Слова Кайи слегка насторожили Милу, ей не понравилась шутка «про глупенькую ведьму». Продолжая следовать за заклятой подружкой, Мила попыталась «прощупать» её и не смогла.
Не хватило ни опыта, ни знаний — Мила просто сконцентрировалась на своем желании, но этого оказалось недостаточно. Сила бабушки Сани почему-то отказывалась проявляться, и это стало еще одним неприятным открытием.
Словно почувствовав настрой подружки, Кайя обернулась и шутливо погрозила пальцем, но Мила расценила этот жест как предупреждение «не бунтовать». Впервые за последние часы она испытала некоторую растерянность и беспокойство, словно внутри прозвенел тревожный колокольчик.
От Кайи можно было ожидать какой угодно подставы, об этом не следовало забывать.
Тоннель из дубов все не кончался. Подъем был довольно пологий, и всё же, в отличие от быстро и легко шагающей Кайи, Мила начала уставать.
Освобождённая от тяготы, она уже успела пожалеть, что потащилась на Кукушкину гору. Пропало и желание расправиться с Родионом. Это казалось теперь жестоким и ничем неоправданным злодейством.
Мила решила, что нужно попытаться договориться с Родионом. Убедить его в том, что они не опасны, что не собираются никому причинить вреда. А если он заупрямится, можно и поколдовать немного: заблокировать ему память, например. Заморочить, провести, отправить подальше отсюда... В арсенале у ведьмы есть множество подобных приёмчиков...
Пожалуй, так она и поступит. Только предварительно заручится согласием Кайи.
— Так она тебя и послушает... Всё-равно сделает по-своему. Еще и тебе достанется. Вот увидишь! – отрезвил Милу внутренний голос.
— Я отобьюсь! – осадила его Мила. — Со мной Кайе так просто не справиться. У меня теперь бабушкина сила!..
— Сила, которая отказывается слушаться? Нашла чем похваляться. М-дааа...
Возразить на это было нечем. Милу и правда всё больше беспокоил тот факт, что она по-прежнему не ощущает силы. Не просто не ощущает — даже не может понять, осталась та после сброшенной тяготы или пропала вместе с ней.
Тем временем дубы расступились, обнажив небольшую проплешину поляны.
По её центру, возле широкого плоского камня сидел улыбающийся Родион и резался в карты с парой обшарпанных мужичков.
Сходство с людьми было настолько точное, что, если бы не доставшееся одновременно с силой чутьё, Мила не распознала бы их истинную суть. Почти сразу она увидела их настоящих – темные скелетообразные силуэты, подсвечивающиеся изнутри как гнилушки.
При появлении Кайи силуэты поднялись и почтительно поклонились, а потом молча воззрились на неё в ожидании дальнейшей команды. Родион пробормотал что-то про продолжение игры, но его, конечно же, проигнорировали.
- Это жибуринисы, стражи прохода. По случаю помогают мне, за определенную мзду. – представила существ Кайя. – Жибуринисы никого не пропускают на Кукушкин холм. Кроме избранных, разумеется. Таких как я. Ну, или... ты.
Пауза между словами получилась достаточно красноречивой, но Мила оставила намёк без ответа. Меньше всего ей хотелось сейчас спорить или возражать.
Жибуринисы выглядели о.т.в.р.а.т.и.т.е.л.ь.н.о, и Мила быстро отвела глаза. Она невольно подумала сейчас о бабушкиных помощниках – совсем других, немного нелепых и добрых хохлике с хатником-котом. Они, наверное, ждут её, волнуются...
Ждут? Волнуются?? Они вообще еще живы?! – Мила вдруг со всей чёткостью вспомнила, что собиралась утопить бедолажек в дрыгве. Вспомнила и странную Наську, вызвавшуюся ей помочь.
- Я... должна уйти! Должна вернуться домой! – залепетала Мила, попятившись. Отразившийся на её лице ужас заставил Кайю нахмуриться.
- Что еще случилось? Что за представление, Милуш?
- Я должна. Мне надо. Срочно! – отчаяние Милы было настолько велико, что она едва не плакала. Однако рассказывать Кайе о своём проступке не собиралась – было гадко и стыдно.
