В спецоперации на Донбассе принимает активное участие 228-й мотострелковый полк. Екатеринбуржцы сражаются на самом сложном направлении – под Авдеевкой. Боец-доброволец с позывным «Монолит» рассказал «ФедералПресс», как оставил успешный бизнес в Екатеринбурге, чтобы сражаться на СВО плечом к плечу с соотечественниками.
Эволюция сознания
Как созрело решение оставить мирную жизнь, оставить бизнес, пойти участвовать в СВО? Как к этому отнеслись родные? Какие были страхи? Как эта эволюция сознания происходила?
— В период мобилизации осенью 2022 года многие мои коллеги, да практически все молодые парни, которые работали в моем бизнесе, были мобилизованы. Мы все вместе их собирали. Поскольку я увлекался туризмом, у меня было много туристического всякого снаряжения: рюкзак, хорошее термобелье, трекинговые ботинки – и еще много всего.
Там же вообще, как в панике было: все бегом, повестки пришли, и все собирались. Вот и я помогал собирать своих младших коллег.
Потом пошел на курсы начальной военной подготовки при федеральном движении «Рокот». У нас сразу же после мобилизации открылся филиал «Рокот-Екатеринбург». На курсах начальной военной подготовки все начинается с азов медицины.
Получилось так, что я постоянно общался с ребятами, которые мобилизованы, в кругу людей, которые готовятся. Все тогда не понимали, что происходит, что будет, и я посчитал необходимым готовиться к худшему. Говорят же: хочешь мира, готовься к войне. Пошел обучаться. Потом один мой знакомый пошел добровольцем на фронт, другой, третий, четвертый. В моем кругу общения все постоянно обсуждали спецоперацию, читали новости, говорили об этом.
То есть вокруг тебя одни единомышленники, которые как раз думают об СВО, готовятся, учатся, тренируются. Ну и знаете как… Жена, конечно, шутит: кризис среднего возраста — кто-то себе мотоцикл покупает, кто-то кабриолет, кто-то начинает с парашютом прыгать, кто-то жену меняет. Я этого не делал, у меня все это и так есть. Но какая вредная штука – мысль, если попадет в голову, она оттуда уже не выветрится.
И было реальное ощущение: если не ты, то кто? Родина в опасности, каждый должен внести свои пять копеек в то, чтобы помочь обществу, стране, родине, как бы это громко ни звучало.
Для меня родина это не какое-то абстрактное понятие в виде лесов-полей и рек. Это мои родные, дети, родители, друзья, город, где я живу. И она в опасности. Будучи главой семьи, что я буду делать – сидеть на диване, когда уже почти все мои товарищи пошли воевать? И я подумал, если не сделаю этого, не пойду добровольцем, то, наверное, до конца жизни буду себя обвинять в трусости, слабости.
Скажу честно, были большие сомнения, но в итоге, как говорится, отбросить их – и вперед! Записался добровольцем, как все мои друзья, пошел на СВО.
Учиться, учиться и еще раз учиться
Не пожалел?
— Буквально за год я освоил такое количество профессий, о которых в принципе и не думал, не умел. Никогда не был медиком, был туристом. Помню, что кровоостанавливающий жгут Эсмарха у меня десятилетие в рюкзаке лежал. И понятия не имел до начала СВО, что это за розовая резинка.
Сейчас я освоил тактическую медицину и стал санинструктором. Потихоньку становишься уже просто этаким небольшим универсальным доктором: и таблеточки освоил, и капельницы, и уколы. Есть четкое представление о том, как работает человеческий организм, и как, по крайней мере, помочь в той или иной ситуации своим товарищам, самому себе, а если понадобится, то и своей семье. Сейчас у меня даже в гражданской машине дома ездит полный набор расширенной тактической аптечки, потому что это может пригодиться всегда и везде.
Я научился летать на дронах, научился стрелять, научился тактике, научился связи. Не перечесть то количество профессий и навыков, которым ввиду необходимости и востребованности на СВО, пришлось учиться.
Сейчас, оглядываясь назад и задавая себе вопрос, жалею я или нет. Нет, не жалею.
Я испытываю сатисфакцию, что вношу вклад в общее дело. Теперь я могу до старости спокойно засыпать и, откровенно говоря, бить себя пяткой в грудь: «Я это сделал». Приносил и продолжаю приносить пользу: служу Родине в лице своих боевых товарищей, моих родных, моих друзей, и всех, кто меня окружает. Это самое главное. И я не стою в стороне.
