1. "Полицейский из Беверли-Хиллз: Аксель Фоули"
Умопомрачительные приключения безрассудного и комичного детектива полиции Акселя Фоули продолжаются уже в современности, спустя тридцать лет после премьеры третьей части. Ставки вырастают, когда под угрозой оказывается жизнь родной дочери главного героя, а изложение и стилистика оригинальной ретро-дилогии не меняются от слова совсем: эмансипирующая комедия, которая, на сей раз, размышляет на тему семьи и приверженности любви, переплетающаяся с безумным фарсом и гротескными нотками классического полицейского боевика. "Аксель Фоули" добросовестно вернул почитателей культового персонажа Эдди Мёрфи в сердцевину жаркой солнечной Калифорнии. Большего от него и не требовалось
2. "Планета обезьян: Новое царство"
Цезарь умер, а вместе с окончанием первой трилогии "Планеты обезьян" вселенную фильмов окружило равновесие и стабильный баланс. Но проходят столетия, и свет увидит закоренелый диктатор, извращающий предания и философию Цезаря в пользу своей жестокой воли. "Новое царство" - полноправная антиутопия, откидывающая реалистичные ноты сай-фай жанра на задний план и приближающаяся к истории оригинальной "Планеты" 1968-го года выпуска. Разрушенная человеческая цивилизация выглядит для главных героев недосягаемой утопией, в то время, как силам добра противопоставляется концепт банального зла, желающего создать на видоизменённой Земле новый мировой порядок. В меру стильно, в меру колоритно, в меру атмосферно: начало новой трилогии положено!
3. "Гарфилд"
В среде современной мультипликации, экспериментирующей с многочисленными новаторскими направлениями, "Гарфилд" выглядел скорее отложенной игрушкой почитателей оригинальных комиксов про ленивого рыжего кота. От того и не удивительно, что классическая история была перевёрнута вверх тормашками: Гарфилд покидает уютные просторы своего дома и отправляется в волнительное приключение вместе с биологическим отцом, параллельно пересобирая свой эгоистичный характер с самого нуля. Хлёстко, ёмко и в меру фарсово: большего от очередной реинкарнации давно заевшей по инерции истории и не ожидалось
4. "Байкеры"
Фотоальбом Дэнни Лайона конвертируется в уникальное и психологическое исследование самой сердцевины популярной американской субкультуры середины 1960-х. "Байкеры" атмосферно и претенциозно переносят зрителей в самую олдскульную пору Америки, отодвигая на третьестепенный план ноты сфокусированной истории и определённых драматургических конфликтов. Созерцание непокоренным человечеству, восхищение духом свободы, закладывание ушей от шума двигателей: "Байкеры" буквально воссоздают фотографии Лайона в виде художественного кино, прокладывая смежную дорогу от одного поворотного события банды к другому. Классическое рафинированное кино, давно, казалось бы, канувшее в лету
5. "Сто лет тому вперёд"
Произведения фантаста Киры Булычёва обширны и гигантски настолько, что, при желании, из них можно выстроить монструозную кинофраншизу. "Сто лет тому вперёд" лишь прощупывает эту почву, выстраивая на классическом книжном фундаменте фантасмагоричную историю о вере в себя и поиске самоопределения. Прошлое переплетается с настоящим, равно как и российские кинематографисты гордо перехватывают бразды управления кино-воплощениями Булычёва из рук советских предшественников: пожалуй, главный отечественный блокбастер этого года, декларирующий аудитории открытое послание - зрители всегда готовы к подобным умопомрачительным экспериментам
6. "Горизонты: Часть 1"
Проект мечты Кевина Костнера - это уход к традиционному нарративу американских вестернов, проводящего толстую грань между хорошим и плохим, между добром и злом. Местные аборигенные племена представлены тотальными дикарями, а харизматичные и мужественные блюстители порядка на Диком Западе - отверженными героями. Начало "Горизонтов" не открыло для вестернов новую тропу: оно лишь прошлось по уже проложенной, остановившись на полу-пути. Оставшаяся часть конфликта поджидает нас в анонсированном сиквеле, премьера которого, из-за невзрачного приёма первой части, сдвинулась на неопределённый срок
7. "Тьюздей"
Расследование граней смерти, боязнь потери близких людей, те самые нужные и последовательные разговоры о важном с детьми, выходящие из-под пера А24 в виде аллегоричной притчи про умение отпускать и прощать. "Тьюздей" не откроет аудитории глаза на неисследованную проблематику, а лишь глубже раскрывает уже раскрытые мотивы, являя Смерть как полноценного вестника неизбежного и фантасмагоричного персонажа, определяющего место матери и дочери в дестабилизированном обществе, погрязшем в грязи и насилии
8. "Тельма"
Ёмкий фарс и сатира над капиталистами - неотъемлемая коалиция подобных "Тельме" комедий, фокусирующихся на граничащем с абсурдом юморе. История пожилой женщины, отправляющейся на поиски обманувших её телефонных мошенников и приправленная ворохом разнообразных символичных отсылок и трактовок происходящего. Вкупе с лобовым, но от того не менее прямолинейным фарсом, грани реализма которого не съезжают с уже проезженной тропы. Пожалуй, именно "Тельме" суждено заполучить звание лучшей комедии этого года
9. "Плохие парни до конца"
Майк Лоури и Маркус Бёрнетт вновь возвращают зрителей в стилистической под retro-wave из восьмидесятых Майами, только чтобы продолжить исследовать противопоставление семьи работе в контексте расследования секретов прошлого своего почившего начальника. "Плохие парни до конца" чересчур абсурдны: настолько, что в какой-то момент сами начинают иронизировать над собой, закручивая прямолинейную детективную линию в комедийном миксе из зубодробительного экшена (с одной из лучших операторских работ в блокбастерах этого года) и многочисленных отсылок на современность. Без этого "Плохие парни" не были бы "Плохими парнями"
10. "Тихое место: День первый"
"День первый" - история не столько о начале порабощения Земли кровожадными монстрами, посланными глубоко из недр космоса, сколько о поиске веры и переступании через самого себя, размещающая посреди разрушающейся цивилизации и мирового хаоса линию "маленького" человека, потерянного из-за мыслей о грядущей смерти. Рёв монстров сокрушает поверхность, крупные мегаполисы превращаются в выжженные пустоши, а протагонистка тем же временем мечтает лишь о простом человеческом: достойно уйти из этой жизни. Приквел так и не раскрывает нам подробностей того самого "первого дня", но размещает на порогах истории глубокую притчу о сломленных людях, приходящих к своему лаконичному и знаменательному окончанию только через тернии препятствий
