Это мой самый «любимый» ответ на озвученную словами через рот проблему колоссальной усталости. Держу пари, в вашей жизни были подобные словосочетания «поддержки» от более опытных или взрослых коллег по материнству.
Сразу как-то бодрит, не правда ли?
И вот реально легче становится, да?
Стираются бессонные ночи. Волосы, собранные в гульку, сами собой, как по мановению волшебной палочки, превращаются в чистые ухоженные локоны. Фигура возвращается в идеальное предродовое состояние. Упругая грудь по запросу выдаёт нужное количество молока, минуя малейшие болезненные ощущения. И не приходится тратить кучу времени на сцеживание.
У ребëнка нет никаких проблем с усвоением лактозы или аллергии на смесь. Он ест, спит, писает и какает строго по расписанию, сразу держит головку и вообще почти не требует к себе внимания.
Это ведь так работает?!
Я не знаю, почему так устроен этот мир, и в частности женское сообщество, что за такое количество лет мы так и не научились помогать друг другу хотя бы словом.
И возможно ли это вообще изменить? Пассивно-агрессивное отношение к товарищу по несчастью счастью быть мамой.
Когда родился мой старший сын из близких людей в городе были только муж, его брат и соответственно, свекровь. Ну и конечно, мои друзья. Мы с мужем первыми обзавелись наследником, поэтому подружки меня не поучали, всячески поддерживали и иногда заходили на чай, чтобы немного облегчить серые будни.
Свекровь, отношения с которой так и не сложились из-за постоянной борьбы за внимание её сына, пониманием и доброжелательностью не отличалась.
Мне порой казалось, что её создали исключительно для того, чтобы жизнь мне не казалась мëдом.
Начиная с выписки из роддома и заканчивая нашим разводом, эта женщина ни разу не упустила возможность меня уколоть или попытаться унизить. По её представлению, как только я с сыном оказалась дома, все мои силы должны были быть брошены на уход за её ребёнком. А уже потом — на малыша.
Только муж имел право высыпаться, отдыхать с друзьями, уезжать к мамо на все выходные и питаться пять раз в день исключительно разносолами.
На мой вопрос, а кто будет помогать мне, Истерия Петровна ( назовём её так) закатила глаза на затылок и начала поучительное повествование про свою нелёгкую жизнь.
— Не, ну а как ты хотела? Тебе мужик ещё и помогать должен? Не много ли хочется? Я вон, между прочим, двоих подняла, пока их папаша по бабам бегал. И без подгузников, между прочим. И машинки стиральной у меня не было. И никто мне не помогал, всё сама. Ага. Никаких там нянек или бабушек, всё в одни руки…
Громкий визгливый голос свекрови вызывал головную боль и недоумение. То есть она реально понимала все трудности, но с каким-то садизмом желала мне самых неприятных последствий решению родить её сыну наследника.
Наверное, в этот момент мне нужно было выбросить из окна свою любимую помощницу Аристон и начать наматывать на ребёнка километры мокрых пелёнок. Ну и любовницу мужу подогнать, пока я буду одной рукой отстирывать продукты жизнедеятельности сына, а другой готовить первое, второе, третье, десерт и компот, и как минимум два горячих и три гарнира…
Понятное дело, с таким подходом к жизни и родительству, наша семья долго не продержалась. Когда сыну было 4 месяца, все кишечные дела наладились, он стал спать всю ночь и в принципе, был просто сладчайшим парнем. С ним я успевала приготовить, убрать, помыть, постирать и даже что-то погладить. Мы гуляли почти каждый день, у меня на всё хватало сил. И поскольку я вполне справлялась сама, сын моей свекрови стал досадным придатком, а не надёжным партнёром или заботливым отцом. Ещё через четыре месяца мы разошлись.
Появление Яна с самого дня срочной операции держало нас в колоссальном напряжении. Сначала роддом, потом больница, чужой ребёнок на аппарате ИВЛ и курящая как паровоз соседка, не давали расслабиться или хотя бы перевести дух. При первой возможности мы выписались из больницы под самое честное слово, что продолжим курс лечения дома.
День выписки прошёл скомканно, я нервничала и очень рвалась домой. Совершенно не помню момента сборов, как забрали нашего парня у медсестры. Как погрузились в автомобиль и оказались в своей крошечной квартирке. Я уложила малыша в кроватку и закрылась в ванной. Там, стоя под горячими струями воды, я рыдала от нахлынувших эмоций, пытаясь смыть с себя всё пережитое за последние три недели. Плакала от боли, отчаяния, ощущения несправедливости и полного опустошения. Меня разрывало на части и очень хотелось выть…
Вечером позвонила мама. Поздравила с возвращением, поинтересовалась самочувствием Яна. После моего краткого рассказа о прошедшем дне, спросила и о моём самочувствии. Я почему-то расплакалась и стала говорить, что очень устала, не могу себя настроить на позитивный лад, очень хочу "на ручки" и спать, а не это вот всё…