О человеке судят не по тому, что он о себе говорит или думает, а по тому, что он делает.
В.И.Ленин
Уинстон Черчиль, в то время военный министр Англии, позднее напишет: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России.
Её корабль пошёл ко дну, когда гавань уже была видна. Она уже пережила бурю, когда всё обрушилось на неё. Все жертвы были принесены, вся работа
завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже
выполнена…
Согласно поверхностным суждениям, характерным для нашего времени, царский режим принято считать недальновидной, прогнившей, ни на
что не способной тиранией. Однако обзор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен скорректировать эти легковесные представления и привести главные факты. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она выдерживала, по бедствиям, которые она перенесла, по неистощимым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, которые она осуществила.
В правительствах государств, в которых происходят великие события, лидер нации, кто бы он ни был, несёт ответственность за неудачи и прославляется за успехи. И не имеет значения, кто выполнял эту тяжёлую работу, кто планировал операцию; верховной ответственной власти принадлежат упрёки и похвала.
Почему Николаю II отказывают в этом суровом испытании? Он совершил много ошибок, а кто из правителей их не совершал?.. Однако бремя
принятия важнейших решений лежало на нём… Самоотверженный порыв
русских войск, которые спасли Париж в 1914 году; преодоление мучительного бесснарядного отступления; медленное восстановление сил; победы
Брусилова; вступление России в кампанию 1917 года непобедимой, более
сильной, чем когда–либо. Разве во всём этом не было его доли? Несмотря на
ошибки, большие и страшные, режим, который он олицетворял, во главе
которого он стоял и которому своим личным характером он придавал жизненную искру, к этому моменту выиграл войну для России.
Вот его сейчас сразят. Сначала вмешивается тёмная рука, облечённая безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех любящих его предают на
страдание и смерть. Его усилия приуменьшают; его деяния осуждают; его
память порочат. Остановитесь и скажите: а кто другой был способен на это? В людях талантливых и смелых, людях честолюбивых и гордых духом, отважных и властных недостатка не было. Но никто не в состоянии
был ответить на несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь
и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю заживо, как
древний Ирод, пожираемая червями».
Основную роль в успешном осуществлении февральского переворота
сыграл русский генералитет. Без активной, тщательно продуманной помощи генералов ни А.Гучков, ни его сподвижники не смогли бы сделать ровно
ничего. Из каких же соображений действовали русские генералы? Самое
вероятное объяснение сводится к тому, что политически они были вопиюще неграмотны. Очевидно, что Гучкову и его людям из Земского союза и Союза городов (ЗЕМГОРа) и Военно–промышленного комитета действительно удалось убедить генералов в том, что политика царя Николая II ведёт армию к поражению и страну к гибели. Вне всякого сомнения, на этот генералитет производилось очень сильное давление справа и давление со стороны аристократических кругов. В единый клубок переплелись красивые слова «о спасении Отечества» и личный эгоистический интерес участников заговора. Вожди армии, люди, которым царь безгранично доверял, убеждали Николая в том, что его отречение пойдёт на благо страны. Кроме чувства любви к Родине, заговорщики использовали угрозы гибели царской семьи в случае его упорства.
Генерал Рузский присутствовал при отречении Николая и собирался разослать манифест о воцарении Михаила Александровича по всей стране.
На рассвете 3 марта Родзянко вызвал генерала Рузского по телеграфу и потребовал документ народу и войскам не объявлять. Удивлённому генералу
председатель Думы сообщил, что при известии о возможном сохранении
монархии вечером 2 марта в Петрограде вдруг вспыхнул сильнейший солдатский бунт. Взбунтовавшиеся войска якобы требуют низложения династии, грозя в противном случае смести всех. Эту же ложь Родзянко передал вслед за тем и Алексееву, прося Ставку также задержать манифест. Распоряжение выполнили, хотя в некоторые места манифест уже был передан.
Приходится телеграфировать туда и просить задержать его обнародование.
Никакого нового бунта в Петрограде, конечно, не произошло. Просто
заговорщикам требовалось время для «обработки» Михаила. Наступал последний этап в полном захвате власти.
Именно Керéнский убеждал депутатов в необходимости добиться отречения Михаила. Аргументация проста: якобы другого варианта народ не примет. Под «народом» понимались толпы погромщиков и разнузданных солдат столичного гарнизона. Остальная Россия пока безмолвствовала.
Красноречие Керéнского вело депутатов в сторону их собственных скрытых амбиций и устремлений, ведь в случае ликвидации монархии члены
Временного правительства автоматически становились высшей государственной властью в России. Конечно, большинство из них не желало будущей катастрофы, но тогда захлестнувшее всех безграничное чувство революционной Свободы опьяняло, и будущее казалось прекрасным.
Шантаж, демагогия и угрозы — вот тот инструмент, который позволил
сломать и Михаила. Его отречение окончательно расчистило путь к революционной катастрофе. За «демократическим» Февралём уже начинала
подниматься кровавая дымка будущей Гражданской войны. Неотвратимо
наступал период, о котором никто из февральских деятелей и не помышлял.
