Давно это было... Добротная стилизация под Бич Бойс, подумал я, услышав Here Comes Summer в сборнике Дэйв Кларк Файв, не слабее Rock Is Dead c первой пластинки голосистых Rubettes...
Сборник был оформлен странно. Вместо Кларков на обложке почему-то красовались Dave Dee and Co. Моё замечание барыга принял в штыки, типа, молодой, а наглый - цену сбивает.
Фамилия автора песни (Келлер) усугубляла путаницу - такая же у автора One Way Ticket, которую все считали визитной карточкой Нила Седаки. Разбираться с этим на рубеже 70-80 было бесполезно.
А это был другой Келлер, и я его запомнил.
Вторая встреча состоялась благодаря Энди Уильямсу. Дело в том, что на каждой пластинке этого певца, помимо блистательно адаптированных хитов и стандартов, всегда присутствуют "аутсайдеры, проникшие туда ниоткуда.
Такова оказалась Almost There, чем-то схожая с Little Bit of Green, еще одной "прекрасной незнакомкой" среди шедевров, объединенных в альбоме Элвиса Пресли Back in Memphis (одном из постоянных объектов нашего восторженного изучения).
Here Comes Summer была написана и отменно спета в одиночку. Настало время приглядеться к соавторам, среди которых мы неоднократно встречаем Глорию Шейн.
Мисс Шейн, так же в одиночку, написана "Прощай, жестокий мир", где задействован цирковой марш, важнейшая "фишка" The Show Must Go One и "Арлекино" - песен, дающих наиболее четкий психологический портрет пляшущих человечков-семидесятников.
Одну из её композиций жанре подростковой романтики увековечил зоркий Джек Джонс. Особого внимания в её аранжировке заслуживают вкрапления электрооргана.
Что касается более серьезных работ - фамилия Шейн фигурирует среди авторов "Марни", красивейшей баллады к одноименному фильму Хичкока, хотя, степень участия мисс Шейн в этом проекте нам неизвестна. Важен результат, а он великолепен.
Как и у большинства их коллег, главным потребителем ранней продукции Келлера и Шейн был американский тинейджер и его сверстники за рубежом. Не каждая песня имела коммерческий успех, но почти все они кажутся знакомыми и "берут за душу" ретроспективно. "Будет облачно", предупреждает канадец Пьер Лялонд, и мы, подобно героям сентиментальной комедии, смотрим в небо, забывая, что этому прогнозу шестьдесят лет.
К середине шестидесятых место Глории Шейн в тандеме занял Дэйв Блум, не менее компетентный музыкант с большим опытом и стажем. Тогда-то и родилась песня, созвучная новейшим молодежным вибрациям - Turn Down Day.
Её исполнили The Circle, которых, если не ошибаюсь, протежировал Брайан Эпстайн, а записью альбома руководил Джон Саймон, едва ли не главный теневой реформатор рок-музыки конца 60-х. Когда-то, расхваливая дебютный диск этой группы собутыльникам и попутчицам, я упорно ставил его в один ряд с Rubber Soul, и доля истины в этом, пожалуй, сохраняется до сих пор.
Turn Down Day остается такою же капсулой времени, как 59th Bridge Song Саймона и Гарфанкла, Groovin' Молодых Негодяев и Summer in The City Джона Себастиана.
Сиквелами "Разгрузочного дня" можно считать Foolin'Around - легковесную, но атмосферную зарисовку Келлера и Блума в купе с "Променадом по Шестой Авеню", где так же заметны британские мотивы Битлз и Кинкс.
Четвертый альбом Хампердинка - настоящий остров музыкальных сокровищ, собранных воедино и раскрытых во всей красе по отдельности. Многие из них написаны и спеты постоянными героями "Бесполезных ископаемых" в эфирах и на бумаге.
Love was Here Before The Stars Бакарака и Дэвида, The Way It Used To Be...
Но, главный бриллиант в этом собрании, безусловно, уникальная True, благодарить за которую следует Глорию Шейн.
Добротная стилизация под сталинский нуар, подумал я, пересмотрев "Один из нас". Келлером в этом шедевре жанра "ретроспай" зовут на самом деле резидента немецкой разведки (1 ч. 31 мин. 00).
Ну а мы сегодня (по мере сил) вспоминали о другом Келлере. Как там в "Подвиге разведчика":
- Разве я его не назвал?
- Вот теперь назвали!
Jerry Paul Keller - 20. VI. 1937
