Твой/мой сын 4
На часах было шесть утра, и голова у него разламывалась. С ним такое было впервые – чтобы голова разламывалась от мыслей. Они же, эти мысли, его и разбудили, даже во сне ворочаясь и вызывая жуткие кошмарные образы. Гриша перевернулся на живот, нашёл на валике дивана холодное место и приложился к нему лбом. Он вчера и уснул вот так – на диване, странным образом проигнорировав постель в спальне. Супружескую. Хотя постель здесь, в их с Кирой доме, как раз была ни при чём.
Всё случилось за пределами его квартиры. Так что хоть с этой стороны, формально, он был чист. Но оправдание не помогло. Потому что так себе оправдание. После которого цепочка рассуждений запустилась по второму кругу.
Так, всё по классике жанра. Кот из дома – мыши в пляс. Вернее, кошка. А ещё вернее – жена. Кира уехала на две недели на эти свои курсы повышения квалификации, и согласно типичных для такого случая поведенческих клише, с ним это и случилось… Хм, а вот интересно, милостивый государь, если жена твоя, тобою обожаемая Кирочка, почувствует там, на курсах, это твоё поведение здесь?
Гриша замотал головой, ещё больше усилив этим головную боль, и с размаху стукнулся лбом о валик.
Он и сам не понял, как это случилось. Снова случайно встретились на улице… Отчего эти случайности не происходили раньше, ещё до того столкновения в дверях магазина полгода назад? Ведь эта Дюймовочка жила здесь, в соседнем доме, три года. Не замечал. Потому что маленькая – зачем на такую мелочь внимание обращать? А потом вдохнул её феромонов, значит? При близком контакте? Это когда? Когда у помойки поймал, едва не унесённую ветром? Или когда на руки через пару месяцев подхватил? Тянуло его к ней, как к женщине. И всё он про себя уже тогда понимал.
Он зарычал и снова стукнулся головой об этот злосчастный валик. Вот-вот вмятину в нём продолбит. Снова перевернулся на спину, усмехаясь самому себе. Эк тебя, родимый, плющит! Вляпался по самое не балуй. И теперь доказывай себе, что у мужчин это, как за угол сходить, то есть чисто механический процесс.
Так, Григорий Константиныч, давай что-то решать уже сейчас. Оставь Киру в счастливом неведении, и при этом заканчивай эти хождения за угол, с той женщиной честно объяснись. Только помни, что актёрская игра в мизансцене «верный муж, который ни сном, ни духом» должна быть безупречной. Потому что женщины – они как те ищейки, сразу фальшь уловят. Тогда уж лучше признаться, а там будь что будет, - говорил он сам с собой, пытаясь выработать план дальнейшего поведения.
До приезда Киры ещё целая неделя, так что мобилизуйся. Репетируй, наконец, перед, зеркалом, клоун чёртов, со своей от природы рыжей шевелюрой – как делать честную-честную, невинную-невинную морду. А лучше чем-нибудь трудоёмким займись. Вон, в прихожей обои пообтёрлись. Дом-то был новый, сейчас усадка стен пошла, ну обои и клеили, в расчёте на это, самые дешёвенькие. Сейчас купи роскошно-виниловые, и к приезду жены переклей. Только не до конца – чтобы когда она, соскучившаяся, прилетела домой, застала рабочий процесс в разгаре. И морду, перемазанную клейстером. Так, наверное, не будет заметна печать на ней, какая бывает у пакостных котов…
Гриша погрыз-погрыз себя, да и пошёл на работу. Что ещё ему оставалось делать? Не идти же каяться к Юльке, заодно обличая её?
В паре сотен метров, на втором этаже семиэтажки из жёлто-коричневого кирпича так же лежала на диване женщина и ни о чём не думала. Она полностью отдалась воле чувств. Вернее, внутренних ощущений. Почему-то она была убеждена, что всего от одного раза с Гришей она, как это выражаются бабки в деревнях, понесла.
Так что ребёночек у неё будет. Маленький человеческий детёныш. От большого и сильного мужчины.
Нехорошо, конечно, что он женат… Юля вздохнула и поняла, что искреннего раскаяния она не ощущает. Потому что навязывать будущего ребёнка мужчине не будет. Для себя она его родит. Он и знать о нём не будет. Надо только скрыться куда-то на время. К бабушке, например. В деревню. На работе отпуск оформить без содержания и без срока. Она великолепный специалист, её хозяйка ценит. И будет ждать столько, сколько будет нужно.
А пока что… Пока что она будет ловить момент, пока это можно. Где-то пара недель в запасе у неё есть. Мужчина сейчас условно свободен. По крайней мере, жена в отъезде. Убедить его, что в этом нет ничего такого… да не женщина она, что ли, с даром убеждения? Особенно, когда этот дар подкреплён тёплым дыханием прямо в ухо, взглядом близко, глаза-в-глаза. Он сам ей признался, что с ума сходит от её глаз.
Ничего, Юльчонок. Это тоже любовь – она, оказывается, и такой бывает. Совсем не книжной и не киношной. Женщине ведь на самом деле совсем немного надо. Всего лишь спасти её однажды около мусорных контейнеров от свирепого ветра.
Если можно сказать, что обои можно клеить остервенело – да, он клеил их остервенело. Ещё при вселении, они с Кирой обратили внимание, что стены после черновой отделки не совсем ровные. Приложишь рейку, а провалы и бугорки, пусть миллиметровой глубины, но обнаружатся. Тогда, с этими дешёвыми бумажными обоями, этим обстоятельство они решили пренебречь. А теперь вот вылезло… Так что сейчас нужно или всё старое сдирать и проходить по плоскостям песчано-гипсовой смесью, или с силой натягивать винил обоев на нестыковки. Нудно, но можно. И Гриша выбрал второй вариант.
Он отёр со лба трудовой пот и критически осмотрел сделанное на сегодня.
Н-да, такими темпами… А ведь ещё и шкафчики прихожей нужно будет сдвигать, протискиваться потом в полученный метровый проход и выравнивать мокрые полотнища там. Ф-фух, жарко и душно. И ведь окно не откроешь – сразу у наклеенных кусков начнётся отслоение от стен. Не любят свеженаклеенные обои притока сквозняка. Так что терпи, Григорий.
