Как в деревне физический труд преобладает над умственным, Елена Сергеевна помнила из детства. Решила помыть полы, сначала пробегись до колодца. Накопилась грязная посуда, мыть придётся не под краном в раковине, а в тазике. Пылесоса нет, а это значит тканные бабушкины дорожки придётся хлопать на улице...
Принимать гостей принято в чистом доме, поэтому Лена с воодушевлением взялась обустроить быт на несколько дней, хотя бы в комнате и на кухне. Часа три заняла уборка. Мыть в доме можно было бесконечно долго, но хозяйка была ограничена во времени.
Вот уже в бабушкином чугунке кипит карточка. На прибранном столе разложены купленные продукты, выставлены две тарелки и две чайные пары красные в белый горох от любимого бабушкино сервиза. В сенках послышались шаги. Учитывая, что кроме Верки, гостей сегодня не ожидалось, Елена Сергеевна тотчас поставила на печь старый эмалированный чайник. Следом послышался робкий стук в дверь.
- Входи, Вера! - крикнула хозяйка.
На пороге появилась подруга. По внешнему виду чувствовалось, что жизнь её изрядно потрепала. Ладно бы только одежда неказистая. В глаза сразу бросался потухший взгляд, в котором таилось тщательно скрываемое страдание, голова опущена - и вся её съёжившаяся фигура, как будто ждала очередного удара судьбы.
"Подумать только, что стало с той озорной и жизнерадостной девчонкой!" - подумала Елена, а вслух произнесла: - Проходи, Верочка! Я уже и чайник поставила...
- Я бы чего-нибудь погорячее за встречу выпила... Под чай язык не так развязывается...
- Мне, вроде как, скрывать нечего, - начала было объяснять Лена, но Вера уже водрузила на стол бутылку с жидкостью рубинового цвета, банки с маринованными огурцами и грибами.
- Заначка - настойка из черноплодной рябины. Берегла для особого случая, как чувствовала...
Лена выложила на тарелки угощение от подруги, а в кружки вместо чая, налила настойку.
- Извини! Придётся из чашек пить, ещё не всю посуду перемыла... да и наверное уже и мыть не стоить...
- А что? Чашечки с блюдечками позитивные, напиток приличный, выдержанный... Почему бы нет? Рассказывай, как на духу, коль скрывать нечего. Как, с кем и когда?
Елена Сергеевна, не вдаваясь в подробности, в который раз уже пересказала историю своей жизни.
- Теперь понятно, почему дом скидываешь. Деньги нужны. По чём продавать будешь, не думала? - деловито, со знанием вопроса спросила подруга.
- Не знаю ещё. С покупателем не встречалась...
- Не жалко? Дорого в таком состоянии всё равно не продашь... Да и богатых у нас в Кирпичном не замечено.
- Жалко, но сюда не наездишься... Лучше расскажи, как ты живёшь? Чем занимаешься? - ловко сменила тему Елена.
- Ничего интересного... Не живу, а выживаю... Давай, Ленка, выпьем с тобой за встречу! Лет сорок не виделись? - предложила Вера и, не дождавшись согласия, стукнула красной в горошек чашечкой о такую же, что была в руках Елены.
- Где-то так... - согласилась хозяйка. Напиток, с терпко-сладким вкусом и ароматом, пился приятно. С непривычки, алкоголь сразу начал разливать тепло по телу. - Семья у тебя есть? - после первого возлияния спросила Лена.
- Нее... Живу одна...
- Что так? Ты вроде Мишку в армию провожала...
- Проводила и дождалась. Свадьбу, как и проводы в армию, гуляли всей деревней. Да только счастье было коротким. Через полгода муж умер. Не болел, ни на что не жаловался. Пришёл с работы, почувствовал себя плохо, прилёг и всё - сердце остановилось... Овдовела, не успев понять всех прелестей семейной жизни. Схоронила Михаила, стала к новой жизни приспосабливаться. Чтобы горе заглушить, морила себя работой. Дом сиял чистотой, сад и огород без единой травиночки...
Однажды вечером постучался ко мне сильно подвыпивший сосед. Я по дурости дверь открыла, а он начал домогаться. С трудом получилось его вытолкать восвояси. Выпроводить, то выпроводила, да только домой он не пошёл, а начал в ограде кричать, материться, меня последними словами называть.
