Она закрыла, нет — захлопнула дверь с такой силой, что в подъезде чуть побелка с потолка не посыпалась!
- Все будет хорошо, сынок, - женщина резко сменила она тон на лебезящий, сладенько-приторный, когда вошла в кухню, где за столом сидел её сын Николай. А перед ним — стояла бутылка.
Тамара считала, что у ее сына жизнь не ладится, потому что с детства ему доля горькая досталась — безотцовщиной рос! Не было примера мужского перед глазами — папаша его сбежал, испугавшись ответственности. Отсюда и все беды...
Так говорила себе, повторяла долго Тамара. И в конце-концов этому оправданию и поверила. Так было ведь проще, чем признать, что сама в чем-то ошиблась...
- Ничего, сынок, - вздохнув, она по-матерински тепло, потрепала начавшую равно лысеть макушку. - Ты кушал сегодня? Давай-ка я горяченького быстро приготовлю, не дело это — желудок портить! - и Тамара тут же встала к плите.
Тамара Васильевна точно знала, что Маша — ее сыну не пара
Потому что деревенская, непонятно какого роду-племени, бедная и только и ищет, конечно же, кому на шею сесть! Счастье хоть, думала Тамара, что не успел ее Коленька с ней расписаться, но прожили вместе — почти два года. И все это время мотала нервы, паршивка! Во всем перечила ей, свекрови, хозяйке настоящей! А главное — отказывалась понимать, признавать очевидное, а именно — то, что у Коли суть тонкая, характер особый…
Последней каплей стало то, что вместо того, чтоб проявить терпение и заботиться молчком, невестка удумала сына Тамары запереть в каком-то реабилитационном центре. Да она чуть с ума не сошла, как про это узнала! Ясно же было, что там из него овоща сделают…
- Нам это ни к чему, - строго сказала тогда свекровь невестке. - Его отца, чтоб ему пусто было, в свое время и таблетками поили, и кодировали… Ничего не помогло! Нет, мой сын сам однажды все поймет, если с любовью к нему. Не смей! Ясно тебе?!
- Мне с ним жить, а не вам! Коле пить совсем нельзя, дурак - дураком становится.
- Не позволю, ты даже не жена ему! Ничего у тебя не выйдет!
- Да он и сам согласен, самому надоело, я только отвезу.
- Никуда ты моего сына не отвезешь! А не нравится что или трудностей испугалась, тогда нечего тебе здесь делать, можешь уходить!
Маша долго терпела запои Николая, но последние разы становились все дольше и хуже и у нее уже совсем не было сил выносить все это. Коля был нормальный мужик, зарабатывал хорошо, но превращался в быдло стоило ему опрокинуть рюмку. Ну, что ж, так тому и быть. Маша собрала свои вещи и ушла, а вслед неслись проклятия несостоявшейся свекрови...
***
Тамара даже обрадовалась, что получилось избавиться от этой лимиты. Она никогда не любила Машу.
Ничего, заживем теперь, решила она!
Прошло несколько месяцев, а затем, словно злыми чарами, они обратились в несколько и даже — во много лет.
И Николай, вокруг которого заботливой наседкой вилась Тамара Васильевна, теперь уже ставшая пенсионеркой, так ничего и не понял, никаких выводов не сделал. Более того — все стало намного, намного хуже!
Теперь он пил без перерыва, нигде не работал, а у своей матери-защитницы отбирал всю пенсию, периодически ее поколачивая.
А в те краткие проблески трезвости, в которые мать его верила, что теперь-то все точно наладится, походили на робкие попытки зажечь спичку в жестокую пургу на Крайнем Севере…
Стало совсем плохо, когда Николай привел домой женщину
- Невестка, стало быть, тебе будет, - добавил он с ухмылкой. - Принимай родню, мать!
А та, что была рядом с ним — бабенка, как сразу поняла Тамара, вида и сути самых потрепанных, захихикала, продемонстрировав не совсем здоровые зубы.
И казалось бы, чего уж проще — выгони и эту, да живи с сыном вдвоем опять и счастливо. Но все оказалось не так просто, как с Машенькой… Потому что эта новая, которую звали по иронии судьбы так же — Тамарой, оказалась не робкого десятка!
- Ты за языком то следи, - осадила она однажды свекровь. - А то как двину! - и замахнулась кулаком, в котором была зажата открывашка для консервов.