Некоторым из них он сулил смерть, большинству изгнание. В эмиграции эти господа писали мемуары, по сути — оправдательные записки перед потомками. Мучила ли их при этом совесть от осознания содеянного…
Страдала ли душа у генерала Гурко, после Февральской революции арестованного Временным правительством и заключённого в Петропавловскую крепость? Что чувствовал генерал Алексеев, получивший после переворота вожделенный пост Главнокомандующего, который до него занимал так веривший ему Николай? Раскаивался ли он в своём предательстве царя, вскоре отправленный в отставку Временным правительством? О чём он думал в последнюю минуту, умирая от болезни в октябре 1918 года в Екатеринодаре? Вспоминал ли высланный в Пермь Михаил Романов о своём малодушном уходе от верховной власти? Какие мысли метались в его голове, когда он был похищен и расстрелян группой сотрудников ЧК? Думал ли генерал Рузский о своей измене присяге, когда в 1918 году собственноручно рыл себе могилу? Раскаялся ли, стоя на краю, когда красноармейцы рубили ему голову шашкой? Мы этого не знаем. Одно известно точно: в истории России наступал один из самых страшных этапов.
Проклятия заслужила самонадеянная «элита», с тупым упорством толкавшая страну к гибели. Генералы, которые вместо исполнения Присяги побуждали своего императора к отречению. Царедворцы, распускавшие гнусные сплетни про императрицу. Фабриканты, ради своих прибылей отправлявшие на фронт негодное оружие и гнилые сапоги. Государственные чиновники, не мыслившие себя без казнокрадства. Болтливые и алчные политики, которые ради удовлетворения амбиций в безудержной жажде власти уничтожавшие государственную машину. Все эти деятели одинаково виновны в гибели великой страны. Элита державы, забывшая о своей высокой ответственности за судьбы народа и государства…
Пока же революционная Россия пребывала в состоянии эйфории.
Долгожданная Свобода наконец завоёвана! Ненавистное самодержавие —
свергнуто! До 25 октября 1917 года оставалось менее 8 месяцев…
Первыми 9 (22) марта 1917 года Временное правительство официально признали США. Через день, 11 (24) марта, Франция, Англия и Италия. Вскоре к ним присоединились Бельгия, Сербия, Япония, Румыния и Португалия. Новое правительство приняло на себя все обязательства царской власти, как финансовые, так и политические. Были признаны все долги и декларирована решимость вести войну до победного конца. Февраль 1917 года — это быстрый политический взлёт А.Ф.Керéнского. Пламенный яркий оратор, он сильно выделялся на фоне других членов Временного правительства, которое очень быстро стало ассоциироваться именно с его личностью. Но пройдёт всего полгода бурной деятельности февральских реформаторов, и граждане России станут оценивать Керéнского уже крайне негативно. Генерал Бонч–Бруевич напишет: «Режим Керенского с его безудержной говорильней показался мне каким–то ненастоящим». Генерал П.Н.Краснов: «Всё мне было в нём противно до гадливого отвращения…»
Февраль не являлся «бархатной революцией». Помимо жертв петроградских уличных столкновений, большое количество погибших было в Кронштадте, в Гельсингфорсе. Толпа матросов растерзала командующего адмирала Вирена, тогда же убили многих офицеров. «Людей обкладывали сеном и, облив керосином, сжигали, клали в гробы вместе с расстрелянным живого…», — повествует об ужасах «великой и бескровной» Татьяна Боткина. Офицеров убивали, сотнями заключали в тюрьму. Растерзаны полицейские и жандармы. Погибли многие случайные прохожие. Всего, по официальным данным, 1 433 человека.
С чего же начали свою плодотворную работу новые революционные силы свободной России? Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов 1 (14) марта 1917 г. издаёт знаменитый Приказ № 1, разваливший русскую армию буквально за считанные недели. Он отменял воинскую дисциплину, субординацию, беспрекословное исполнение приказов. В армии вводились «демократические свободы», выборные солдатские комитеты, подменявшие собой командование. Будущий президент Финляндии, а тогда русский генерал Карл Густав Маннергейм так отозвался о последствиях: «Усилились анархические настроения, особенно после того, как временное правительство объявило о свободе слова, печати и собраний, а также о праве на забастовки, которые отныне можно было проводить даже в воинских частях. Военный трибунал и смертная казнь были отменены. Это привело к тому, что извечный воинский порядок, при котором солдаты должны подчиняться приказам, практически не соблюдался, а командиры, стремившиеся сохранить свои части, вынуждены были всерьёз опасаться за собственные жизни».
Начали разлагаться даже самые надёжные казачьи части. Генерал Краснов вспоминал: «До революции и известного Приказа № 1 каждый из нас
знал, что ему надо делать как в мирное время, так и на войне… Лущить
семечки было некогда. После революции всё пошло по–иному. Комитеты
стали вмешиваться в распоряжения начальников, приказы стали делиться на боевые и не боевые. Первые сначала исполнялись, вторые исполнялись по характерному, вошедшему в моду тогда выражению — постольку поскольку. Безусый, окончивший четырёхмесячные курсы прапорщик или просто солдат рассуждал, нужно или нет то или другое учение, и достаточно было, чтобы он на митинге заявил, что оно ведёт к старому режиму, чтобы часть на занятие не вышла и началось бы то, что тогда очень просто называлось эксцессами. Эксцессы были разные — от грубого ответа до убийства начальника, и всё сходило совершенно безнаказанно».
