— Вильям, ты где был? — спросил Питер. — Я волновался.
Вася усмехнулся. Так волновался, что дрых, как сурок, когда его ночью уводил в неизвестность этот пират. К утру механик смог реанимировать двигатель, ценой невероятных усилий. Но, конечно, долго он не проработает. Плевать. Пусть эти пираты выйдут в море и там заглохнут.
— Меня второй раз похитили, — объяснил Василий. — Всю ночь воскрешал полумёртвую лодку. Чёрная магия.
Питер рассмеялся. Его радовало, что русский товарищ сохраняет оптимизм, несмотря ни на что. Но то, что коллега согласился помогать пиратам, настораживало. Разве только, Вильям — взрослый мужчина и сам знает, что делать…
— Наши китайские друзья уже на свободе, — сказал Питер. — Та женщина, что приносит нам помои, именуемые едой, на ломаном английском языке жестов мне это объяснила.
— Рад за них, — ответил Вася. — А теперь, если не возражаешь, я лягу спать.
— Разумеется, — кивнул Питер. — Сделаю телевизор потише. Шутка, я его совсем выключу, друг.
Это был последний раз, когда Василий видел коллегу из Британии. После обеда за ним пришли сразу двое тощих чернокожих парней, улыбки которых могли соревноваться со светильниками. Эти совсем не знали английский и жестами показали механику, куда нужно идти. Он ответил другим жестом — интернациональным, но вынужден был подчиниться.
Африканская деревня наполнена душным и палящим воздухом. Тут и там — местные жители, которые занимались своими делами. Женщины мыли и чистили овощи, дети — играли и бегали, мужчины на больших лежаках отдыхали под зонтами и пили напитки из бутылок. Хижины, обмазанные глиной, соседствовали с высокими кирпичными домами.
Никаких заборов, все двери открыты. Сверху над ними нависали пальмы… Василий со своими конвоирами дошёл до самого края деревни. Там, вдалеке от других домов, стояла вилла, напоминающая средневековый замок. Вокруг — забор, и ещё несколько парней с автоматами. Лица у всех — хмурые, серьёзные. Вошли внутрь. После жары на улице кондиционер показался блаженством.
— Давай на чистоту, — на чистом английском языке произнёс смуглый мужчина, который сидел на высоком кожаном кресле, будто на троне. — За тебя не заплатят.
— В смысле? — удивился Василий. — Кто вы? Я ничего не понимаю.
— Тебе не нужно понимать, — ответил местный царёк. — У меня нет времени объяснять. Ты никому не нужен, за тебя не заплатят. Но парни сказали, что ты уже два раза помог нам.
Василий молчал. Ему не нравилась ни обстановка, ни разговор. Одно радовало: кондиционер, который поддерживал комфортную температуру. Перед царьком был стол с фруктами, сыром, сладостями. Вася уставился на еду и сглотнул слюну. Пират проследил за его взглядом и улыбнулся.
— Съешь что-нибудь, займи рот, — сказал он. — Китайцев сразу купили. С британцем вопрос решается. А вот с тобой, моряк, проблемы.
— Какие проблемы? — удивился Вася. — Я — россиянин. Африканцы нас любят, мы сколько раз помогали тут всем.
— Любят не все, — поправил его пиратский босс. — Это бизнес, пойми. Я и так тут трачу на тебя время, что-то объясняю.
— Я не просил меня похищать, — сказал Василий. — Я вообще-то механик, ничего не решаю.
— Мы можем оставить тебя и кормить, только если ты будешь работать на нас, - произнёс царёк и наклонился к нему. — Ты должен заработать свой хлеб и жизнь.
— А если нет? — спросил Василий, набивая рот сыром и виноградом. Как же он соскучился по нормальной еде! Даже угрозы пирата действовали на него не так сильно, когда живот был полон.
— Бросим в море, — зевнул царёк. — Пусть акулы разбираются.
Вася знал, что они здесь водились — воды уж очень тёплые. А ещё — охотно верил, что за него отказались платить так же быстро, как за других членов экипажа. О чём-то подобном он уже слышал. Просто когда эти истории рассказывают за бокалом пива — это одно. А когда огромный темнокожий мужчина угрожает смертью за отказ работы — совсем другое.
— У меня дома семья, — сказал Вася.
— Ты поработаешь на меня немного, выкупишь себя сам, — объяснил царёк. — И уедешь. Договор?