Тамара Васильевна давно уже не плакала, а тут ревела до икоты нервной… И до того несладко жилось ей, а теперь вообще — кошмар начался! Потому что новая любовь сына тоже хотела денег. Потом еще оказалось, что у этой бабы брат с зоны освободился и куда он, естественно, поселился? К ним пришел!
В общем, в один далеко не прекрасный, а на редкость мрачный, стылый осенний день, Тамара Васильевна оказалась просто на улице
Домой идти было страшно — там гуляли третий день и обещали ее, старуху вредную, проучить за то, что пенсию зажала опять! Она же лишь с нее купила себе лекарство от давления.
- Бабушка! Извините, вы в порядке? - раздался вдруг возле нее голос участливый.
Тамара подняла слабо видящие глаза — это был парень и с ним девчонка молоденькая. Она знала, что это волонтеры, благотворители какие-то — все ходили тут в последнее время, раздавали листовки про дом престарелых, про помощь лицам преклонного возраста.
И хотя соседи, такие же старики, как она, нахваливали, говорили, что и продукты могут принести и по хозяйству помочь, но Тамара ни за что не стала бы просить о милости. Еще чего! Всю жизнь независимо прожила и далее не собиралась… унижаться!
- Я про эту бабушку слышала, - шепнула парню девчонка с рыжими, точно у лисицы, волосами. - Это у нее сын алкоголик.
- Уйдите, - прошептала Тамара непослушными — от холода застывшими, губами. - У меня все нормально. И сын у меня хороший! Он меня… Не бросит… Он… Все поймет…
Тамара Васильевна не выдержала — начала заваливаться с лавочки в кучу прелых листьев, что сгреб дворник с утра. И она едва почувствовала, как ее подхватили, усадили в машину…
Очнулась она в мягкой, чистой постели. Оказалось, не бросили упрямую старушку те самые волонтеры — увезли в этот частный приют. Тамара слышала, да не верила, что это — замечательное место, на частные пожертвования существует, а теперь вот — сама тут очутилась.
- Если вы хотите, мы отвезем вас домой, - сказала ей та самая девчушка, что подходила у подъезда. - Но я, от лица нашего «Дома с елками», приглашаю вас отдохнуть и погостить!
- Дом с ёлками? - усмехнулась Тамара.
- У нас просто в саду много ёлок растет, - улыбнулась девушка. - Воздух свежий, хвойный получается, хоть и в городе находимся. Сейчас осень… Но еще цветут бархатцы и другие цветы есть! Давайте, как вы покушаете, я вам покажу, как у нас тут все устроено? Меня зовут Екатерина, но можно просто Катя. А вы — Тамара Васильевна Гречкина, верно? Ваши соседи рассказали о вас, мы уже собирались к вам заглянуть и вот, нашли вас у подъезда, - добавила девушка.
Тамара кивнула и подумала, что соседи вообще много чего могли рассказать… Вот стыд-то! Но с другой стороны… Она уж и не помнила, когда спала в чистой, обычной постели! Все больше уже на полу в собственном доме ютилась. Баба, которую сын привел, не давала спать по-людски, говорила, не заслуживает этого глупая старуха.
А уж когда тут ее накормили горячим обедом, к которому даже десерт полагался — кусок яблочного пирога, то Тамара вообще расчувствовалась и даже всплакнула!
Сперва ее поместили в одноместный, так сказать, номер, но сказали, что если хочет — может перейти в комнату, где будет одна или две соседка.
- А давайте, - согласилась она. Потому что вдруг ей так страшно стало в одиночестве быть.
Комната на трех человек была такой же чистой и уютной, а две соседки — Валя и Глаша, оказались веселыми сестрами почти девяносто лет каждой, но сохранившими удивительно ясный ум.
- Квартиру отняли, - охотно делилась историей их жизни Валя.
- Сами, дуры, отдали, внучка ее упросила, обещала, что новую купят и к себе заберут! - уточнила Глаша.
- Пропали бы, на свалку бы вывезли нас, - рассказывала Валя.
- Да появилась Машенька и спасла! Теперь, вот, может и нельзя так говорить, а любим ее, как дочку родную!
- А кто такая Машенька эта? - спросила Тамара. - Я пока только с Катей знакома и еще, паренек этот, тоже волонтер, Саша его зовут.
