Настя вошла в дверь, поднялась на второй этаж. На двери, обитой коричневым дерматином, увидела табличку: «Директор Каргина Л.М.». Оглядев дверь и не найдя места, куда можно было бы постучать, Настя открыла ее. Увидев сидящую за печатной машинкой девушку, спросила:
– Можно?
Девушка молча посмотрела на нее, ожидая, что скажет вошедшая.
– Здравствуйте. Могу я поговорить с директором?
– По какому вопросу? – строго спросила девушка.
Настя слегка замялась. Она собиралась сказать об этом директору.
– По вопросу работы, – постаралась уверенно сказать Настя.
Девушка, не торопясь, поднялась со стула, открыла дверь в кабинет директора.
– Любовь Михайловна, тут к вам насчет работы.
– Кто там? Зови! – услышала Настя голос, который показался ей сразу суровым.
Девушка повернулась к Насте, окинула ее оценивающим взглядом, произнесла:
– Проходите!
Настя вошла в кабинет. За столом сидела женщина с пышной прической, пышной фигурой. Верхняя пуговица на воздушной кофточке была расстегнута, в ложбинке на груди лежал золотой крестик. На пальцах сверкали массивные кольца с красными камнями, в ушах были такие же камни. У Насти возникла мысль, что, наверное, все директора магазинов выглядят одинаково.
Настя поздоровалась, директор вопросительно взглянула на нее.
– Ты работала в торговле? – спросила она.
– Да, в универмаге, в промтоварах.
- Сколько проработала?
- Год.
– Какое у тебя образование?
– Десятилетка, и я начинала ученицей...
– Этого мало. У меня все девочки закончили кооперативный техникум или, на худой конец, торговое училище. После техникума каждая из них может работать товароведом, завсекцией. А после десятилетки не в универмаге, а в ларьке торговать, или квасом на улице.
Настя почувствовала что-то, вроде оскорбления. Почему, собственно, квасом?
- Ну, а ты учиться собираешься?
– Конечно! – заверила Настя, поняв, что без учебы шансов устроиться в хороший магазин у нее нет. – В этом году собираюсь поступать.
– Где живешь? – спросила директор, жестом указав насте, куда сесть.
Настя назвала свой городишко, чем вызвала неподдельное удивление.
– А как же ты собираешься работать здесь?
Настя поняла, что сказала не то, и тут же поправилась:
– Нет, то есть я уже живу здесь, в Михайловке.
– Знаешь, девочка, приходи, когда у тебя будет прописка, и лучше, если она будет в райцентре. Тогда и поговорим! До свидания!
Настя встала, попрощалась и вышла. Отец встретил ее вопросом:
– Ну что?
– Без прописки здешней и разговаривать не будет! – ответила Настя, огорченная неудачей.
– Так все правильно! – сказал Семен. – Куда ж без прописки? То мы сообразим быстро. Сегодня же я пойду в сельсовет, а потом пришлю тебе выписное.
– Она сказала, что лучше, если прописка будет здесь, в райцентре.
Семен почесал лоб.
– Так, пойдем сейчас на рынок, там поспрашиваем.
Они вошли в ворота рынка, за которыми шла бурная жизнь. У самых ворот расположились торговцы рассадой. Чего только у них не было: пучки ростков помидоров, перцев, синеньких, саженцев малины, смородины, плодовых деревьев... Чуть дальше стояли прилавки с пучками зелени, выращенной в парниках, еще дальше рыбный ряд... У Насти глаза разбежались, но Семен, окинув взглядом пространство базара, пошел прямо к мужчине, торгующему рыбой. На прилавке лежали золотистые караси, серебристая красноперка, отдельно лежало насколько щук.
– Хорошая рыба! – сказал Семен. – Где это такая водится?
Мужичок удивленно взглянул на него.
– Как это где? В речке. Ты что, не местный, что ли?
– Нет, я приезжий, вот ищу, где можно снять квартирку или комнатку, так, чтобы с пропиской.
Мужчина оценивающе оглядел Семена.
-Ты один или с кем?
-Дочка вот, она одна.
-Тогда тебе нужно подойти вон к той женщине, видишь, торгует курами, утками? Спроси у нее. Наталья ее зовут.
Семен поблагодарил, и они с Настей пошли туда, куда им указали.
Женщина ответила, что она сдает угол, то есть не отдельную комнату, а койку, и требования к квартиранткам у нее жесткие:
– Чтоб чистоплотная была, чтоб не гуляла до полуночи и, конечно, никаких кавалеров чтоб не было!
– Да, строгая вы! – проговорил Семен - А как же девкам судьбу свою устраивать, если и гулять нельзя, и кавалеров заводить нельзя?
– Тогда вам нужно поискать другую квартиру, где все это можно будет! – поджала губы женщина.
В это время другая торговка позвала Семена:
-Мужчина, подойдите ко мне!
Семен с Настей подошли.
– У меня есть знакомая, она сдает флигелек. Конечно, подороже будет, чем угол, зато отдельно совсем. Есть куда записать?
– Это ты про Мирониху? Так у ней же сын сидит! – воскликнула Наталья.
– Ну так и что? Флигель-то свободный. Вот она его и сдает.
Семен порылся в карманах, но не нашел ничего. Зато Настя сразу достала конверт – один из тех, что запасала для писем Андрею, карандаш. Они записали адрес и сразу пошли туда.
Домик стоял у самой реки, камыши, казалось, подступали чуть ли не к калитке. У Насти испортилось настроение: жить почти в камышах ей не хотелось. Во дворе было ухожено, отдельно от дома стоял еще один домик на одно окошко, но с крылечком, чисто выбеленный, под шифером. Рядом была грядка с зеленым луком, обложенная белеными кирпичами клумба, на которой уже взошли тюльпаны.
Их встретила нестарая женщина, внимательно всмотрелась в пришедших.
-Вам уже сказали, что у меня сын сидит? –спросила она прямо.
-Да, добрые ваши знакомые сказали. Но он же не сегодня выйдет?
-Нет, не сегодня, – скупо ответила женщина. – А за что сидит, не сказали?
- Нет, да мы и не спрашивали, - ответил Семен.
Женщина подошла поближе. Трудно было сказать, сколько ей лет: чистое, почти без морщин лицо, седые волосы и строгие глаза, полные горечи и боли.
- Смотреть будете?
- Конечно, мы ж за этим и пришли.
Насте понравилось внутри домика. Две маленькие комнатки, одна из которых выполняла роль кухни, в которой стояла набольшая газовая плита с баллоном. Мебель была новая, телевизор, проигрыватель, ковер на стене.
Семену тоже понравилось, договорились о цене и о прописке.
Время подходило уже к отправлению автобуса, поэтому они быстро ушли, договорившись о встрече завтра.
Настя чувствовала, что начинается другая жизнь, и какой она будет, не знал никто.