Завещание — это была идея Васи, от начала и до конца. Таня вообще не понимала, почему он думает о подобных вещах в столь молодом возрасте. Но сейчас этот документ решил бы все проблемы. Отношения со свекровью и так накалились до предела. Продать квартиру, рассчитаться с банком, и разойтись, как в море корабли. Единственное, что заставляло их сдерживаться — Мишка, который совершенно не хотел вникать в проблемы взрослых.
Таня поймала себя на мысли, что уже смирилась с мыслью: квартиру придётся оставить, так или иначе. Раньше ощущение того, что она здесь — хозяйка, давало силы и энергию. Она без устали драила полы и мебель, делала уборку чуть ли не каждый день, постоянно украшала жилище, покупала новую мебель. Теперь ей было лень даже пыль убрать со шкафчиков.
— Мама, давай убирать! — сказал Мишка, держа свою игрушечную швабру.
Он порядок любил. Помнил, где и какую игрушку он положил, где оставил машинку. И когда мама мыла полы или пылесосила, тут же приходил — помогать. Чтобы сохранить интерес к уборке у ребёнка, они с Васей даже купили ему игрушечную швабру. Каких только игрушек не выпускают: современные дети — самые счастливые за всю историю человечества.
— Не сегодня, Михаил, — ответила Татьяна. — Иди, поиграйся с машинками. Я занята.
— А сто ты делаесь? — спросил сын.
— Работаю, — вздохнула женщина.
Таня готовилась к суду. На заседание вызовут и её, и свекровь. Будут задавать вопросы. Должно быть, уже запросили информацию из милиции, из министерства иностранных дел. К заявлению она приложила письмо, которое недавно пришло от работодателя. Скорее всего, мужа признают безвестно отсутствующим. Тогда она сможет получить от банка отсрочку, кредитные каникулы. Или ей, наконец, помогут в администрации не словом, а делом.
— Мама, а када папа плиедет? — спросил Мишка.
— Не знаю, — честно ответила Таня.
— А бабуска знает? — продолжал он. — А кто знает?
Такому маленькому ребёнку не объяснишь, что папа попал в беду где-то далеко-далеко. И что теперь подробности его судьбы — настоящая загадка. Ничего, когда он станет постарше, она всё объяснит. Он всё поймёт — обязательно.
Василий оказался в огромном городе-порте, который напоминал свалку. Корабли — везде: на причале, в доках, или просто выброшенные на берег. Он даже приблизительно не знал, где они находятся. Пиратский царь передвигался на яхте: красивой, но не самой роскошной из тех, что Василий видел в своей мореходной жизни. Его посадили под замок, а когда он попросил на капитанский мостик, один из охранников взялся за пистолет.
— Биг Босс запретил! — строго сказал он. — Ты — сидишь. Я не стреляю. Договор?
К городу-порту яхта шла двое суток. У неё мотор был досмотрен: работал ровно, красиво, как часики. И поскольку услуги Васи не были востребованными, относились к нему не очень хорошо. Покормили всего дважды, и по виду, это были объедки со стола босса. Но выбирать было не из чего. Теперь к списку боли моряка добавилось то, что он не успел попрощаться с Питером. Он отправился навстречу судьбе налегке — в тех вещах, в которых его захватили.
В порту, впрочем, стало немного комфортнее. Его поселили на огромном ремонтном доке, где день и ночь шла работа. Выдали комбинезон, бельё, шлёпанцы. Вместо каюты — контейнер с двумя двухъярусными кроватями. Он вплотную примыкал к ремонтной зоне: никуда не выйдешь. Первые три дня ничем не отличались от его обычной работы.
Вместе с ним было ещё два невольника: один отвечал за настройку электроники, а другой — выполнял сложный физический труд, управлял козловым краном. Мастер (так он называл сам себя), очевидно, был свободным человеком. Большую часть времени он сидел в комнатке на антресоли, закрывшись на замок. И следил за своей командой через стекло. С ним разрешалось говорить только по делу: сделать заказ на запчасти или инструменты. Для этого полагалось ударить в колокол и ждать снисхождения Мастера.
Вася бы с удовольствием пообщался с двумя другими механиками, которые трудились в доке. Но они то ли не понимали его английскую и русскую речь, то ли делали вид. Как минимум раз в неделю к ним приходил Биг Босс, чтобы покритиковать ремонтников. С ними он говорил на другом языке: ни одного знакомого слова. А потом — переходил к Васе.
— Русский! — кричал Биг Босс по-английски. — Я тебя кормлю не для того, чтобы ты тут отдыхал. Работа должна быть сделана к утру, понял?
