Статья была опубликована в железнодорожной газете "Гудок", номер вышел 4.09.2003 года.
Люди творческие любят говорить, что жизнь их можно условно поделить на две половины – до встречи с делом всей жизни и после. О Владимире Даниловиче Гамолине, хранителе Дома-музея Тютчева, что в селе Овстуг, такого не скажешь – его жизнь неделимо и изначально принадлежала одному человеку – поэту Федору Ивановичу Тютчеву.
– Сам я в этих местах живу с пяти лет, – начал свой рассказ Гамолин. – Метрах этак в тридцати от дома Федора Ивановича. А как война пришла – переселились с матерью в церковную сторожку – вон там она располагалась, где сейчас автобусы стоят. Помню, как немцы прежнюю церковь взрывали, им кирпич нужен был, а взять негде. Ну они ее, голубушку, и рванули. Да, видно, того кирпича немцам не хватило, заставили они тогда фундамент усадебный курочить. Кирпич тогда был на вес золота.
Из Овстуга я уезжал дважды: на учебу в институт да в армию. Затем опять 13 лет прожил около усадьбы – мне как начинающему педагогу выделили комнату в общежитии. Здание это для всех местных – святое. Его построила дочка Федора Ивановича, Мария. Ей хотелось открыть в Овстуге школу. Хотя с деньгами в семье Тютчевых было непросто, школа открылась и проработала целых 83 года.
Рядом с усадьбой находилась ферма. Сама она из хлипких сараюшек была слеплена. И все, что хрюкало, ржало, мычало, блеяло, невозбранно паслось здесь, вот на этой усадебной территории. Смрад, кучи навоза, рои мух... Ни травинки, ни листочка, ни кустика. Все обглодано. Кое-где стояли одинокие деревья тютчевских времен – тополя, липы, удивленно качали они вершинами, укоризненно глядя на это вселенское свинство.
В нашем мемориальном общежитии одна комната оказалась свободной. И я предложил, дескать, давайте литературный уголок сделаем. Музеем это место язык не поворачивался назвать.
– Конечно, разрешили? Ведь в двух шагах родился великий поэт Федор Тютчев!
– Директор школы ни в какую не соглашался. Уже потом, когда вмешались облисполком и начальник управления культуры, дело сдвинулось с мертвой точки. И 1 января 1957 года открылась комната Федора Ивановича Тютчева. С нее все и началось.
Тогда же весной начали восстанавливать парк. Сперва отгородились от фермы жердями, потом посадили деревья. Вот посмотрите, – и Владимир Данилович обвел рукой вокруг, – видите? Самые крупные деревья – конца 50-х – начала 60-х годов. Вначале музей обустраивала только наша школа. Потом потянулись люди и из села. Лесхозы подключились, обком партии, исполком. К нам приезжали архитекторы, и мы стали готовиться к восстановлению всей усадьбы поэта. Но это произошло значительно позже, лет через десять. А тогда мы вели подготовку к первому празднику поэзии.
В шестьдесят первом году мы его провели. А перед нашей школой мы установили бюст Федора Ивановича – первый в стране. Кстати, недавно он вернулся на свое законное место после реставрации. Так вот, тот праздник в Овстуге оказался первым праздником поэзии в Советском Союзе.
– И как прошел тот первый праздник поэзии?
– На всех присутствующих он произвел ошеломляющее впечатление. Среди нашей неброской природы, которую Федор Иванович боготворил, звучали его стихотворения. И места эти словно оживали, стряхнув с себя забвение многих лет. И вот теперь у нас уже 43-й праздник поэзии.
С каждым годом экскурсантов приезжало все больше. Тогда для нас построили дом учителя, а здание бывшего общежития в 1970 году целиком передали музею. На старом фундаменте возвели новенький музей в 292 квадратных метра. Праздники поэзии продолжались, народу на них с каждым разом приезжало все больше и больше. И вновь мы призадумались: не пора ли и за усадебный дом приниматься? Тем более что парк становился год от года все цивилизованнее. В семьдесят восьмом году установили памятник Федору Ивановичу Тютчеву работы скульптора Алексея Кобелинца (то был наш подарок поэту в честь его 175-летия). 14 июня 1981 года был заложен первый камень в основание тютчевской усадьбы. А ровно через 5 лет день в день встал тютчевский дом. И сегодня все тут приблизительно так же, как во времена Федора Ивановича.
– Но вы не ограничились одной усадьбой и возвели флигель?
– На всех рисунках и гравюрах флигель значился. Парк и пруд по площади невелики – полгектара всего-то с островком. Недавно их восстановили, так же как и мельницы – водяную, что в 400 метрах от островка, и ветряную на холме. Самым удивительным был усадебный Успенский храм, который стоял на окраине парка. Его стены помнили четыре поколения Тютчевых. На его колокольне висел колокол, отлитый по распоряжению Эрнестины Федоровны в память о рано умершем сыне – Дмитрии, наследнике Овстуга. Но немецкие оккупанты взорвали храм. Не восстановить его мы просто не имели права. И наш губернатор Юрий Лодкин, понимая это, решился отправить нас вместе со своим первым заместителем, моим бывшим учеником Борисом Копырновым в Мюнхен. Мы поставили перед собой сверхзадачу – найти спонсоров. Захватили планшет с рисунком храма, а Борис взял видеокамеру, чтобы снять тютчевские места Баварии. Встретились с консулом, рассказываем взахлеб, доказываем, рисунок тычем. А он в ответ: «Что баварцам наш Тютчев? Если они и Гейне своего забыли! А вот если речь повести о жене – Эрнестине Федоровне, немке, баронессе, красавице, то чувства патриотизма у баварцев могли бы проснуться...» И тогда мы сгоряча самостоятельно сделали видеофильм по теме: Тютчев – Эрнестина – Бавария – Мария – школа. Наш непрофессиональный фильм баварцам понравился, попросили даже сделать несколько копий. Но и только. Все эти денежные тузы пожимали плечами, мялись и говорили: «Надо бы скооперироваться. Подумать». А один – Николас Кнауф – просто сказал: «Я буду финансировать». И через три года появился наш красавец храм. Владыка Брянский и Севский Феофилакт освятил храм Успения Богородицы.
Ирина ДОЛГОПОЛОВА,
спец. корр. «Гудка».
Овстуг – Москва.
Владимир Данилович ушел из жизни 17 сентября 2003 года.
