Кто-то из моих комментаторов уже заметил, что «Руслан хорош для сказки или рыцарского романа», но обсуждать тут нечего. В чём-то могу согласиться, если «обсуждать» заменить на «осуждать», но я предлагаю просто проследить процесс становления героя.
При встрече с Финном, узнав, кто его «оскорбитель», он, разумеется, мучается, представляя «любовь седого колдуна», но успокаивается, узнав, что «против времени закона его наука не сильна», и, полный надежд, продолжает свой путь. Пушкин передаёт его размышления, конечно же, тревожные, но в то же время полные куда бо́льшей уверенности в себе:
… Найду ли друга?
Где ты, души моей супруга?
Увижу ль я твой светлый взор?
Услышу ль нежный разговор?
Иль суждено, чтоб чародея
Ты вечной пленницей была
И, скорбной девою старея,
В темнице мрачной отцвела?
Или соперник дерзновенный
Придёт?.. Нет, нет, мой друг бесценный:
Ещё при мне мой верный меч,
Ещё глава не пала с плеч.
И следующий эпизод, связанный с ним, - как раз битва с «соперником дерзновенным», Рогдаем, битва жестокая:
Уж копья брошены далёко,
Уже мечи раздроблены,
Кольчуги кровию покрыты,
Щиты трещат, в куски разбиты...
Руслан одержит победу:
С седла наездника срывает,
Подъемлет, держит над собой
И в волны с берега бросает.
Позвольте повториться. Кто-то из моих комментаторов удивился, что Рогдай утонул, не выплыл. Мне кажется, тут нет ничего странного. Посмотрите хотя бы на помещённую здесь иллюстрацию. Кольчуги противников, конечно, «кровию покрыты», но они остаются на них и весят, думается, немало. Представьте себе, что воин в боевом вооружении брошен в воду. Сумеет ли он выплыть? Я уже привела в ответе на комментарий цитату из «Смерти Ермака» К.Ф.Рылеева
Лишивши сил богатыря
Бороться с ярою волною,
Тяжелый панцирь — дар царя
Стал гибели его виною.
А ведь в думе Ермак сам «стремится в волны», а не сброшен в реку сильной вражеской рукой и, надо думать, не захлебнулся водой сразу…
Но, что для нас очень важно, не Руслан был зачинщиком в этом поединке, он лишь отвечает на вызов противника:
«Ага! догнал тебя! постой! —
Кричит наездник удалой, —
Готовься, друг, на смертну сечу;
Теперь ложись средь здешних мест;
А там ищи своих невест».
Кто-то из моих читателей посетовал: как бы могли Руслан и Рогдай плечом к плечу сражаться против печенегов! Разумеется, могли бы. Но Рогдай, «надежда киевлян», «кровавых битв искатель», буквально одержимый стремлением найти княжну и уничтожить соперника, не останавливается на своём пути… И не злорадством, а торжеством справедливости звучат слова Руслана:
«Погибни! — грозно восклицает; —
Умри, завистник злобный мой!»
Именно эта битва с Рогдаем вынудит Руслана искать новое оружие и доспехи. Кто-то из моих комментаторов признался, что поле, которое «усеяно мёртвыми костями», у него связывается с Головой. Наверное, не только у него. Мы видим Голову, застывшую на «старой битвы поле», на многих иллюстрациях, как, например, вот здесь (благодарна подсказавшим, что это картина Н.Н.Ге):
Разбитое снаряжение мы увидим и на помещённой мной ранее иллюстрации В.Н.Ненова. А между тем, у Пушкина всё иначе: у него уехавший с поля брани Руслан проделал довольно долгий путь, пока не возникла перед ним Голова:
В своей ужасной красоте
Над мрачной степью возвышаясь,
Безмолвием окружена,
Пустыни сторож безымянной…
Почему так? Все эти иллюстрации появились, думаю, не без влияния (возможно, не всегда осознанного) оперы М.И.Глинки, где и размышления Руслана, и поиски меча, и встреча с Головой происходят на одном и том же месте, что диктуется, конечно же, сценическими требованиями.
А на месте былого сражения Руслан ищет замену разбитым доспехам.
Он поднял щит, не выбирая,
Нашёл и шлем и звонкий рог;
Но лишь меча сыскать не мог.
И, кстати, именно здесь мы встретим единственное упоминание автора о внешности его героя (вполне в духе богатырской сказки):
Он видит множество мечей,
Но все легки, да слишком малы,
А князь красавец был не вялый,
Не то, что витязь наших дней.
И ещё к слову: в комментариях возникли споры о возрасте Руслана. Думаю всё же, учитывая, что в те годы рано мужали (вспомним одного из самых славных князей-воинов, Александра Ярославича: по последним исследованиям, ему было девятнадцать во время Невской битвы и не исполнилось ещё двадцати одного во время Ледового побоища), что ему около двадцати лет.
А если говорить о настроении героя, то необходимо вспомнить, что его грустное размышление над погибшими:
Времён от вечной темноты,
Быть может, нет и мне спасенья!
Быть может, на холме немом
Поставят тихий гроб Русланов,
И струны громкие Баянов
Не будут говорить о нём! – достаточно быстро сменятся совсем иным: и поисками меча, и таким ещё мальчишеским поведением при встрече с Головой, когда в ответ на её грубость он
Воскликнул с важностью сердитой:
«Молчи, пустая голова!
Слыхал я истину, бывало:
Хоть лоб широк, да мозгу мало!
Я еду, еду, не свищу,
А как наеду, не спущу!»
И одерживает в конце концов победу («булат холодный вонзился в дерзостный язык») да ещё и наносит удар «в щёку тяжкой рукавицей с размаха», да такой, что,
…зашатавшись, голова
Перевернулась, покатилась,
И шлем чугунный застучал.
Тогда на месте опустелом
Меч богатырский засверкал.
Но очень важно и то, что доблестный витязь не добивает поверженного врага, а «тихо меч он опускает», услышав «главы молящей жалкий стон».
А выслушав рассказ Головы и получив фактически благословение на битву с Черномором («Возьми его, и Бог с тобою!.. Коварству, злобе отомсти!»), продолжит свой путь. Пройден ещё один этап мужания…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
Навигатор по всему каналу здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
