Обзор немецких медиа
🗞(+)Berliner Zeitung в интервью с экспертом по политическому насилию Брэдом Эвансом «Насилие в Англии: «Не думайте, что в Великобритании не может быть гражданской войны» рассказывает, что бедность и социальное неравенство являются движущей силой насилия в Великобритании. Правые - лишь часть проблемы, считает Эванс. Уровень упоротости: отсутствует 🟢
«Чёрный - это дом. Цвет моего детства. Смертельно бедного, но полного воспоминаний о любви», - пишет Брэд Эванс в своей последней книге о долине Южного Уэльса, где он вырос. Личную и политическую историю, которую он рассказывает в этой книге, можно найти во многих местах на Западе: некогда процветающий промышленный ландшафт, затем списанный и оставленный в упадке. Нищета, высокий уровень самоубийств, наркомания. И поворот от традиционных, социалистических левых к популистским правым.
Профессор политического насилия и эстетики из Университета Бата кажется подходящим человеком для обсуждения антииммиграционных беспорядков, произошедших в последние недели в Великобритании. Он проливает свет на часто забываемую предысторию, которая аналогичным образом относится и к целым регионам в Германии.
О ПЕРСОНЕ
Брэд Эванс, родившийся в 1974 году, - валлийский ученый, профессор политического насилия и эстетики в Университете Бата. Он является основателем и директором Центра изучения насилия. Автор книг и статей на темы политического насилия. Его статьи публиковались в The New York Times, Newsweek и The Guardian. В своей книге, опубликованной в апреле 2024 года, он рассматривает личный и исторический взгляд на «Долины» Южного Уэльса, откуда он родом, и их упадок. Книга «Как черна была моя долина - нищета и заброшенность в постиндустриальном сердце» (How Black Was My Valley - Poverty and Abandonment in a Post-Industrial Heartland).
Berliner Zeitung: Профессор Эванс, что, по вашему мнению, мы переживаем в Великобритании в настоящее время?
Брэд Эванс: Ситуация здесь сейчас очень напряжённая. Происходит насилие. Очень организованная форма насилия. Это происходит во всех крупных городах, а также в тех, которые известны сильными хулиганскими группировками. Они могут организоваться очень хорошо и очень быстро. За этим стоит политическая повестка дня, на которой паразитирует насилие. Очевидно, что в британском обществе назревает политический сдвиг, который назревает уже некоторое время. В этом и заключается сложность проблемы. Насилие - часть более широких изменений в политической культуре, которые мы не можем игнорировать.
Berliner Zeitung: Что это за изменения, о которых вы говорите?
Брэд Эванс: В последние несколько десятилетий мы наблюдаем всё больший сдвиг в сторону этнической напряжённости в Великобритании. Не только здесь, но и во всей Европе мы видим гораздо более широкую проблему этнических конфликтов и их политизации. Параллельно с этим мы наблюдаем стремительное ускорение американизации нашей политической системы. Этому способствуют социальные сети и перформативная политика идентичности, которая постоянно говорит о собственной уязвимости. Это породило новые трибализмы. В этом контексте я уже даже не знаю, что такое «левые» и «правые» в британском политическом спектре.
Berliner Zeitung: Не могли бы вы сказать, что эта американизация заразила как левых, так и правых?
Брэд Эванс: Никто не говорит о политике идентичности в Великобритании больше, чем Найджел Фарадж, не так ли? Это очень сильно волнует правых. Большинство аналитиков конфликтов говорят, что в любом конфликте обе стороны со временем подражают друг другу. Антииммигрантские группы говорят об идентичности так же много, как и левые. Что совершенно упускается из виду, так это отсутствие дискуссии о классе. В американской политической системе нет класса. Хотя классовый разрыв там огромен, в истории не было разговоров об этом. Мы должны рассмотреть социальные условия, которые вызывают нынешний гнев.
Berliner Zeitung: Ваша собственная история связывает вас с так называемыми структурно слабыми регионами.
Брэд Эванс: Я вырос в шахтёрских долинах Южного Уэльса. Первый флаг социализма был поднят в Мертир-Тидфиле, шахтерском городке, расположенном совсем рядом с местом моего рождения. Это сердцевина британского лейбористского движения. До 1980-х и начала 1990-х годов этот район был гордо социалистическим. С конца 1980-х годов мы наблюдаем сдвиг вправо, который был бы немыслим 50 лет назад. Когда я рос, я знал детей, чьи отцы были очень сильными и агрессивными левыми активистами. Они сами стали агрессивными правыми активистами. Традиционные промышленные сообщества белого рабочего класса чувствуют себя полностью подведёнными политикой. Особенно в условиях, когда на них навешивают ярлык привилегированных. Это совсем не помогает.
Berliner Zeitung: Почему вопрос иммиграции, как никакой другой, связан с гневом рабочего класса, который вы описываете?
