Феодосия выросла просто красавицей. Не удивительно, что жена все время боится, как бы девку сглазили. Глупа, ох, глупа! О каком сглазе может идти речь, коли постоянно в церковь ходит и часами молится? А слово Божие, как известно, любое зло отгоняет.
Строго с добрыми молодцами, которые падки до девичьей красоты, держится. Как зыркнет синими глазищами своими, что омут глубокий напоминают, так даже у него, отца родного внутри все замирает, что же тогда о богатых бездельниках говорить?
Им только одно остается, придумывая разные глупые причины, табунами вокруг двора ходить, пытаться взор ее поймать да шептать восторженно: чаровница! Только дочери нет до них никого дела. В строгости воспитана и на глупости внимания не обращает...
Однако супружница права, когда говорит, что пора замуж выдавать, а сама тем делом серьезно девичьим приданным занялась, чтобы потом перед сватами в грязь лицом не ударить. Жениха следует выбрать достойного и богатого, дабы в будущем любимое дитятко ни в чем нужды не знало. Хватит, пожили в бедности, должен и на их улицу праздник придти.
Он долгое время не знал, с какого боку за дело взяться. Но Господь Бог сам ему на помощь пришел… При этих мыслях Прокофий Федорович степенно погладил уже начавшую седеть бороду, представив, как со сватами будет переговоры вести. Но тут же одернул себя — как говорится, загад не бывает богат. Рано пока радоваться, а вдруг что не сладится? Боярин на всякий случай перекрестился и сплюнул три раза через левое плечо, желая отогнать нечистую силу.
И вновь вернулся мыслями к той недавней истории с поездкой на ярмарку. Так вот, Анисья и Феодосия отправились за покупками, а приболевшую Евдокию дома оставили. — Незачем по базарам разъезжать! — сказала родительница, — лежи спокойно на теплой печи да кипяток с малиной да травами пей, жар выгоняй…
Когда поздно вечером вернулись, девочка вся в слезах находилась, рыдала и причитала, что ежели бы еще чуток задержались, умерла бы от тоски по сестричке своей любимой. Анисья жутко рассердилась, велела сказки не придумывать и пригрозила выпороть розгами. Пришлось Прокофию свое веское слово молвить, иначе бы младшенькой и верно бы сильно досталось, не взирая на болезнь. А когда страсти улеглись, родители попыталась объяснить дочерям, что всю жизнь вместе жить не будут и рано или поздно придется своим семейством обзавестись…
Евдокия, смешно подергивая торчащими в разные стороны русыми косичками, отбивалась, да на своем стояла. Феодосия ей поддакивала. Под конец, не сговариваясь, сестры выпалили в один голос:
— Вместе жить может и не приведется, но смерть вдвоем примем!
Дорогая половина ахнула, перекрестилась, велела замолкнуть и не говорить глупостей. Не привели Бог, промолвила строго, накаркаете беду.
— Вам, мои красавицы, — объявила она, — каждой своя дорога начертана… Не бывает в жизни такого, чтобы два человека, пусть даже меж собой кровные родные, один путь прошли!
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке