Предыдущую главу этой сказочно-фантастической истории читайте здесь
— Тебя как звать-то, котейка? — спросил я у сторожевого кота.
— Котофеем Чубайсовичем в народе кличут, — промурлыкал кот на человеческом языке.
— Забавное отчество, — хмыкнул я и догадался: — Батяня твой никак рыжим был?
— Сосед был рыжим, батяня нет, — отмахнулся кот и скривил мордочку недовольно. — Мне рыжих пятен не понятно от кого досталось. А чёрный фон, на котором эти пятна красуются, от матушки, она из карликовых пантер. Порода кошек такая есть — декоративная.
"Греховодница твоя декоративная матушка, Котофей Чубайсович", — догадался я про себя, а вслух сказал о другом, чтобы успокоить кота и отмести нервирующие его подозрения: — Рыжинку, наверное, твоей мамане в то самое место надуло. В тот самый, сокровенный момент твоего изначального зарождения.
— Скорее всего так и было, — промурлыкал кот, довольный выдвинутой мною версией.
— А почему отца Чубайсом прозвали? — продолжал я допытываться, — коли он не рыжий?
— Ворюгой был, вот почему! — похвастался кот с гордостью за родителя. — Ещё каким ворюгой: знатным, заправским! Первым прохиндеем на деревне! У несушек яйца крал. У молочника сметану лямзил. А у кошерника буженину и колбасу. Всё что плохо лежит, но вкусно пахнет, без зазрения совести в пасть тащил.
— Бандитская морда! — позавидовал я усатому ловкачу.
Мы топали со сторожевым котом по Забродинской пропади третий час и болтали со скуки о том о сём. Кот шагал впереди, указывая мне дорогу вздёрнутым трубой хвостом, я шёл следом. Топали и вели разговоры "за жизнь" и на прочие интересные темы. По сторонам, впрочем, с опаской поглядывать не забывали. Мало ли что случиться может. Места тут дикие, таинственные и мало кем хоженые. Для индивидов из человеческого рода, не мутировавших, а соответствующих правильному анатомическому стандарту, по большому счёту — необитаемые.
Кот вызвался быть моим проводником в здешних краях за совсем небольшую плату. Я был, разумеется, только рад такой компании. Он знал запутанные лесные пути как свои пять пальцев и ориентировался в их сложных хитросплетениях без карты и компаса.
Тропа, по которой мы следовали, петляла меж голубых елей, на которых вместо еловых шишек кустились экзотические ананасы. На русских берёзах взамен привычных серёжек висели гроздья бананов. На соснах произрастали лимоны и апельсины. А на дубах и ясенях — плоды киви и маракуйи.
"Постмутационная флора", — догадался я, рассматривая во все глаза её диковинное и колоритное разнообразие, раскинувшееся вокруг и над нашими головами.
— Гляди-ка, сталкер! — воскликнул вдруг сторожевой кот. — Русалка на ветвях висит.
Совсем как у Пушкина, если, конечно, ты в школе учился, изучал родную литературу и понимаешь про что разговор. Вот только это не простая русалка, а русалка "тёмная". Питается проходящими мимо путниками, такими как мы с тобой.
Я пригляделся внимательней к ветвям пятнистого эмбурана, нависавшим над одной из неведомых дорожек, на которых отпечатались следы невиданных зверей.
— И правда, висит! Русалка! — согласился я. — Хвостатая, плавникастая, с человеческой головой. Только клыки изо рта торчат слишком длинные. А пасть на акулью сильно смахивает.
— Она нас не съест, котейка? — встревожился я и на всякий случай вынул из силовых ножен фотонный клинок, готовясь, если придётся, пустить его в ход и разделаться с экзотической хищницей.
— Когда спит, она безобидная, только с виду как Медуза Горгона, — успокоил Котофей Чубайсович. — Пасть клыкастая, вместо плавников руки-ножницы, вместо хвоста — секира, какими палачи головы злодеям рубили в стародавние времена. В общем, русалка-обыкновенная, аномальная, без явно выраженных генетических отклонений от стандартной постмутационной нормы.
— Смотри, котейка, она нас завидела и нам навстречу заковыляла на плавниках. Минуту назад проснулась, затем потянулась и клыки оскалила. С голодной пасти слюна стекает. Что теперь с нами будет?
— Ничего страшного, — махнул лапой сторожевой кот, — сожрёт просто. Языком нас длиннющим зацепит, в пасть затащит и мы живьём в её кишки провалимся. Ты только не дёргайся, сталкер, не то о клыки поранишься. Придётся тебя лечить потом: зелёнкой мазать и бинтом перевязывать.
— А дальше что с нами будет? — подивился я. — после того, как слопает? Неужто сгинем в её внутренностях, переварившись с концами? — Моя дальнейшая судьба была мне в высшей степени не безразлична.
— Проглотит и переварит, ежу понятно, если не предпринять контрмер, — кот даже зевнул со скуки. — Слушай мои инструкции, запоминай и в точности выполняй, если выжить хочешь. Передряга нам предстоит не шуточная.
Я внимал коту, предельно навострив уши, а тот деловито рассказывал:
— Как только русалка нас проглотит и мы окажемся в её кишках, доставай бластерную гранату, рви чеку и швыряй прямо в желудочный сок.
— А дальше что? — прицепился я.
— А вот об этом читатели нашего сказочного канала узнают из следующей главы этой повести, рассказывающей о наших с тобой удивительных похождениях. Читателям, чтобы продолжение вышло в свет, нужно подписываться на канал, ставить лайки, делиться ссылками на страницу с другими читателями и писать комментарии под рассказом.
— А если читатели не подпишутся? — испугался я.
— Тогда продолжение в свет не выйдет и застрянем мы с тобою, сталкер, непонятно где, — промурлыкал кот с философской грустью. — Толи съеденные русалкой, толи нет, одному богу известно. Потерянные и неприкаянные в этом жутком в высшей степени сверхъестественном месте, называемом постмутационным лесом.
Среди местной хищной и кровожадной нечисти, без малейших перспектив выбраться и остаться в живых.
— Спасите, люди добрые! — взмолился кот человеческим голосом. — Не дайте пропасть Котофею Чубайсовичу! На вас вся надежда! На читателей нашего сказочного канала!
Следующую главу этой сказочно-фантастической истории читайте здесь