В своих предыдущих публикациях приходилось не раз оперировать одним непреложным фактом: на всех этапах существования советской милиции наиболее отрицательные эмоции у сотрудников вызывали замполиты.
И речь тут даже не о персоналиях (можно быть профессионалом и исключительно порядочным человеком в любой ипостаси), подобное отношение изначально диктовалось характером их управленческой деятельности - идеологически выверенным и максимально политизированным, направленным на обеспечение оперативно-служебной деятельности подразделений на основе партийно-политической и идейно-воспитательной работы. Основная беда с замполитами состояла в том, что ими становились люди, хотя и имевшие практический опыт работы с человеческим материалом (как правило, руководители структурных подразделений), но не обладавшие педагогическим талантом и призванием.
В 1980 году замполитом моего бывшего ОВД стал начальник отделения ГАИ. Мужик был толковый и распорядительный, вот только чересчур нудный и придирчивый - про таких говорят «любит мозг выносить». Будучи ярым поборником всех мыслимых и немыслимых норм и правил, установленных в МВД, и стремясь к их безусловному соблюдению сотрудниками, на своём новом поприще он формально вроде бы всё делал правильно, но вот до подчинённых эта его идеология почему-то не доходила, более того - встречала откровенное непринятие. Видимо, происходило это по одной простой причине: вместо того, чтобы по-человечески вникать в ситуации и находить компромисс с людьми, замполит предпочитал выступать гонителями последних. По прошествии пяти лет чаша милицейского недовольства методами его работы дошла до критической точки и вот-вот должна была вылиться во что-то экстраординарное…
И вот такое однажды случилось. В газете «Правда» появилось, как мне помнится, очередное Постановление ЦК КПСС о состоянии воспитательной работы в армии и правоохранительных органах (как-то примерно так оно называлось), в котором прозвучала злободневная критика о неприемлемости отдельных форм и методов её проведения. Помнится, в этом идеологическом опусе говорилось, что вся идейно-воспитательная работа должна вестись живо и интересно, без штампованных фраз и стандартного набора готовых формул. При этом сознание воспитуемого преподносилось не как бездонная чаша, в которую постоянно можно осуществлять регулярные идеологические вливания, а как самодостаточная идейная субстанция. Ну и далее примерно в том же духе...
Спроецировав статью на деятельность нашего замполита, поразился своевременности её появления и тому, насколько эти правильные слова соответствуют положению дел в ОВД. Тут же возникла крамольная мысль: а почему бы не разродиться на эту тему экстренным выпуском стенгазеты «На посту!», являвшейся органом печати партийной и комсомольской организации ОВД?! Безусловно, как её редактор, решаясь на публичную критику замполита, вполне осознавал последствия столь невиданного (по сути - самоубийственного) шага. Но после опубликованного партийного опуса море казалось нам по колено...
Тут следует пояснить, что практика выпуска стенгазеты сложилась такая, что и руководство, и партбюро отдавало на откуп редактору выбор тематики, никогда не контролируя и не вмешиваясь в его работу. Это развязывало руки и создавало свободу для творчества, позволяя время от времени слегка переходить грань дозволенного. Но тут уже было иное…
Редколлегия провозилась со стенгазетой до глубокой ночи. После того, как номер был готов, решили подстраховаться (зная, что будет грандиозный скандал) и согласовать передовицу с секретарём парторганизации, которым в те годы являлся оперативный дежурный ОВД и который находился на суточном дежурстве. Тот не раз уже высказывал свою позицию в части методов работы замполита, а потому безоговорочно одобрил «крамолу» и дал добро на выход номера.
Тем не менее, даже при наличии такой весомой поддержки с опасением ожидали последствий столь авантюрного шага. Наутро ОВД уже гудел, как растревоженный улей: все обсуждали содержание публикации, стремясь пробиться к стенгазете и находясь в предвкушении дальнейшего развёртывания ситуации. А та явно приближалась к своему апогею…
Вскоре объявившийся замполит пригласил меня по телефону к себе в кабинет. По его тону стало ясно: жди грозы! И та разразилась, едва я успел приоткрыть дверь и бросить взгляд на раскрасневшееся лицо. На столе лежала злосчастная стенгазета. Честно признаюсь: до сих пор не доводилось слышать от него столь «ярких и образных» выражений, даже когда тот распекал отъявленных пьяниц и злостных нарушителей дисциплины. Пожалуй, в этом словесном ряду самыми литературными эпитетами были «поросёнок» и «сукин сын»…
Любые попытки объясниться тут же пресекались очередным замполитовским словопотоком, поэтому далее предпочитал воспринимать эту идеологическо-воспитательную головомойку молча, больше думая о служебных последствиях для себя. Что было вполне реально, зная злопамятность замполита…
К моему удивлению, далее ситуация стала разворачиваться стремительно. Поведав о «наезде» замполита своему непосредственному руководителю-кадровику (та была заместителем секретаря партбюро и авторитетной личностью в ОВД), получил от неё поддержку и заверения в том, что в обиду меня не дадут. С её подачи (а она была дружна с председателем парткомиссии горкома КПСС) данный инцидент стал достоянием высшей городской партийной инстанции и поводом для внеочередного заседания партбюро ОВД. Там замполит получил по полной - за самовольное изъятие стенгазеты, за зажим критики «снизу», за неприемлемые методы воспитательной работы, и много ещё за что. После этого случая кресло под ним явно зашаталось…
После этого служебные взаимоотношения с редактором у замполита стали натянутые. До откровенного гонения дело не доходило, но при каждом удобном случае тот стремился вставлять первому палки в колёса. Особо отложился в памяти случай, когда благодаря его предвзятости я едва не расстался с надеждами на получение жилья. На очередном заседании жилбыткомиссии ОВД рассматривался вопрос о распределения сотрудникам выделенного жилья (замечу, что это было последнее бесплатное жильё для отдела), замполит по согласованию с её председателем (тот дудел с ним в одну дуду) постарался отмести мою кандидатуру. Хотя стаж службы давал мне тогда право на первоочередное получение квартиры. И вот тут хочу высказать слова признательности членам комиссии, занявшим принципиальную позицию и отстоявшим своего сослуживца.
А вскоре шатавшееся под замполитом кресло рухнуло. «Поспособствовал» этому тогдашний начальник ОВД, допустивший нарушение «норм коммунистической морали». Дошло до горкома партии, который оперативно решил судьбу и начальника (тот был отправлен на пенсию), и замполита (за компанию), переведённого на должность оперативного дежурного…
Последние публикации на канале:
Подписывайтесь на мой канал! Проявляйте уважение к автору и друг к другу, воздерживаясь от откровенных оскорблений, хамства и мата в комментариях!