Василий вздыхал. Ему приходилось чинить технику всё время, свободное от сна. Ладони уже стали чёрными от масла, а в голове наступило отупение. Претензий Босса он не разделял. Механику не попалось ни единого механизма, который он бы не смог вернуть к жизни. А техника у пиратов была отвратительной. Всё устаревшее, изношенное, а если и обслуживалось, то дилетантами.
Одно было хорошо: в портовом городе ему моментально находили нужные запчасти. Утром Мастер принимал бумажку, где Вася грязной рукой писал наименования нужных деталей. А к обеду или максимум вечером всё было у него. На ремонтном доке находился и импровизированный склад запчастей. Кто-то разобрал сотни механизмов и разложил детали на полках, но они были в таком беспорядке, что отыскать нужный элемент становилось сложной задачей.
И поскольку белого света Вася не видел, а дни были похожими, счёт времени он потерял. Сколько он провёл здесь, в плену? По ощущениям — месяца три или четыре. Но на самом деле могло пройти и несколько лет. Он много раз просил позвонить, сказать хотя бы слово Тане или маме, но пираты отказывали.
— Почему ты хочешь уйти? — спрашивал Биг Босс с искренним недоумением. — Разве тебе тут плохо, с нами?
— Меня дома ждёт жена и сын! — отвечал Вася.
— Поработай ещё, — убеждал пират. —Ты станешь свободным человеком, мы найдём тебе новую жену. Она родит тебе не одного, а десяток сыновей.
Василий узнал, что пиратский бизнес не зациклен на захватах судов. Напротив, новый босс убеждал его, что от этого направления они будут уходить. Моряк подумал, что царьку просто не с кем обсудить свои амбициозные планы. Партнёрам он не доверяет, а других пленников — боится. Васю он каждый раз называл своим другом, что не мешало устраивать регулярные разборы полётов.
— Контрабанда — наше будущее, — говорил он. — Но нам нужны надёжные суда. А ты, русский, ремонтируешь их слишком медленно. Слишком! Я уже устал смотреть, как вы тут копаетесь днями напролёт.
— Так отпусти меня, — просил Вася.
— Нет. Ты не отработал ещё и десятой доли долга, — ругался Биг Босс. — Но если ты покажешь себя хорошо, станешь не только свободным, но и богатым человеком.
Василий вздыхал и принимался за работу. Здесь, в африканском городе-порте, он был абсолютно бесправен. И море уже не казалось ему столь желанным, как раньше. Оно было рядом — он буквально стоял на нём. Всё, чего ему хотелось — вернуться домой, в семью. И больше никогда не расставаться с ней.
Татьяна написала Питеру, который обещал помощь, но его ответ разочаровал. Если бы она могла рассчитаться с банком… Огромная для неё сумма, должно быть, была небольшими деньгами для британца. К тому же, он знал и других сослуживцев Василия.
— Мы всё вернём! — писала Татьяна.
— Не сомневаюсь, — отвечал Питер. — Но нужно подумать. Нужно время, чтобы собрать сумму.
Время шло. Уже через неделю — суд, на котором банк будет просить выселить её из квартиры. Да, она может и обжаловать решение, и попросить об отсрочке исполнения. Но всё это проблему не решит. Пройдёт несколько месяцев, максимум год, когда рычаги защиты исчезнут. Да и Татьяна прекрасно знала, что тем, кто захочет квартиру забрать, плевать и на детей, и на матерей.
— Если бы он как-то вышел на связь… — говорила она. — Если бы хоть весточку о себе подал, я бы на это не решилась. Я бы подождала.
— Не надо оправдываться! — резко ответила свекровь. — Делай, что хочешь, Таня. Я перед тобой на коленях стоять не буду.
Оставался всего один способ. Если суд признает Василия умершим, дело о её выселении приостановят. И она получит время, чтобы как-то рассчитаться с долгом. Ну или спокойно собраться и уехать домой, к матери. Накануне заседания они не разговаривали. Мишка всё никак не мог понять, почему два самых близких ему человека молчат. И пытался найти им общее занятие, звал играть — безрезультатно.
— Могли бы и не приходить, — сказала Татьяна, увидев свекровь перед кабинетом судьи.
— Ещё чего! — огрызнулась Прасковья. — Чтобы ты тут наговорила всякого! Не дам я им нас выселить.
— Дело по выселению приостановлено, — вздохнула Таня. — Сегодня будут моё заявление разбирать. Если уж пришли, то делайте, что я говорю.