Не может быть «хата с краю» и «я против войны», когда она вовсю идет. Поэтому каждый, необязательно на фронте, так или иначе должен помогать, потому что это общее дело, всех и каждого. Даже если вы 100 рублей со своей зарплаты отправляете в какой-то фонд или просто бойцам, привозите какую-то помощь в госпиталь раненым или волонтерам для отправки на фронт, то вносите пусть небольшую, но лепту в одно общее дело.
Фронтовые будни
На фронте сначала был штурмовиком?
— Я попал в штурмовой отряд. Нас, естественно, не отправили сразу в бой. Мы проходили обучение на месте уже в зоне боевых действий — тренинги, занятия. И в том числе были занятия по медицине, где инструкторы отметили, что у меня хорошо получается. Меня спросили: «А ты не медик ли случаем?». Ответил, что я не фельдшер с медицинским образованием, но обучен тактической медицине, есть сертификаты от школы «Спасти жизнь» из Екатеринбурга, и о том, что закончил курсы в «Рокоте». Тогда на меня обратили внимание: раз ты медик, будешь у нас санинструктором.
Так я стал внештатным медиком штурмового взвода. И непосредственно в бою у нашего маленького отделения в пять человек была задача оказывать помощь раненым. Я оказывал первую помощь, бинтовал, а четыре моих товарища на носилках их оттаскивали в зону, откуда людей ожидала эвакуация, потом возвращались и несли следующего, следующего, следующего.
Потом получил ранение и долго ездил по госпиталям. После этого перевелся уже в наш екатеринбургский 228-й полк. Но даже в отпуске по ранению продолжил обучение: обучился догоспитальной помощи (капельницы, катетеры, внутрикостный доступ) и продолжал заниматься тактической медициной. Еще пошел на курсы беспилотников и научился летать на дронах.
Как это удается совмещать: перевязку и дроны?
— Всему свое время. Мы выполняем одну большую общую задачу. Например, была такая ситуация. У нашего «Мавика» села батарейка, и он не долетел обратно. Экстренно приземлили его недалеко от противника и пошли за ним на «передок», вслед за штурмовиками. Зона была опасная, только что завершился бой. Видим – по грунтовой дорожке едет наш УАЗик. Я еще подумал: ничего себе, отчаянные ребята, едут в «серой зоне» под обстрелами и дронами на машине. Ну, и недолго ждали. Прямо на наших глазах FPV-дрон в капот ему влетел. Выскочило человек шесть. Мы из укрытия смотрим, вроде все бегают, вроде живые. И потом начались крики: «300! 300! Раненый!». В радиусе километра, наверное, других медиков, кроме меня, не было. И мне с товарищем удалось оказать своевременную помощь этому раненому.
Это тоже опасно. Потому как прилетел один FPV-дрон, прилетит и другой — на добивку. Мы с товарищем схватили раненого, остальные прикрывали небо, смотрели за дронами. После оказания помощи начали думать, как его дальше эвакуировать. Других машин нет (УАЗ уничтожен), все пешком. А у «трехсотого» серьезная травма бедра с многочисленными переломами, двигаться сам не мог.
В итоге нашли какую-то тачку, сделали на ней из бронежилетов с убитых жесткую подстилку и в сумерках потащили в сторону нашего тыла. И тут нас начали кошмарить дроны. Еще и поэтому опасно работать в эвакуации: противник только и ждет, когда придет эвак-группа, чтобы добивать раненых с медиками.
Но в этот раз обошлось, мимо проезжал багги штурмовиков в Авдеевку, загрузили раненого в багажник. Этот товарищ сейчас жив и здоров. Удачно, что я оказался вовремя в нужном месте. Опыт и знания медицины могут пригодиться в любой момент.
Надежда на лучшее
Как думаешь, скоро все закончится?
— Надеюсь на лучшее, готовлюсь к худшему. И как бы ни хотелось, но возможно спецоперация быстро не закончится. Поэтому нам и важна поддержка каждого россиянина.
Я сейчас в отпуске в Екатеринбурге. Отпуск заканчивается – еду назад. Пока я в родном городе, получилось организовать сбор дробовиков 12-го калибра от граждан – ими эффективно сбивать дроны.
Надеюсь, что это поможет хоть чуть-чуть приблизить нашу победу.