Одним Приказом № 1 дело не ограничилось. Следом появляется Приказ № 2, который разъяснял, что его предшественник не устанавливал выборность офицеров, а лишь разрешал комитетам возражать против назначения начальников. После его публикации уже никто в армии не мог толком разобраться, как же осуществляется руководство вооружёнными силами. В войсках воцарились хаос и дезорганизация.
Для того чтобы уничтожить любую державу, надо разрушить обручи,
что скрепляют её воедино. Они всегда одинаковы:
— армия;
— полиция и силовые структуры;
— государственный аппарат управления страной.
По армии было нанесено несколько ударов. Первым из стал Приказ № 1. Решение о наступлении теперь принималось на митинге, а строгого офицера можно было безнаказанно обматерить… Свобода!
2 (15) марта образовалось Временное правительство во главе с князем
Г.Е.Львовым, в состав которого вошли многие члены Временного комитета
Государственной думы. Уже 5 марта Временное правительство упразднило российскую государственную администрацию, уволило губернаторов и вице–губернаторов. Отменялась смертная казнь не только за политические, но и за уголовные и воинские преступления. Отныне шпионов и дезертиров, воров и насильников казнить нельзя: в стране бушевала свобода.
Теперь в Россию могли вернуться все эмигранты–пораженцы, все агенты
неприятеля, ведь в «самой свободной стране мира» упразднена контрразведка. Временное правительство амнистирует и возвращает политических ссыльных и уголовных каторжников, упраздняет полицию и корпус жандармов. Решение дивное: одновременно с открытием тюрем и роспуском на волю тысяч уголовников (их так и прозвали «птенцы Керéнского») — разгоняется старая полиция! Создаётся новая «народная милиция», куда охотно записываются студенты–добровольцы. На улицах появляются патрули из восторженных юношей и девушек с красными бантами на груди.
Но почему–то порядка от этого больше не стало… Страна погружалась
в полное беззаконие и в разгул бандитизма.
Страшный урон нанесла политика Временного правительства сознанию русских людей. Информационный удар делался по Российской империи, представлявшейся в либеральной печати как чудовищная «тюрьма народов». Излюбленным средством для этого стала компрометация монархической идеи, замазывание грязью царской семьи. Резко меняется тональность публикаций и в отношении остальных Романовых, тех, кто «принял революцию».
Превозносятся новые, «революционные» герои, при этом ситуация доходила до абсурда. Очевидец пишет: «22 апреля 1917 года, в Виннице хоронили с воинскими почестями, за неимением других жертв царского режима, трупы четырёх казнённых ещё в 1916 году по приговору военно–полевого суда: двух австрийских шпионов, одного мародёра и одного чиновника, изнасиловавшего семилетнюю девочку. Трупы эти были, очевидно, плохо закопаны на краю обрыва, весною были случайно обнаружены, и находка их породила самые фантастические, нелепые слухи. Произведённым расследованием было установлено, что это были трупы казнённых за вышеприведённые преступления, что не помешало устроить всем им торжественные похороны с участием частей гарнизона».
Разложение шло стремительно, быстро наметился неотвратимый распад страны. Прежде всего, распадаться стала армия. Ещё до Февраля имелись некоторые национальные части: латышские полки, кавказская туземная дивизия, сербский корпус. После переворота процесс национализации армии принял лавинообразный характер. Формирования своих «армий» стали требовать все. Генерал Брусилов разрешил создание Украинского полка имени гетмана Мазепы. Тут же началась «украинизация» войск, у солдат–малороссов появился прекрасный повод для отказа от отправки на фронт: «Пiдем пiд украiнським прапором»!
На фоне полного разложения вооружённых сил резко увеличилась численность аппаратчиков. В одном только Военном министерстве количество чиновников возросло более чем в три раза. Министр финансов Некрасов был вынужден заявить, что «ни один период российской истории, ни одно царское правительство не было столь щедро в своих расходах, как правительство революционной России».
Ираклий Церетели, лидер меньшевиков, активный деятель Петроградского Совета, в мае 1917 года при формировании второго состава Временного правительства стал министром почт и телеграфов. После Октябрьской революции он же являлся одним из лидеров независимой Грузии. Уже в эмиграции французские социалисты пригласили Церетели на свой съезд
и попросили его выступить с приветствием.
— Дорогие товарищи, я очень польщён… — сказал Церетели. — Но
я уже погубил две страны — Россию и Грузию, неужели вы хотите, чтобы
я погубил ещё третью — Францию?
Французы очень хохотали над удачной шуткой. Мы смеяться не будем.
Гибель Империи #6. Почему началось именно в феврале 1917 года?
Гибель Империи #7. Измена, трусость, обман…
Гибель Империи #8. Отречение царя Николая II
Гибель Империи #10. Возвращение В.И.Ленина в Россию. Правда и домыслы...
Продолжение следует