Но свекровь гордо вытянула нос — и не сказала ни слова. Секретарь проверила их данные, сверила паспорта и сказала проходить в зал. Таня чувствовала себя уверенно: ей уже доводилось бывать в судах. А вот свекрови, очевидно, было некомфортно. Она задавала вопросы секретарю, что-то пыталась узнать.
— А судья как? — спрашивала Прасковья. — Злая или нет?
Секретарь улыбалась и отвечала что-то нейтральное. «Конечно, — думала Таня. — Пожила бы ты с ней последний год. Посмотрела бы я на твою улыбку». Они вошли в зал, и уже через пару минут своё место за столом заняла судья в мантии. Это была женщина неопределённого возраста: ей могло быть как тридцать, так и пятьдесят. Она тоже уточнила их данные, разъяснила права и перешла к сути спора.
— Вы поддерживаете заявление? — спросила она женщин.
— Да, ваша честь, — ответила Таня.
— Ни в коем случае! — прокричала Прасковья.
Судья постучала киянкой и сделала замечание. Фёдоровна искренне удивилась: что она сделала не так? Женщина в мантии переложила какие-то бумаги и начала задавать вопросы Татьяне.
— Для чего требуется признание Василия Н. умершим?
— Ваша честь, мы находимся в сложном материальном положении, - ответила Татьяна. — Признание его умершим позволит получить выплаты по потере кормильца.
— Всё понятно, — кивнула судья. — Прасковья Фёдоровна, уточните, почему не поддерживаете заявление.
— Потому что жив Василий, — ответила пенсионерка.
— Когда вы разговаривали с ним последний раз?
- Неделю назад! — с вызовом сказала Прасковья.
Судья выразительно посмотрела на обеих женщин. Татьяна вздохнула. Самое неприятное — это когда суд начинает сомневаться в достоверности заявления. А ведь такое бывает — сплошь и рядом.
— Даю неделю, — сказала она.
Там, возле самого моря, живёт гадалка. К ней Таня и направилась, даже не подумав о возможной очереди. У дома знахарки ждали в основном приезжие, лениво развалившись на скамейках. Женщина насчитала шесть человек, и уже хотела уйти. Но вдруг дверь в дом отворилась, и на пороге показалась та самая гадалка. Она всего пару секунд смотрела свою клиентуру — и показала пальцем на Таню.
— Я? — уточнила она. Гадалка кивнула.
Татьяна прошла внутрь. В спину ей никто не кричал, что она влезла без очереди. Видимо, тут законы обычного социального быта не действовали. Хотя на улице было жарко и солнечно, внутри, в обители знахарки — темнота и прохлада. На стенах — иконы, что показалось Тане очень странным. В комнате, где таинственная прорицательница принимала клиентов, горели свечи. Все окна завешаны плотной-плотной тканью.
— Что подсказать, милая? — спросила гадалка, поигрывая картами.
После этих слов Таня вдруг начала плакать. Ей стало жалко и себя, и Мишу, и свою свекровь, которая совсем извелась из-за пропажи горячо любимого сына. Гадалка вздохнула, но терпеливо ждала, пока её гостья возьмёт себя в руки.
— Так что случилось, солнышко? — повторила она.
— Мой муж… — начала Таня. — Моего мужа украли.
— Бывает, — пожала плечами гадалка. — Хочешь, чтобы отворот я сделала?
— Нет, его украли мужчины, — сказала Татьяна. — Выкрали, понимаете?
— Да всё я понимаю, — убеждала её женщина. — Не первый год тут на таких, как ты, гляжу. Смотрю-пересмотрю, всё подмечаю. Так хочешь ты чего, душа моя?
Татьяна призадумалась. Если уж нужда привела её сюда, в дом самой востребованной гадалки у моря, нужно попросить что-нибудь понятное. Что-нибудь такое, что потом проверишь. После пролитых слёз ей вдруг стало смешно. Может, гадалка подскажет ей номер счастливого лотерейного билета?
— Скажите мне… — сказала Татьяна после паузы. — Скажите мне, он жив?
Знахарка вздохнула и начала тасовать свою колоду. Она выкладывала карты на стол, и посетительница смотрела на изображения. Она видела какого-то мужчину, ножи и прочее. И удивлялась, как она, женщина с высшим образованием, решила просить помощи у каких-то карт.
— Жив, — ответила гадалка. — Томится он внутри клетки: то ли тюрьма, то ли неволя. То ли выбор, то ли доля.