- Вот это да! - переглянулись сестры и глаза их заблестели. - Так ты еще с Марией не знакома?! - спросила они хором.
- Эта наша благодетельница! - сказала Глаша.
- Звездочка наша ясная! - подхватила Валя.
Из рассказа соседок Тамара поняла, что Машенька — директор этого частного дома престарелых, а также одна из основательниц благотворительного фонда, и кроме того — красавица-жена какого-то бизнесмена и вообще просто невероятный человек.
Несколько дней Тамара просто отсыпалась, да отъедалась. Но еще выбралась на прогулку и была всем, что увидела и узнала, приятно удивлена. А еще она решила позвонить сыну… И спросила робко, мол, ты что, даже не переживал, куда мать твоя делась, а вдруг бы я в больницу загремела или чего хуже случилось?!
- Хватит ныть, мать, надоела! - отозвался Колька. На заднем фоне гремела музыки и было ясно — гуляют грязно, бескультурно. - Ты же знаешь, родные мы… Ну, если помрешь, то похороню и помянуть не забуду, это железно! Всем двором отгуляем на сорок дней, не поскуплюсь! - и хохотнул удачной, как сам решил, шутке.
Тамара оборвала разговор и снова заплакала. Она как раз на лавочке во дворике сидела — солнышко пригревало по-осеннему, воробьи щебетали.
- Добрый день, - услышала она приятный женский голос, а подняв взгляд, увидела женщину средних лет, миловидную и по первому впечатлению располагающую к себе. - Вы, должно быть, Тамара Васильевна? А я — Маша! Рада знакомству! Закрутилась с делами, но с новенькими у нас я знакомлюсь обязательно.
Тамара распахнула глаза — потому что она узнала, кто перед ней. Да эта же та… Кого она жестоко прогнала годы назад!
- Ты… Не узнаешь меня? - спросила она. - Машенька, ты? А я…Я была бы твоей свекровью...
Женщина замолчала и посерьезнела. Да, она, похоже, теперь тоже узнала… Но тут же лицо ее приняло прежнее дружелюбное выражение.
- Это неважно, - просто сказала она. - Я уже… Давно не обижаюсь. Правда! Знаете… Тогда все так сложилось к лучшему!
- Нет, - мотнула головой Тома. - Не к лучшему!
И она вновь заплакала. И открыла все, что было на сердце и в чем сама себе долго не решалась признаться! Она сказала, что было бы лучше, если бы тогда не прогоняла Машу… Быть может, сообща и удалось бы Колю вытянуть из болота, не пропал бы сын и она, мать, через него так не страдала!
- Прости… Ох, что же я наделала! Прости меня…
- Тамара Васильевна! - Мария взяла ее за руку бережно, тепло улыбнулась. - Как бы то ни было… Вы должны жить дальше! Слышите? Нужно обязательно держаться и каждый день проживать так, чтобы быть самой себе лучшим другом, понимаете? И я, правда, не держу зла! Но раз уж все так сложилось… Я хочу помочь.
И вероятно, с помощью Маши и ее юристов, Тамара Васильевна со временем смогла выгнать сожительницу сына и вернуться домой.
Квартиру ее продали, чтобы сын перестал туда наведываться, на вырученные деньги она купила сыну комнату, а себе небольшую однокомнатную квартиру и вроде жизнь её начала налаживаться.
Но из-за всех переживаний здоровье пошатнулось, случился инсульт и Тамара оказалась прикована к постели.
Тогда Маша и предложила своей несостоявшейся свекрови переехать к ним в "Дом с ёлками". Насовсем. Поселиться в одноместной комнате для максимального комфорта и жить в заботе и уходе. Тамара Васильевна снова много плакала, думала и в итоге согласилась.
Свою квартиру она стала сдавать, а вырученные деньги от аренды перечисляла на нужды «Дома с елками». Это место стало для нее настоящим домом, местом, где о ней заботились.
Что до сына Тамары… То он так ничего и не понял, озлобился только, что мать его в комнату выселила и без квартиры оставила.
Одно время Тамара Васильевна звонила ему, все на что-то надеялась, а потом связь прервалась. Ни мобильный, ни городской телефоны больше не отвечали. О его судьбе она узнавала через Машу, он по-прежнему пил. А вот матери своей так больше ни разу и не позвонил...