Часть 2 цикла "Школьная любовь в советском кино"
Начало смотри тут
Попытка типологии. Надо всё-таки попробовать разобраться, что же это такое – школьная любовь, и какая она бывает. Мой сугубо теоретический (благодаря возрасту) интерес к этому вопросу питается не только стремлением всё «раскладывать по полочкам», но и желанием, как уже было сказано, поделиться открытием. А открытие это состоит в том, что любовь – ЛЮБОВЬ вообще, во всех странах, во все времена и у всех возрастов (и любовь школьников в частности) – бывает трёх разных типов, которые иногда сочетаются и дополняют друг друга, иногда существуют изолированно, а бывает, и противостоят друг другу. Вы, конечно, вправе счесть это «открытием Америки», ведь уже древние греки различали любовь «агапэ», «филия», «эрос» и т. д. Но мы, в отличие от древних, живём в другое время, в другом мире, и у нас совсем другие проблемы – а значит, и представления о жизни. Так что греки, как и прочие классики, нам не указ. Нам надо самим разбираться в жизни – что предполагает в том числе выделение типов (людей, событий, предметов, явлений и т. д.) и классификацию по ним. А любовь – это такая штука, которую никто не может обойти вниманием, и почему бы её тоже не подвести под типологию? Ведь если бы я знал, что моё желание дружить с девочкой в третьем классе отличалось от моей влюблённости в шестом как любовь-дружба отличается от любви-болезни, я вёл бы себя иначе и наверняка вышел бы из ситуации с меньшими потерями. Однако, хватит лирики, пора приступать к делу.
1. Любовь-симбиоз. Первый тип любви – самый простой и беспроблемный, но он же даёт и меньше всего для развития души (если вообще что-нибудь даёт). Такая любовь является не чем иным, как естественной близостью двух людей, возникающей спонтанно, без усилий с их стороны, неким сосуществованием, основанным на совпадении чувств, настроений, характеров и стремлений, когда мальчику и девочке просто хорошо рядом друг с другом, они не испытывают никакого напряжения от общения и имеют возможность всегда быть вместе. Таковы отношения Риты Черкасовой и Кости Батищева в «Доживём до понедельника», Маши Гавриковой и Юры Фонарёва в «Завтра, третьего апреля», Лены Ерголиной и Глеба Лунёва в «Ста днях после детства». Симбиотические личности не очень-то интересуются, что окружающие думают об их отношениях, да и окружающие, как правило, воспринимают их общение как нечто естественное. Причём любовь этого типа может иметь сексуальный характер, а может и не иметь (и в школьном возрасте часто не имеет). Такой тип любви – конечно, не новинка и существовал всегда и везде, по такому типу многие люди встречались, избавлялись от одиночества, общались, женились и жили долго и счастливо. В силу внешних причин симбиозы могли распадаться и в действительности распадались – временно (Черкасова и Батищев) или навсегда (по-видимому, Гаврикова и Фонарёв), но это не связано с изменением самого характера этих отношений. В сущности, любовь-симбиоз – не что иное, как незатратный способ взаимного удовлетворения естественных потребностей. В наше время всеобщего стремления к минимизации затрат он получил наибольшее распространение.
2. Любовь-болезнь. Это состояние влюблённости в наиболее распространённом её понимании, когда влечение к другому человеку возникает изнутри как некая стихийная сила, превосходящая человеческую волю. Человек может бороться с этой силой и зачастую борется (Таня Сабанеева в «Дикой собаке Динго», Генка Шестопал в «Доживём до понедельника») или подчиниться, пойти вслед за ней (Коля в «Я вас любил», Серёжа в «В моей смерти прошу винить Клаву К.»). Но в любом случае это не просто сила влечения, а настоящее новое чувство и некая аномалия обычного течения жизни, влекущая душевный надлом и глубокую внутреннюю перестройку, – что и позволяет связывать это состояние с болезнью. Оно всегда возникает неконтролируемо, внезапно и полностью – как сотрясение мозга или солнечный удар (именно последняя аналогия использована в «Ста днях после детства»). Человек начинает совершать странные поступки, причём даже он сам не знает, что выкинет в следующий раз: он как будто не в себе, не похож на себя обычного. Отличник может скатиться до двоек, говорун – превратиться в молчуна, а тихоня – начать бузотёрить. Однако, когда рядом с влюблённым оказывается предмет его чувства, он становится шёлковым – и это верный признак того, что происходит. Как заметила Агата Кристи, если мужчина влюблён по-настоящему, он похож на овцу. Не все люди испытывают такое приключение, и даже не все понимают его необходимость и пользу (и прежде всех не понимают этого счастливцы-симбионты, у которых и так всё есть). Действительно, нельзя утверждать безусловную пользу болезни и тем более призывать переболеть ею. Но ведь перенесённые в детстве корь и свинка укрепляют иммунитет, не так ли? Так же и перенесённая влюблённость закаляет душу и развивает чувства, делает человека сильнее. Хотя надо признать, что переносят это состояние, перерастают его не все.