— Здоров? — спросила Татьяна. Она вдруг поняла, что интересовало её больше всего – будущее. Вернётся к ней Василий, и тогда можно потерпеть. Или сгинет на чужбине, и тогда уж любые её действия будут оправданными.
— Ох, — вздохнула гадалка. — Муж твой здоров, да не совсем. Жить будет, да не так, как люди. Болел-болел, да уцелел.
— Он вернётся ко мне? — наконец, Таня смогла задать вопрос, который волновал её сильнее всего.
Да, Вася сильный — тут ничего не скажешь. Даже если бы он попал в беду, стал немощным и слабым, то всё равно бы не сдался. Он бы оставался с ней, подбадривал и смеялся над собственными проблемами. Но — если бы был рядом. А так, на чужбине, неизвестно, вернётся ли он в принципе. Гадалка вдруг убрала карты и включила свет. Тане открылся её кабинет, не слишком презентабельный. В углах — мусор, пачки от шоколадных батончиков и чипсов, пустые бутылки.
— А как тебе сердце подсказывает? — спросила гадалка.
Таня снова задумалась. Кажется, что сердце молчит. Что она уже давным-давно не спрашивала у него ничего стоящего. Просто живёт, как будто по рельсам едет. Сын, свекровь, ипотека и банк — все они вроде как есть, но проходят по поверхности. Вернётся Вася или нет? Тут Таня поняла, что ждёт его. Ждёт и по-прежнему любит.
— Он рядом, — ответила она.
— Тогда иди, — попросила гадалка. — Иди, и клиентуру мне не распугивай. Я же вижу, что беда у тебя, беда настоящая. Да как помогу тебе? Что могла, всё сделала, а что не сделала — то и не могла. Иди, красавица, да жди его, и вопросов картам не задавай. Поняла меня?
В то утро из доков почему-то выгнали и Мастера, и двух бессловесных рабочих. Вася остался в гордом одиночестве, если не считать соглядатая с ружьём, но тот в док не входил. Спустя час пришёл Биг Босс. Сегодня он выглядел добрее обычного. И даже не кричал на своего невольника, не пытался его ускорить.
— Смотри, моя красавица! — сказал пират.
Открылись ворота. В ремонтный док аккуратно, очень медленно вошла яхта Биг Босса. Чернокожий мужчина поставил судно на килевую дорожку и смахнул пот со лба. Он поклонился главному пирату и прыгнул на мостик. Босс одобрительно хлопнул подельника по плечу: мол, так держать.
— Нужно проверить техническую часть. Будь осторожен, как с женщиной, — напутствовал Биг Босс. — Никому не доверю свою яхту, кроме тебя. Никто тебя не потревожит, Альберт будет следить и помогать. Договор?
— Дай мне телефон, — попросил моряк. — Мне нужно позвонить жене.
— Связь тут не работает, — не моргнув глазом, ответил Босс. — Чтобы звонить, нужно выйти в море. Веди себя хорошо, и уже завтра мы вместе выйдем на моей красавице. Ты позвонишь — даю слово.
Ворота ремонтного дока закрылись. Василий смертельно устал: от ожидания, от разлуки с родными, от постоянной работы. Он решил, что пора брать судьбу в свои руки. Если бы тогда, на корабле, Питер не сдрейфил… Они вполне могли отбиться от пиратов и сбросить их в море. Василий твёрдо решил, что с одним корсаром он уж точно справится.
— Приступаю, — ответил механик и улыбнулся. Биг Босс посчитал это за признак особого расположения и хлопнул его по плечу так же, как Альберта.
— Вы, русские, просто золото, — произнёс пират. — Внимательно осмотри судно и скажи мне лично, что нужно ремонтировать, что менять. И не обсуждай то, что увидишь, с Мастером. Ему я не доверяю.
Вместе с Альбертом Василий зашёл на яхту и спустился в моторный отсек. Что тут скажешь: судно было в отличном состоянии. Сразу видно, что технику обслуживали специалисты. Требовались лишь минимальные работы, чтобы поддержать яхту в таком же прекрасном состоянии. Но Василий, едва ли не впервые в жизни, решил обмануть.
— Какой кошмар! — сказал он Альберту по-английски. Тот речь понимал, но плохо.
— Что случилось? — спросил он. Лицо бесхитростного пирата тут же исказил страх. Он переживал за состояние яхты больше, чем за собственную жизнь.
— Смотри, — ответил Вася и ткнул в распределительный блок. — Вот эта штуковина может загореться в любой момент. Смотри, как нагрелась. Нам нужно срочно поменять кое-что. Пойдём.