- Успокойся, дорогая. – Кайя погладила её по руке. – Ничего не стоит твоего волнения. Ты пойдёшь домой. Конечно же пойдёшь. Только немного позже. После того, как мы закончим обряд.
- Да. Закончим обряд... закончим... – чувствуя себя покорной дурочкой, пробормотала Мила. Одним лишь лёгким прикосновением Кайя развеяла её страхи и вину, заставив забыть про несчастных домовых.
— Свободны, — Кайя отпустила жибуринисов небрежным кивком, и, когда существа скользнули за деревья, хлопнула в ладоши условным сигналом, призывая очередного помощника.
Тотчас из-под камня вынырнуло грязное и лохматое нечто, состоящее из огромной головы на малюсеньких младенческих ногах. Те лепились к подбородку, заменяя и туловище, и шею. Кожа на широком лице была настолько скомканная и пожёванная, что не позволяла различить ни единой черты. Только глаза поблёскивали затухающими угольками из-под нависших складок.
- Никштукас, ты всё приготовил? Мы можем начинать?
Карла кивнул, и, сунувшись к Родиону, прихватил того рукой-клешней да подтолкнул к камню.
Карты рассыпались по земле, Родион пошатнулся, однако не подумал увернуться от у.р.о.д.ц.а. Сохраняя на губах легкую улыбку, он всё так же рассеянного и бездумно смотрел перед собой, и, похоже, что ничего не видел.
Наверняка его чем-то одурманили, догадалась Мила. Поэтому и ведет себя так странно. Кайя заранее озаботилась. Она гораздо, гораздо опаснее, чем я предполагала.
- Затаскивай его наверх! – скомандовала карлику Кайя. – Поторопись! Мы должны успеть до полудня! Нельзя, чтобы на камень попали солнечные лучи!
Никштукас пробулькал что-то в спутанные космы и, с легкостью приподняв Родиона, поволок его к импровизированному алтарю.
- Что ты собираешься делать? – Миле всё меньше нравилось происходящее.
- Мы. Мы собираемся, Милуша. – поправила её Кайя. – Избавимся от угрозы и, заодно, прокачаем силу.
- Как это?
- А вот увидишь. И почувствуешь! Давай же! Мне не терпится, чтобы это поскорее случилось!
- Чего – давать? – Мила похолодела, увидев, в руках никштукаса приличных размеров нож.
Карла уже успел уложить безвольного Родиона на камень, и, повернувшись к ним с Кайей, ждал нового приказа.
- Возьми у него ножик, Милуша. Только осторожно, постарайся не зацепить лезвие. Это очень острый инструмент. Даже самое легчайшее прикосновение оставит тебя без пальца.
- И... что потом? – Мила и не подумала послушаться. Она примерно догадывалась, что последует дальше, и всё же хотела услышать от Кайи подтверждение своему чудовищному предположению.
- А что потом? Чик — и нету! – с невинной улыбкой Кайя провела рукой по горлу. – Только без самодеятельности. Я укажу тебе, в какую точку нужно попасть. А потом никштукас соберёт его кровь!..
Петриковишна сильно ошибалась, расписывая домовым с Наськой предполагаемую участь Родиона и Милы. Кайя вовсе не собиралась использовать их в качестве ключей, ей не нужно было поднимать со дна дрыгвы бабку Одру. Кайя не собиралась править лишь одной только пущей.
Кровь Родиона требовалась ей совсем для иных целей. Ведь по преданиям, кровь охотника за ведьмами обладала особенными свойствами. И, выпившая её, рагана в воде не тонула, в огне не горела, была неуязвима для любого оружия, для любого колдовства, что, по сути, делало её бессмертной.
Одно лишь «но» омрачало этот план - те же предания утверждали, что ведьма, рискнувшая совершить злодейство над ярчуком, тут же потеряет собственную силу, не сможет удержать сосуд и прольёт собранную кровь, не воспользовавшись ею.
Поэтому Кайе и потребовалась Мила – её руками она собиралась убить Родиона, а, заодно, избавиться от соперницы.
Таков был её хитроумный план.