3. Любовь-дружба. Наконец, мы добрались до третьего типа любви, в котором в известном смысле снимается противоречие первых двух. Мальчику и девочке хорошо вместе, они тянутся друг к другу, им нравится проводить время друг с другом – причём часто без выраженного сексуального интереса. В их общении не возникает напряжения и болезненного надлома, как у влюблённых, их контакты естественны, как у симбионтов. Но, в отличие от последних, друзья обладают разными характерами, их чувства, мысли, настроения часто не совпадают, и поэтому для общения им требуются некие усилия. Симбионты не могут ссориться (по крайней мере, всерьёз и надолго), друзья – могут и нередко делают это даже по пустяковым поводам. Ссоры переживаются ими как кризис, хотя и не такой болезненный, как у влюблённых. Сева Мухин из фильма Динары Асановой «Не болит голова у дятла» поссорился с Ирой Фёдоровой по причине для него значительной – из-за того, что его подруга, как ему казалось, его недооценивает. Эта ссора чуть не привела к разрыву, и если бы не чуткость и благородство Иры, парень вряд ли нашёл бы в себе силы для восстановления отношений. Тая Петрова из фильма Владимира Меньшова «Розыгрыш» хотела дружить с лидером класса Олегом Комаровским, и тот, казалось, был не прочь и проявлял интерес к девушке. Но у Олега был интерес посильнее, связанный с его будущей карьерой, и ради него он предал дружбу. Не исключено, что отношения ещё можно было бы восстановить, но дальнейшее поведение юного карьериста и победителя математических олимпиад осталось за кадром… Так или иначе, советский кинематограф высказал внятную позицию в давнишнем споре о том, возможна ли дружба между мужчиной и женщиной.
Может показаться, что любовь-дружба является оптимальным вариантом отношений между подростками: здесь нет ни редкой симметрии симбиоза, ни болезненного надрыва влюблённости. Но разве может быть что-нибудь простое в нашем сложнейшем из миров? Уже из приведённых примеров видно, что не бывает в дружбе всё гладко и спокойно. А если маятник качнётся влево и к дружбе примешается-таки влечение, которому так трудно противостоять? И ведь это бывает на практике, и кино отражает эти варианты. Так, Ксеня Завьялова и Боря Рамзин из фильма Юлия Райзмана «А если это любовь?» могли просто жить-поживать, сидеть за одной партой, мило болтать на переменах и гулять вдвоём. Но понадобилось им, видите ли, поиграть в книжную любовь, писать друг дружке романтические письма, одно из которых попало не в те руки… И понеслось: тот образ возвышенного чувства, который они так настойчиво лелеяли, внезапно реализовался и начал портить им жизнь; простая скромная девушка превратилась в Дульсинею, а парень из рабочей семьи – в Рыцаря Печального Образа. В итоге придуманная, в сущности, влюблённость уничтожила их дружбу. В другой картине, «Когда я стану великаном», Петя Копейкин в задорном исполнении юного Миши Ефремова несколько лет дружит со своей одноклассницей и одновременно тайно в неё влюблён. Странная ситуация, за которой подозревается психическая неуравновешенность героя. Но если допустить её реальность и внимательно разобрать, то получим, что настоящей-то в этих отношениях была всё-таки дружба, а Петина влюблённость была им сочинена от избытка творческого воображения. Что не мешало Пете страдать, ибо влюблённость, сочинённая или нет – это всегда страдание, так как здесь вырастает чувство, которое душа не может вместить. Так или иначе, стоит отметить, что любовь-дружба, в отличие от любви-симбиоза, может соединяться с любовью-болезнью, что для дружбы, конечно же, всегда является испытанием.
Это ещё не всё. Автор настолько углубился в тему, что захотел заняться разбором отдельных, наиболее знаковых кинокартин.