Из ЗАГСа мы вышли мужем и женой. Нам никто не задавал вопросов, просто расписали и все. Теперь нужно было посетить церковь.
Я все еще не могла поверить в происходящее, но кольцо на пальце лишь подтверждало мой новый статус. Демьян позаботился об обручальных кольцах, за что я была ему безмерно благодарна. У меня такие мелочи просто вылетели из головы.
- Если хочешь, потом поменяем, - он заметил, как я рассматриваю золотой ободок. – Купим то, что приглянется именно тебе.
- Нет. Это не главное, - вздохнула я, опуская руку. – Главное здесь и здесь.
Мой указательный палец сначала коснулся лба, а потом сердца.
- Я надеюсь, что там скоро появится то же, что уже есть вот тут. – Демьян положил ладонь на сердце и улыбнулся.
У ворот храма я немного задержалась. Не знаю почему, но мне было страшно. Что если Бог не захочет принять меня в своем доме?
Все обошлось. Меня не поразило молнией и не скрутило на пороге в приступе беснования. Но я прекрасно помнила предостережение Нестора. Не поворачиваться спиной к алтарю.
Служба уже закончилась, поэтому мы смогли спокойно пообщаться с батюшкой. Отцом Феодосием.
- Перед венчанием нужно исповедаться, отстоять литургию, и причастится, - объяснил он. – Только после этого возможна церемония.
А потом поинтересовался, не родственники ли мы, не имеем ли болезней препятствующих браку, благословляли ли родители на брак? Выслушав ответы, отец Феодосий отправил записаться на венчание в церковную лавку, где нас записали на следующее воскресенье.
- Мне нужно встретиться с отцом, - сказал Нестор, когда мы вышли из храма. – Давайте поедем к СИЗО. Возможно, он что-то знает о белых и их обидах. Отец всегда был против колдовства, он ненавидит деда, да и меня… Кто знает, что за секреты он хранит.
- Тебя пропустят в СИЗО? - удивилась я, а потом с улыбкой покачала головой. – Прости, я совсем забыла, что для тебя не существует закрытых дверей.
- Для тебя тоже, - хмыкнул он. – Когда-нибудь ты тоже станешь ломать все запреты.
Колдун ушел, а мы остались ждать в машине. Небо все сильнее заволакивало плотными тучами, в которых потрескивали жуткие молнии. Даже я чувствовала страшную энергетику надвигающейся стихии. Как же мы справимся с ней?
- Не бойся, - шепнул мне Демьян. – Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Я посмотрела на Зоряну. Она сидела, прижавшись лбом к стеклу, и наблюдала за небом. В ее глазах застыла тоска.
Нестор вернулся приблизительно через час. Он был хмурым и немного злым.
- Ну? Что? – я понимала, что колдун узнал нечто очень неприятное для нас. – Ты поговорил с отцом?
- Поехали. – Нестор сел за руль, и мы ехали, молча до самого съезда на проселочную дорогу. Остановившись возле терновых зарослей, Нестор сказал:
- Когда моему отцу было пять лет, его сбил белый, въехав в остановку, где они с дедом ждали автобус. Он был в очень тяжелом состоянии. Чтобы не потерять сына, Гаврилович провел самый страшный обряд, который называется «Изгнание смерти». Отец выздоровел, но деду пришлось расплатиться за помощь темных сил… Гаврилович дал обет делать страшное зло людям до конца своей жизни. А после этого он нашел белого, сбившего сына и наложил на него страшное проклятие. Каждая девочка в его семье будет рождаться без рук. Это действительно страшно, ведь ведьма без рук, это и не ведьма вовсе. Недоразумение. Никто из колдунов не станет жениться на ней и безрукая до конца своих дней живет как укор своим родителям. Сестра Емельяна без рук, а теперь и его дочь. Они будут мстить до конца.
- Значит, решить разногласия между нами мирным способом не получится? – спросила Зоряна и Нестор утвердительно кивнул.
– Когда они уничтожат весь наш род, проклятье перестанет существовать. Этого белые и добиваются.
Над нами прогремел гром, оглушая своими раскатами. Холодный ветер пронесся по листве, срывая самые нежные из них.
- Едем домой. – Демьян высунул голову из окна. – Сейчас лучше не находиться на улице. На месте решим, как поступить.
Всю дорогу я думала и думала, и думала… Чем может закончиться эта битва? Утешительного ответа на этот вопрос у меня не было. Судя по оставшимся черным в деревне, они не станут помогать. Каждый сам за себя. Нас мало, а если быть совсем честной, то никаких нас нет. Мы с Зоряной ни черта не умеем. Гаврилович стар, Явдоха тоже. Остаются Нестор и Демьян против крепких, достаточно молодых колдунов.
Автомобиль подъехал к моему забору и, выйдя под порывистый ветер, я услышала, как жалобно скулит Ярчук. У меня душа провалилась в пятки.
Я бросилась к дому, кляня себя, на чем свет стоит, что ставила его одного. Щенок лежал на кухне в неестественной позе. У него были сломаны все четыре лапы.
Я заплакала, испытывая такую боль, что сердце рвалось на куски. Разве могли это сделать добрые люди? Те, которые называют себя белыми? Или когда начинают мстить все грани стираются?
- Тише, тише… - Демьян поднял меня с пола. – Это можно поправить. Не плачь.
Они с Нестором присели рядом с Ярчуком.
- Принесите воды, - попросил колдун, и Зоряна схватила ведро, стоящее на скамейке. Я же выскочила на улицу и помчалась к могильным холмикам. Ненависть и злоба душили меня, требуя выхода.
- Змееносец! – мой крик подхватил ветер и унес в сторону холма. – Змееносе-е-ец!
- Я слушаю тебя, - он как всегда появился за моей спиной. – Твоя ярость взрывает воздух вокруг… Осторожнее.
- Как нам быть с белыми? – я резко развернулась. – У нас нет столько сил!
- Они есть, только ты не хочешь пользоваться ими, - усмехнулся Змееносец. – Все просто. Не нужно что-то выдумывать.
- А если я попрошу тебя помочь? Ты сможешь? – я с надеждой смотрела в его страшные равнодушные глаза.
- Смогу. Но тогда ты должна будешь расплатиться со мной. Это закон. Договор между ведьмами и демоническим миром, - пожал плечами демон. – Неужели ты хочешь быть должной кому-то? Это смешно! Не использовать свои силы, а покупать чужие за непомерно высокую цену!
- Где она? – я не верила в то, что говорю это.
- Здесь. Под нами, - ответил Змееносец, разведя руками. – Но ты должна сама найти ее. Только тогда сила позволит завладеть ею.
- Но как найти ее? – я в недоумении огляделась.
- Здесь ты должна действовать сама, - демон шагнул назад, исчезая в темном вихре. – Сама-а-а…
- Сама, значит сама, - процедила я, засунув руки в карманы. – Я привыкла все делать сама.