Вместе с Дзеном и творческим футбольным объединением «Ничего обычного» говорим о дворовом футболе — том самом, где на обычной коробке встречаются люди из разных профессий и стилей жизни. В рамках проекта рассказываем об игроках, построении правил во дворе, воспоминаниях, а главное — о том, где живут мечты. Это интервью — о дворовом футболе на улицах Тольятти. Его герой — первый спортсмен-блогер Владимир Ярославцев.
«У меня как таковой не было коробки. Такой классической коробки, как у всех, с бортиками, сеточками, с воротами — такого у меня не было».
— Расскажи подробнее про свой первый футбольный опыт. Сколько тебе было лет, когда ты вообще начал в футбол играть? И что это было за место?
— Первое место — это была школа №28, город Тольятти. За школой было небольшое поле, почти что без ограды, и ворота без сетки. Поле было земляное, жёсткое, травы почти не было. Там собирались разные компании со двора, другие ребята приходили, так и играли. И это было до 8 лет.
— А сколько тебе лет было, когда ты первый раз туда пришел?
— Первый раз? Это мне было где-то 6 или 7 лет. Скорее семь — уже школьное время. Не помню точно, помню, что там чуваки были постарше и я с ними играл. Бегал за водой постоянно.
— А ты помнишь каких-то особенных персонажей оттуда?
— Ну там были просто чуваки, которые постарше, со дворов, с моего двора тоже были парни.
— А ты считался топовым спортсменом?
— Я считался вообще лучшим. Я всегда просил: «Парни, не отправляйте меня домой за водой, потому что если я зайду, то родители уже не выпустят». И меня как лучшего всегда отправляли самым первым. Чтобы родители меня не выпустили, чтобы без меня играть.
А первая моя осознанная коробка называлась «Спутник». Искусственное поле, большое, стандартное. Оно было за общежитием, и там проводились тренировки. Соответственно, после тренировок мы туда приходили с пацанами и тоже играли с ребятами. В моем понимании у меня такая коробка была. Плюс ещё, когда я был в пятом классе, я ходил на баскетбольную площадку, там тренировал технику и просто бил в сетку, потому что ворот не было. Один туда ходил. Фишек у меня не было, но там какие-то разметки оставались, я по ним бегал, визуализировал, да и поле в целом такое прямоугольное. Такой бой с тенью был, оттачивал удары.
— Ну можно же сказать, что ты занимался дворовым футболом в этот момент?
— Ну вот единственное — с частниками играл вечером. Это был мой дворовый футбол. Просто все рассказывают, что они ходили в коробку, играли с пацанами. У меня ощущение, что у меня такого не было. Была своя история школьно-дошкольная, где мы собираемся с какими-то непонятными ребятами, вот и всё. Не очень это похоже на коробку.
— Уличный футбол в целом так и выглядит. Не обязательно это должна быть коробка. Женя Спиряков мне рассказывал, что они вообще играли во дворе собственного дома. Там не было поля, они придумали это поле с воротами — не-качелями и воротами— трубой для бельевой веревки. И там они играли дом на дом, двор на двор.
— Если считать, что футбол — это игра двух команд, то у нас она была на этом школьном поле с ужасным, жестким покрытием. Такая земля, где есть трещины и откуда иногда растут какие-то сорнячки. И оно пыльное ещё было, там песок постоянно куда-то летел. Я завтра схожу сфоткаю.
— Супер. А что ты помнишь, какие у тебя были чувства? Что ты ощущал на том поле?
— Да куражился я. Во-первых, ты находишься вне дома, отвлекаешься от всего. Во-вторых, пинаешь мячик. Интересно было. Могли 40 минут играть, могли и на час или два зависнуть. Бывало, очень много играли. Всё зависит, во сколько там собираемся. Бывает, ты просто придешь позднее или пораньше придёшь, а там играют, одни уходят, другие приходят.
— Но ты помнишь это время как что-то светлое?
— Ну конечно же, это крутые ощущения. Как такового спорта же не было. А это было как первый спорт. Мы же в детстве или гуляли во дворе с компанией, или гоняли на футбольную площадку.
— А кто были люди, которые рядом с тобой играли в это время?
— С моего двора я уже и не помню, а из соседнего двора — там приходили разные ребята. Я их потом видел, с кем-то я учился в школе, но в разных классах, они были старше меня, кто-то учился в другой школе.
— А когда ты начал заниматься футболом, стал профессиональным спортсменом, насколько сильно отличаются эти ощущения? Что было на той коробке и когда ты понял, что ты уже туда не вернёшься?
— Вот никогда об этом не задумывался. Это был такой период жизни беззаботной, наверное, самый беззаботный. Когда никто над тобой не стоит, никакой тренер, никто. Ты просто приходишь, отыгрываешь, потом весь потёртый приходишь домой и отдыхаешь, восстанавливаешься. Потом идёшь в школу, там уже более осознанное время.
Вообще, в детстве, несмотря на не самые лучшие условия, у нас тренеры делали из футбола не совсем спорт. Ты приходил, и тебе нравилось то, чем ты занимался. Ты как бы кайфовал, потому что у нас, помимо футбола, много было всяких разных мероприятий. И всё это шло по нарастающей. И это ощущение было частью этой беззаботности.
Много было приятных эмоций. То есть площадка, тренировки. Потом новое большое поле, новые тренировки. У нас еще команда была интересна тем, что президент клуба мог посадить нас на теплоход и мы поплыли на остров в поход. И каждый год у нас была поездка в палатках по своему маршруту. И это нарастающее чувство было, не особо осознанное, потому что это школьные годы.
А потом ты уже вырастаешь, понимаешь или кто-то объясняет, что есть какая-то высшая цель, высшая задача, ты должен уже что-то кому-то. И у тебя немножко меняется мотивация. А то, что было, — это такая беззаботная штука, самая беззаботная игра без правил. То есть формально она с правилами. Но я имею в виду, что на тебя ничего не давило, ты просто играл и играл и вообще максимально ни о чём не думал. Просто играешь, и всё.
