Выйдя со двора, Настя уже по-другому смотрела на подступающую к улице речку, на камыши с обвитыми вьюнком стеблями, уже выпустившие зеленые метелки. Оглянулась на домик – он выглядел совсем приличным. Ей даже понравилось, что она будет жить одна в этом домике, как хозяйка. Конечно, она еще не представляла, насколько это непросто – жить одной.
Семен с Настей успели к отправлению автобуса. И хоть пассажиров было гораздо меньше, чем утром, к автобусу двинулись все плотной толпой. Настя оказалась прямо перед открывшейся дверью, поэтому быстро впорхнула в салон, заняла место. Люди старались протиснуться как можно быстрее в автобус, чтобы ехать сидя, а не стоя. Когда все вошли, оказалось, что места хватило почти всем, так что зря «штурмовали» вход.
Семен держал на руках сумку с гостинцами для тетки. Они купили ей краковской колбасы, несколько пачек краснодарского чая, а к чаю пряников, печенья и ее любимых конфет – «Коровка».
Выйдя из автобуса, они не торопясь направились к домику тетки. Солнце уже стояло высоко, но оно не пекло, а ласково согревало, отражаясь в стеклах домов, легкими бликами играя в молодой листве. Густой щетиной выползали вдоль заборов заросли ирисов, в палисадниках широкие листья тюльпанов готовились обнимать бутоны, а потом цветы.
- К маю все расцветет, - сказал Семен, видя, как внимательно рассматривает все это Настя. – А еще сады расцветут, тут в каждом дворе вишни, яблони, сливы. Увидишь, как все красиво.
- Да ведь и у нас есть такие деревья, - возразила Настя. – Правда, я видела в частных дворах яблоки, абрикосы, но никогда не видела, как они цветут.
- Ну, вот и увидишь!
Тетка встретила их просто взглядом. Она шла с хозяйственного двора, неся ведро молока. Семен и Настя пропустили ее в дом, потом вошли вслед за ней. Тетка Марфа процедила молоко, вынесла банки в коридор.
- Проголодались? – спросила она. – Мойте руки, обедать будем.
На столе появились тарелки с супом, сковородка с жареной картошкой. Семен достал из сумки все, что купили в станице, выложил на стол.
- Ну зачем вы тратились? – проговорила Марфа. – Что, дома есть нечего, что ли?
- Тетя Марфа, я помню, вы любили краковскую, - сказал Семен, подвигая к тетке кольцо колбасы.
- Да почему ж любила? Я ее и сейчас люблю! К нам привозят, бывает, в магазин, только я не успеваю – разбирают быстро!
- Ну вот и ешьте на здоровье!
Тетка заметно стала мягче, спросила:
- А как ваши дела, сделали вы их?
- Да, тетя Марфа, почти сделали. Я хотел сказать вам, что Настя останется здесь, только жить будет не у вас, а в станице. Там она и работать будет.
- Это где ж она будет работать? И почему жить не у меня?
- Работать она будет в магазине, а каждый день ездить, сами понимаете, это не дело. Хорошо, когда летом, а зимой? Да и после работы на чем она приедет? Автобус в это время уже не ходит, а на попутках – зачем рисковать?
Тетка согласно кивала, понимая, что действительно так будет неудобно.
- Но хоть по выходным-то к бабке будешь приезжать? – спросила она Настю.
- Конечно, - пообещала Настя.
На следующий день Настя взяла свои вещи, и они снова поехали в райцентр. Они сразу пошли на ту улицу, которая, как узнали, называлась Трудовой. Хозяйка домика встретила их радушно, провела во флигель, отдала ключи от него.
- А прописка будет, когда вы пришлете ей выписку. А зовут меня Лидия. Можешь звать меня тетя Лида.
Настя улыбнулась: вспомнила свою заведующую, которую тоже звали Лидией.
- Платить будешь каждый месяц, первого числа. Вперед я денег не беру, платить будешь за то время, что проживешь.
Насте все время хотелось спросить, за что посадили ее сына, но она не решалась.
- Ну, располагайтесь, - проговорила Лидия и вышла.
Настя разложила свои вещи по местам, Семен поднялся:
- Ну, дочка, живи здесь, смотри, будь осторожна. А я – к тетке и завтра отправлюсь домой.
Отец ушел, а Настя села на диванчик и задумалась. Совсем недавно она представляла, как будет жить в далекой Сибири, в суровом краю, а сегодня она жительница совсем другого края – теплой и щедрой Кубани. Она решила сходить в центр, прогуляться, купить себе что-нибудь к чаю.
Как только она вышла со двора, ей сразу повстречалась женщина, шедшая в одном с ней направлении. Внимательно посмотрев на Настю, она приостановилась и спросила:
- Девушка, вы будете жить у Лидки?
Настя поняла, что речь идет о ее хозяйке.
- Да, у тети Лиды, - ответила Настя.
Женщина усмехнулась:
- Все-таки заманивает она людей!
- Почему вы говорите так? – насторожилась Настя.
Ей вдруг стало жаль, что уехал отец.
- А вы разве не знаете, за что сидит ее Колька?
Настя покачала головой.
- За наркотики! - - оглядываясь, сказала женщина. – Продавал и сам употреблял, вот! К нему целый день шли. И молодые, и не очень, и мужики, и женщины. Так что ты там осторожнее! – добавила она, перейдя на «ты». – Он скоро выйдет из тюрьмы! Ему осталось уже меньше года.
Настя замедлила шаг, чтобы женщина ушла вперед. Ей стало не по себе, но и женщина не вызвала в ней чувства благодарности. Почему-то она испытала к ней неприязнь. А что будет, когда этот Колька вернется?
Она вернулась домой к обеду, купив булочек, конфет. Чай, сахар, сыр – все это купил отец.
Хозяйка во дворе вывешивала постиранное белье.
- Погуляла? – спросила она. – Сегодня погода хорошая, я решила постирать. Заходи ко мне, пообедаем.
Настя не знала, как к этому отнестись: вежливо отказаться или согласиться? Но Лидия так просо пригласила, что ей было неловко отказаться. Она пошла за хозяйкой, и вскоре оказалась в просторной кухне с тюлевыми занавесками на окнах, с красивыми дорожками.
- Садись, я сейчас подам! - сказала хозяйка, отвернувшись к шкафу с посудой.
Она поставила на стол тарелки, нарезала хлеб, положила ложки.
- Я не люблю есть одна. Но так получилось, что вот – одна, - говорила она, передвигаясь от плиты к столу. – Мы с Колей всегда вместе ели, - добавила она.
Настя не стала спрашивать, кто такой Коля – ее уже просветили на этот счет.
Хозяйка вдруг встала, вышла в другую комнату, вернулась, неся в руках фотографию.
- Вот мой сын, - сказала она, подавая фото Насте.
Настя увидела симпатичного парня в белой рубашке с расстегнутым воротом, прямо смотревшего со снимка. Светлые волосы были зачесаны назад, открывая высокий, чистый лоб, на переносице и на щеках едва заметны были веснушки.
- Совратили его, сбили с пути, а он у меня такой мягкий, добрый. Вот теперь расплачивается за свою доброту.
Настя не знала, что ответить женщине. Ей было жалко ее, и как ни странно, жалко этого светловолосого парня.