— Куда? — удивился Альберт. Его рука непроизвольно метнулась к кобуре на поясе. — Биг Босс не велел ничего трогать. Только посмотреть.
— Расслабься, — поспешил успокоить моряк. — Тут полно деталей. Мы сейчас выберем нужную и переставим. А если эту штуковина загорится, знаешь, что твой шеф с тобой сделает?
Такой аргумент показался Альберту убедительным. Он поднялся наверх вместе с русским невольником, и хотел уже было перепрыгнуть на мостик, но вдруг остановился. Посмотрев на Василия, пират услужливым жестом показал вперёд и улыбнулся. Мол, только после вас.
Моряк одним широким шагом преодолел препятствие и пошёл в сторону склада. На ходу он соображал, что сделать с Альбертом. Поднять руку на человека он не мог. И уж тем более — причинить ему боль. Природа наградила его добрым, абсолютно миролюбивым характером. Но ведь от этого зависит его жизнь…
— Помоги, — попросил он Альберта, указывая на верхнюю полку.
И когда чернокожий пират посмотрел в ту сторону, Василий резко ударил его по темени — и сам удивился собственной прыти. Этот приём им преподавали ещё в академии, но применять на практике ещё ни разу не приходилось. Всё прошло, как по учебнику. Альберт зашатался. Вася подхватил его, чтобы тот не ударился о землю, и положил. Снял кобуру с пистолетом и чехол с ножом. Потом подумал — и связал руки и ноги фирменным морским узлом. Потом ещё и рот завязал.
Превозмогая страх и переступая через собственную совесть, Вася похлопал теперь уже своего пленника по карманам. Телефон. Он разблокировал аппарат: если верить смартфону, связь была отличной. Сначала хотел посмотреть время, но потом понял, что его интересует дата. Одиннадцатое декабря! Он провёл в плену полгода: ужасный срок.
Потом механик включил геолокацию, чтобы узнать, где находится. Присвистнул. До относительно безопасного места — двести морских узлов. Но если он аккуратно выйдет на воду, выключит транспондер и будет двигаться медленно — вполне может уйти. Это его единственный шанс.
Когда стемнело, Вася открыл ворота ремонтного дока, завёл мотор яхты. Биг Босс так и не пришёл. Быть может, ждал звонка от Альберта, а может, загулял. Здесь он был настоящим царём, а потому мог пользоваться любыми благами. Вася дал задний ход. Медленно, аккуратно начал выходить из дока. Включил малый передний ход, выбрал направление и пошёл на минимальной скорости. Берег весь светился от огней и издалека был похож на обычный портовый город.
Вася уходил всё дальше и дальше, радуясь удаче, добавляя скорость. Почему он раньше не догадался? Управлять таким судном он умел: для него это было не сложнее, чем ехать на машине. И когда яхта уже ушла от дока на приличное расстояние, моряк услышал стрельбу и шум. Голоса явно были обращены к нему. Василий включил двигатель на максимум и начал молиться.
В этот вечер в их квартире было необычайно тихо. Никаких криков, никакой ругани. Таня подошла к своей свекрови и положила руку на плечо.
— Прасковья Фёдоровна… — сказала она. — Я так виновата, вы не представляете.
— Что случилось? — спросила свекровь.
Она и сама испытывала жгучее чувство стыда. Как быстро от их идеальной семьи не осталось и следа!
— Я тоже чувствую, что он жив. И что он скоро вернётся.
Фёдоровна просветлела. Зря она сомневалась в матери своего внука. Хорошая девушка — только что с претензией. Верная.
— Ох, Танюшка, — ответила бабушка. — Сколько мы с тобой дров наломали. Столько наломали, что и за год не разгрести.
— Он вернётся, — убеждённо сказал Татьяна. — Я знаю. Я чувствую.
Она хотела сказать ещё много всего. Что обязательно соберёт деньги, чтобы закрыть долг перед банком. Что никогда не уедет из этого города, где познала радость материнства. И что их семья сохранится — и станет образцовой. Но из мыслей её вывел звонок. Она посмотрела на телефон: длинный-длинный номер, явно заграничный. Быть может, Питер собрал нужную сумму и звонит? Как же она будет говорить с ним… Будь что будет. Таня провела по телефону.
— Хэллоу? — сказала она.
— Танечка! — услышала знакомый голос. — Танечка, это Вася. Таня, я домой возвращаюсь, слышишь?
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка))