Брэд Эванс: Культурные противоречия существуют, но для меня иммиграция становится большой проблемой только тогда, когда страны испытывают серьёзные экономические трудности. По крайней мере, тогда её легче политизировать. Нет чёткой стратегии интеграции и отношения к ней местного населения. Одна из карикатур, которую нам необходимо разрушить, - это идея о том, что белые сообщества недоброжелательны или по своей природе нетерпимы. Это не соответствует тому опыту, который я получил в общинах, где я вырос. Однако против чего люди действительно возражают, так это против того, что им навязывают что-то, не давая почувствовать, что они имеют отношение к принимаемым решениям. Иммиграция - это лишь один из многих вопросов, которые навязываются общинам, не имеющим права голоса. Великобритании было бы легко решить свои собственные политические проблемы, нам просто нужна лучшая налоговая система для крупного бизнеса и больших технологий, верно? Мы могли бы решить эти проблемы.
Berliner Zeitung: Эта борьба с ощущением, что вам что-то навязывают, напоминает мне о некоторых политических и экономических дискурсах в Восточной Германии.
Брэд Эванс: Не только в Великобритании, но и по всей Европе, а также в Северной Америке есть множество групп, которые чувствуют себя полностью исключёнными из политического процесса, которые чувствуют, что их больше никто не представляет. По многим негативным социальным показателям Долины Южного Уэльса занимают верхние строчки европейских рейтингов. Там, где я вырос, были чёрные холмы, которые мы называли горами. Но это были не горы, а угольные отвалы. Со временем отвалы заросли травой, и это назвали «озеленением долин». Как ни странно, возвращение экологии сопровождалось массовым ростом самоубийств и депрессий. Потому что у людей не было работы. Ландшафт этих мест покрыт крупнейшими в Европе наземными ветряными электростанциями. Переход на «зелёную» энергию был навязан ландшафту. В шахтёрских поселках, которые были богаты углём, сейчас самый высокий уровень топливной бедности в Великобритании. Поэтому в одном из таких посёлков за домом буквально стоит огромная турбина, вырабатывающая электричество.
Berliner Zeitung: Элон Маск вызвал шум своим заявлением о том, что Великобритания неизбежно движется к гражданской войне. Вы сами написали статью о возможности гражданской войны в «цивилизованном» обществе.
Брэд Эванс: Моя мысль в статье заключалась в том, что я не считаю беспорядки большой проблемой с точки зрения количества людей на улицах. Речь идёт о небольших группах людей, которые совершили очень организованное насилие в определённых стратегических местах, что затем создало зрелище для СМИ. Но давайте вспомним, что 11 сентября 2001 года было формой насилия, совершённого горсткой людей, которым удалось создать глобальный кризис безопасности. Небольшие группы людей могут оказать катастрофическое воздействие на общественный порядок. Я не писал: «Мы находимся в состоянии гражданской войны». А скорее: «Не думайте, что это никогда не может произойти в Великобритании - потому что это может произойти».
Berliner Zeitung: В этом контексте мне кажется интересным ваше предположение о том, что в принципе все типы групп идентичности могут стать фашистскими. Но также и мирным путём.
Брэд Эванс: Очевидный пример - Америка, где есть течения, связанные с движением белых супремасистов. А ещё есть группы вроде Antifa. И у тех, и у других схожая логика: мы можем изменить общество с помощью насилия. Термин «фашизм» сегодня употребляется так произвольно. Он всё больше теряет всякий смысл. В некоторых левых движениях сегодня преобладает мнение, что фашистами являются только крайне правые. При этом игнорируется целая история радикальной мысли: фашизм - это не просто идеология элит. Он о том, как нормальных людей соблазняет власть. Часть старых радикальных левых выродилась в своего рода религию. Они абсолютно уверены, что находятся на правильной стороне истории. Нам нужно вести более открытый разговор. Да, давайте осудим насилие, но давайте спросим: как мы можем исправить наше общество? Как сделать так, чтобы мигранты чувствовали себя желанными гостями? А с другой стороны, как сделать так, чтобы те слои населения, которые чувствуют себя брошенными на произвол судьбы из-за многолетнего экономического пренебрежения, почувствовали, что к их голосу прислушиваются? Именно к такой политике, на мой взгляд, мы должны стремиться.
Berliner Zeitung: Чего вы ожидаете в ближайшие дни и недели?
Брэд Эванс: В Великобритании происходит опасная динамика, и я надеюсь, что она очень быстро исчерпает себя и всё успокоится. Я также думаю, что это во многом связано с тем, что на улице лето. Мы просто не можем с этим справиться. Кроме того, нам нужно сделать шаг назад и задать вопрос нашему обществу. Почему возник этот гнев? Я надеюсь, что это станет серьёзным сигналом к пробуждению: нам явно нужны другие дебаты. В эпоху, в которую мы живём, когда каждый замкнут в своём собственном пузыре, самое радикальное, что мы можем сделать, - это сесть в комнате с кем-то, кто в корне отличается от нас и думает иначе, поговорить с ним и посмотреть, что из этого выйдет.
Беседовал: Лен Зандер. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: похоже, чел и правда профессор. Хотя как-то рафинированно он высказывается о природе протестов. Однако социалистический бэкграунд чувствуется.