В деревне все на виду. Как говорится, в одном конце деревни чихнёшь, как на другом тебе здравия желают. По всей видимости жена этого алкаша услышала его вопли и в тот же вечер разнесла по деревне слухи о том, какая вдовствующая соседка распутная женщина. Очень быстро моё имя стало нарицательным. Иначе, как потаскуха, ко мне не обращались. А в чём я виновата? В том, что молодая, да вдовая?
- Милая, ты, моя! - воскликнула Елена Сергеевна и обняла подругу. - Всё образумится! Всё уладится...
Вера всхлипнула, а её рука потянулась за вторым стаканом.
- В деревне нравы отличаются от городских. Если уже ярлык приклеили, то на всю жизнь. Ничего другого не остаётся, как смириться со своей участью. Я даже научилась справляться с обидой на замечать нападок со стороны жителей. На личной жизни пришлось поставить жирный крест. Кому нужна жена с такой репутацией? Давай, подруга, ещё по одной что ли? Между первой и второй перерывчик небольшой...
- Ты, хоть закусывай! - посоветовал Лена подруге и придвинула к ней тарелку с картошкой и нарезанную колбасу.
- Как баба то, я мужиков интересую, но создавать семью со мной никто не хочет, вроде как, потаскуха... Ну, думаю, раз вы так, то сами на себя пеняйте! Не стала я от любви отказываться. Чего стесняться, если всё равно такая-растакая...
В прошлом году бабы мне дом подожгли. Сгорел весь до тла... Чудом уцелела банька, да хлев. Повезло, что ветер в другую сторону дул. Соседский дом отстояли, а за мой сгорел у меня на глазах... - Вера громко вздохнула. Глаза покраснели и наполнились слезами...
- Вот в этой баньке я и живу с тех пор... Огород есть, куры, коза. У меня сейчас на огороде порядок ещё больше, чем раньше был. Растёт всё, как на дрожжах. У них картошку колорадский жук поедает, а на мою даже не заглядывает. Они с тлёй устали бороться, а я её в глаза не видела. Наверное, Боженька мне помогает... Еда есть, сама растёт. С одеждой неважно, но недавно Женька Милютина приезжала родителей навестить. Узнала о моём горе, так от городских подруг для меня столько добра привезла, что можно теперь не стирать, а сразу выбрасывать...
- Баня, не дом... холодно же в ней...
- Холодно, но хотя бы крыша над головой есть. Я там, как в избе, всё обустроила. На десяти метрах у меня и кухня, и спальня, и баня... Пёс мой живым остался. Вместе с ним там и живём. Хотя бы есть с кем поговорить... Животные они много добрее людей и завидовать не умеют... - подвела итог рассказа Вера и допила остатки настойки в стакане.
- Верочка, ты меня заранее извини за бестактный вопрос, но ты не очень много пьёшь? - спросила Елена Сергеевна и покраснела, приподняла брови и, выдержав небольшую паузу, пояснила. - Женщинам столько пить не пристало... Они должны пригубить из рюмки и поставить её в сторону...
- Одно дело порядочная женщина, другое дело я... Стараюсь соответствовать своему заданному стандарту... - ответила Верка и громко расхохоталась. - Но ты не думай, я меру знаю... Могу и совсем не пить... Это под задушевную беседу выпить в радость. Одной неинтересно...
- Может тебе лучше в город податься? Устроишься там на хорошую работу, может и любимого человека встретишь...
- Не смеши меня, Ленка! Я, да найду городского мужика... - ещё громче рассмеялась Вера. - Деревенские не позарились, а уж ваши бизнесмены и подавно не заметят...
- В городе тоже люди разные. Есть бизнесмены, а есть водители... И потом, человека же не по специальности выбирают, а по характеру, по душе... Смотрела я как то фильм "Принцесса на бобах". Там Жигунов и Сафронова играют. Видела такой?
- Видела, подруга! Пересматривала несколько раз и плакала от счастья за Нину... Вот, только это красивая сказка, а проза жизни она другая. Книга прозы жизни начинается со слов "В этом мире все были несчастливы…"
Елена Сергеевна, выслушала за последние дни столько душещипательных историй, даже не нашла, что ответить Верке. Она молча взяла в руки бутылку с настойкой, разлила по красным с белый горох кружечкам и произнесла:
- Давай выпьем за то, чтобы мы могли вносить изменения в эту книгу!