платье.
-Дед, что мне делать? – по спине пробежал холодок. В первую встречу мы расстались далеко не на дружественной ноте.
-Ни разу не видел, чтобы болотница свои угодья покинула. Видать, дело не требующее отлагательств. По твою душу гусыня пришла, шча, погоди, – дед начал рыться в шкафу, – вот, если что-то не так пойдет, сожми её в руке или расстегни, я сразу же на помощь примчусь, – на ладони дедушки лежала брошь в виде медведя. Над аксессуаром работал умелый мастер. Каждый волосок был красиво очерчен, глазки – бусинки из коричнево опала таинственно поблескивали, на груди зверя рассыпались нежно – голубые топазы и небесно – синие сапфиры, окружая янтарь в форме капли.
-Спасибо, – я обняла его и не долго думая прицепила брошь на клетчатую рубашку.
-Только смотри не проворонь, это семейная реликвия! Капля янтаря собрана из слез самых сильных в нашем роду.
Стоило вступить за калитку, как поведение болотницы кардинально изменилось. Аюшка упёрла руки в бока и застыла на месте, в ожидании моего приближения, нервно притоповая гусиными лапами.
Как только я подошла ближе, девушка засучила рукава и кинулась на меня, пытаясь з.а.д.у.ш.и.т.ь…
Подписывайтесь на канал, ставьте лайки и оставляйте комментарии, это будет прекрасной оплатой за мой труд 🙏