Сегодня, 7 августа, 165 лет со дня рождения архитектора Федора Осиповича Шехтеля (1859 – 1926), благодаря которому Московский Художественный театр вот уже более 120 лет (с некоторым перерывом на реконструкцию конца 70-х – середины 80-х годов) дает свои спектакли в прекрасном особняке в Камергерском переулке.
Мы привыкли называть Шехтеля Федором Осиповичем, хотя это исторически неточно. Дело в том, что имя Федор Франц-Альберт Шехтель, потомок баварских колонистов, принял только в 1915 году, по время Первой мировой войны, перейдя из католичества в православие. Так что и Антон Павлович Чехов, состоявший с ним в дружеской переписке, и создатели МХТ величали знаменитого архитектора Францем Осиповичем.
Семья Шехтелей в первой четверти XIX века обосновалась в Саратове. В этом волжском городе Шехтелям принадлежало несколько магазинов и домов, ткацкая фабрика, гостиница, крахмальный завод. Дядя будущего архитектора, тоже Франц Осипович, был купцом I гильдии и покровителем искусств. Он основал в Саратове Немецкий танцевальный клуб, а в своем загородном саду устроил увеселительный сад Тиволи с летним деревянным театром. Сегодня государственный академический театр драмы имени Слонова в Саратове находится на том самом месте, где когда-то стоял деревянный театр Шехтеля, и гордится этой родословной.
Отец будущего архитектора Осип Осипович учился в Санкт-Петербурге, получил там профессию инженера-технолога. В Саратове в ту пору возник еще один театр – Городской, который грозил конкуренцией летнему театру Шехтеля. Чтобы снивелировать эту ситуацию, Осип Осипович стал антрепренером Городского театра, который обрел при нем популярность (в местной прессе особо отмечали проявленный вкус в костюмах и декорациях).
Однажды Осипа Осиповича продуло на театральных сквозняках. Он жестоко простудился и, проболев два месяца пневмонией, умер. Вскоре от той же болезни умер и его брат Франц Осипович. В этот период некогда процветавший и весьма разветвленный род Шехтелей уже находился состоянии кризиса и упадка: часть семейного имущества ушла с торгов. В семье, где рос Франц-Альберт, было всего шестеро детей. Положение дел оказалось столь плачевно, что младшего мальчика пришлось отдать в чужую семью, а девочки учились дома на деньги, которые определил им Саратовский сиротский суд. Сам Франц-Альберт обучался в Тираспольской римско-католической духовной семинарии. Нет, детство будущего знаменитого архитектора вовсе не было простым.
Затем благодаря помощи купца и мецената Тимофея Ефимовича Жегина, с которым семью Шехтелей связывали тесные деловые, дружеские и семейные узы, Дарье Карловне, маме Франца-Альберта, удалось устроиться в Москве экономкой в дом знаменитого Павла Третьякова. Когда Францу-Альберту исполнилось 16, он тоже поселился у Третьяковых.
Здесь он встретил всю московскую художественную элиту. Первым архитектором, с которым его свела судьба, стал Александр Каминский, семейный зодчий рода Третьяковых. Шехтель стал его помощником. В тот момент все для него уже определилось: «Профессии не выбирал — было решено давно: конечно же архитектурное отделение Училища живописи, ваяния и зодчества».
В Московском училище живописи, ваяния и зодчества Шехтель подружился с Исааком Левитаном и Николаем Чеховым, братом Антона. Но через год из училища вылетел – чтобы выжить, приходилось подрабатывать, а это серьезно мешало учебе.
К самостоятельной работе архитектора Шехтель приступил в начале 1880-х годов. В первые годы в основном занимался проектированием частных домов и загородных усадеб – здесь у него довольно быстро сложился свой круг заказчиков. Впрочем, интересы Шехтеля никогда не ограничивались только архитектурой – он делал декорации и костюмы для спектаклей и народных гуляний, работал художником-оформителем, много и увлеченно рисовал.
В 1901 году меценат и миллионер Савва Тимофеевич Морозов арендовал для Художественного театра так называемый Лианозовский театр в Камергерском переулке сроком на 12 лет. Это был особняк, который еще 80-е годы XIX века его владелец Георгий Лианозов переоборудовал под нужды сцены. Лианозов сдавал помещение всем, кто хорошо платил: и театру Корша, и кафешантанам, и Частной русской опере Саввы Мамонтова.
Реконструировать здание Морозов пригласил Шехтеля, который безвозмездно представил проект нового театра. Особняк был перестроен Шехтелем очень быстро — за одно лето 1902 года. Сам Морозов был настолько увлечен строительными работами, что эти летние месяцы прожил там же, в каморке без удобств.
О том, как продвигается дело, Константин Станиславский писал Ольге Книппер-Чеховой:
«Савва Тимофеевич горит с постройкой театра, а Вы знаете его в такие минуты. Он не дает передохнуть. Я так умилен его энергией и старанием, так уже влюблен в наш будущий театр и сцену, что треплюсь и не поспеваю отвечать на все запросы Морозова. Бог даст – театр будет на славу. Прост, строг и серьезен».
Театр действительно вышел на славу. Первые спектакли в новом здании МХТ сыграл осенью 1902 года. Газета «Новости дня» писала:
«Художественный театр совершенно готов. Остались мелочи — в главном фойе, где еще не размещена часть портретов драматургов, в уборных артистов; доделываются детали электрической установки и так далее. Зрительный зал совершенно закончен. Он, как и весь театр, производит теперь громадное впечатление. Это, поистине, — шедевр, художественное произведение, при безупречном удобстве. Полное отсутствие традиционной кричащей театральной роскоши, которую заменила благородная — и ах, какая дорогая! — простота и строго, до последней скобки или надписи, номера ложи, выдержанный стиль. Смело можно сказать, что такого зрительного зала нет ни в одном европейском театре. Есть более богатые, нарядные, роскошные, но ни одного так художественно выдержанного».
А вот – рецензия газеты «Русские ведомости»:
«Зрительная зала имеет очень элегантный вид; окраска темная, зеленовато-оливковая; в тон ей изящного рисунка деревянная мебель, отделанная по сиденью кожей; освещение — в форме кубических фонариков, бледно-розового матового стекла, по бортам лож, отдельными группами, и с потолка, на месте обычных театральных люстр, в виде круга. Как театральное нововведение следует отметить так называемую контррампу — ряд световых собирателей, устроенных с внешней стороны сцены и бросающих свет на нее сверху. Другое нововведение — вентиляция зрительной залы».
Когда в 2022 году мы отмечали 120 лет со дня обретения Художественным театром своего дома, то посвятили этому событию целый большой проект «Энергия места», в котором подробно рассказали обо всех уголках здания и связанных с ними историях.
Эту же статью мы решили проиллюстрировать фотографиями Александры Торгушниковой. Предлагаем вам, дорогие читатели, еще раз вглядеться в детали мхатовского дома, овеянного гением великого архитектора Федора Шехтеля.
Генеральный спонсор театра – Банк ВТБ
Также будет интересно:
