"...- Скажите, а Сашка вчера не приходил к Вам? - первым делом спросила Люда.
- Нет, он ведь в городе, вот тебе крест, - ответила Прасковья и перекрестилась.
- Что же теперь будет... Шапки - это наша единственная надежда хоть на какую-то прибыль..."
Читайте: Проклятая любовь.
Подумав про себя, что только Сашки здесь и не хватало, Люда быстро пошла в сторону дома отца. Она перешла дорогу, а затем свернула в сторону, где стояли частные дома. Игнат Иванович и тётя Шура жили на самой окраине, ближе к полю.
- Добрый вечер! Не могла не прийти, очень волновалась за Вас! - начала с порога Люда. - Всё хорошо?
- Вряд ли в ближайшее время будет что-то хорошее, - ответил приёмный отец, а потом более оптимистично заметил: - Но мы живы, а это главное!
Игнат Иванович даже в те моменты, когда на душе у него кошки скребли, старался сказать что-то позитивное и подбадривающее себе и другим. Вот и Люде дал понять, что всё у него нормально, но она-то знала, что всё совсем не так. Вмешалась в разговор тётя Шура:
- Говорю ему, чтобы шёл на пенсию. Пожил бы хоть сколько для себя. Не вставал бы ни свет ни заря, вышел бы на улицу, посидел на лавочке, послушал, как песни поют. Так нет же! Одни мысли про колхоз, про людей, а они всё недовольны. Я раньше молчала, а сегодня как услышала возмущения, молчать больше не могу. Ради кого стараться?
- Ты, Шура, не права. Многие сами не понимают, что говорят. Услышали где-то, что теперь можно в открытую возмущаться, вот и кричат, что перемен хотят. Не знают, что не всегда перемены к лучшему происходят, - ответил жене Игнат Иванович. -Какая мне пенсия, какой отдых, если разнести всё могут и растащить? Пока я здесь, сделаю всё, что в моих силах, чтобы сохранить колхоз. Надеюсь, у меня всё получится. Как думаешь, Люда?
- Я не сомневаюсь в этом, - уверенно ответила Людмила, чтобы поддержать отца. - Я больше за здоровье Ваше переживаю. Уж больно Вы всё близко к сердцу принимаете.
- Всё в порядке. Если боишься, что со мной что-то случиться может, то не волнуйся. У меня ещё планов много. Порка все не реализую, туда, - он показал пальцем вверх, - не собираюсь. Но раз об этом речь зашла, скажу свой наказ, который попрошу выполнить.
После этих слов Игнат Иванович замолчал, а тётя Шура и Люда внимательно смотрели на него, ждали, что им скажет. Но председатель молчал, словно собирался с мыслями. Его жена прервала повисшее молчание:
- Игнат, не томи, скажи хоть слово. Что ты надумал?
- Хочу я, чтобы после того, как не станет меня, мой прах над полем развеяли, над тем, что возле конторы. Не хочу тихо лежать на погосте за деревней, не для меня это. Хочу быть навечно вместе со своей землёй, каждый клочок которой изучил и знаю наизусть. Весной буду любоваться зелёными всходами, буду видеть, как солнце над полем встаёт, как новый день рождается, как ласковые лучи согревают каждый колосок и как его лелеют. Засушливым летом дождь буду приносить, чтобы урожай выдался на славу. А после уборки радоваться стану каждому собранному колоску. Защитником этой благословенной земли буду, не могу я без неё, сердцем прирос. С ней навеки вечные сродниться хочу! Вот вам мой наказ.
Люда и Александра Александровна переглядывались и согласно кивали, но ничего не говорили, а только слушали. В каждое слово Игнат Иванович вкладывал душу и говорил так проникновенно, что Люда почувствовала, как по спине побежали мурашки. Ей захотелось плакать. В этот момент она подумала о быстротечности жизни и о том, что приёмный отец далеко не молод. Случиться может всякой, ведь не просто так он об этом заговорил. Но расплакаться не могла, председатель этого не любил. Поэтому просто подошла к нему и коснулась плеча:
- Всё сделаем, как вы сказали, не переживайте. Надеюсь, что это будет ещё не скоро.
- Конечно, - согласился он. -Сейчас нам надо думать, как ферму сохранить и как пережить трудные времена с наименьшими потерями. Надеюсь, пока мы продержимся. Заказы на наши шапки на месяцы вперёд расписаны. Шкурок песцов и норок на складе достаточно. Так что все заказы будут выполнены. Потом новые шкурки из цеха выделки прибудут. Думаю, что не разоримся мы, по крайней мере, надежда есть.
- Люда, пока разговаривали, стемнело уже, - забеспокоилась тётя Шура. - Тебе домой пора. Наверное, дети не спят, беспокоятся.
- Да, побегу домой. Спокойной ночи!
- Подожди, я с тобой.
- Мать, что ты как маленькая, - остановил жену Игнат Иванович, - кого здесь можно бояться? Все свои.
Люда подумала про Сашку, но пугать приёмных родителей не захотела. Поэтому ничего им не сказала, ещё раз попрощалась и вышла на улицу, где её сразу обдало ночной прохладой. Хоть днём было уже по-летнему тепло, весенние ночи стояли холодные. Люда любовалась высоким молодым серпом месяца, который едва виднелся из-за ветвей деревьев. Вокруг него мерцали яркие звёзды. Люда так засмотрелась на ночное небо, что едва не столкнулась с Сашкой. Он стоял на на самой дороге, а на обочине, как раз возле того места, где Люде нужно было поворачивать к трёхэтажкам.
"Значит, он меня заметил, поэтому и ждёт", - мелькнула мысль. Люда ускорила шаг, но Сашка преградил ей путь и схватил за руку.
- Доброй ночи, Людмила! Осмелела ты, как я погляжу. Раньше трусихой была. Помню, как гуляли с тобой летними вечерами, так ты каждого шороха боялась.
- Здравствуй! - спокойно ответила она. - Я к отцу ходила.
- Хм, видел я дом председателя. Скажу, что он молодец. Хорошую домину отгрохал. Интересно, за чей счёт?
- Он премии в конце года так же, как и все получал. Так что не переживай, всё честно, можешь проверить, - с вызовом ответила Люда.
- А ты отвечать по-другому начала. Тебе слово, а ты в ответ десять, - усмехнулся он. - Не сердись, знаю я, что не подкопаешься к председателю. Он всё "по чесноку" делает. Не об этом поговорить хотел. Я только "откинулся", к мамке зашёл поздороваться и фотографию Ани увидел. Сердце сразу так защемило, что полной грудью дышать не могу. Кроме Ани у меня никого нет. Я дочку свою увидеть хочу.
Люда почувствовала, как часто забилось её сердце. Тётя Шура ей открыла секрет и назвала сумму, за которую Сашка согласился "продать" Анечку.
- Не может быть отцом тот, кто ребёнка своего продать готов. По документам ты ей никто, так что я тебя к ней на пушечный выстрел не подпущу. Если увижу рядом, милицию вызову. Вмиг окажешься там, откуда только только что вышел. Так и знай! - выпалила Люда на одном дыхании, а потом крикнула: - Руку мою отпусти, иначе закричу!
- Нужна ты мне сто лет! - ответил Сашка, а потом начал ругаться такими словами, которых Люда в своей жизни ни разу не слышала. Только ей было всё равно. Она шла и думала, как бывает слепа любовь, если, конечно, это была она. Не выходило у Люды из головы, что она столько лет была влюблена в этого...Даже слов приличных для него найти сейчас она не могла.
Домой Люда пришла запыхавшись. Олег встретил её, приставив палец к губам.
- Тише, дети уже спят. Как Игнат Иванович?
- Всё нормально. Переживает, но держится, - ответила Люда. Потом, когда переоделась, подошла к мужу и положила свою голову ему на грудь: - Я очень сильно люблю тебя, таких, как ты, больше нет...
***
Люда боялась, что Сашка встретит Аню и скажет, кем он ей приходится. К счастью, этого не случилось. Бывший муж пару дней "погулял" в деревне за мамин счёт вместе с Колей и другими любителями выпить на халяву, а потом отправился в город. Прасковья говорила, что устроился её Сашка на работу и живёт в общежитии. Где точно он работает, Люда не знала, да и знать не хотела. Ей не было дело до бывшего мужа. Она только радовалась, что он уехал из деревни. Теперь можно было не переживать, что он подойдёт к Анечке или начнёт распускать слухи по деревне.
***
Летом пошив шапок шёл активнее. Заказчики хотели получить изделие к началу сезона. Все шкурки пушных зверьков после выделки и обработки отправлялись на склад, а уже оттуда поступали в швейный цех. Под склад было выделено помещение в общежитии. Вход находился с обратной стороны здания. Охранялся склад двумя пенсионерами. Оно добросовестно выполняли свои обязанности. Правда, особо никого не боялись, потому что, кто мог позариться на шкурки? Так думали не только они, но и все жители деревни.
В тот летний день по деревне со скоростью молнии разнеслась новость: на сторожа Иваныча ночью напали неизвестные. Бедного пенсионера оглу.....шили, связали и забрали все шкурки.
- Ой, люди добрые, что делается! - сказала Параска, от которой люда и узнала новость. - Хорошо, что хоть Иваныч живой. Правда, натерпелся бедненький. Представляю, как страшно ему было.
- Скажите, а Сашка вчера не приходил к Вам? - первым делом спросила Люда.
- Нет, он ведь в городе, вот тебе крест, - ответила Прасковья и перекрестилась.
- Что же теперь будет... Шапки - это наша единственная надежда хоть на какую-то прибыль...
Сразу приехал участковый, а затем и милицейская машина из города. Преступников обещали найти, а пока люди остались без работы, а колхоз - без денег...