Образ «Тайной вечери» - канонический сюжет Средневековья, превратившийся в один из самых узнаваемых и значимых символов европейской культуры (визуально, повторяющий фреску Леонардо да Винчи). Художники в разные эпохи обращались к интерпретации этой библейской притчи в своем творчестве, расставляя акценты в зависимости от того, какое культурное содержание нес в себе этот сюжет в определенный момент истории. Поэтому произведения, посвященные сюжету «Тайной вечери», также можно рассматривать как пример эволюции культурного сознания, начиная с эпохи формирования христианской модели в период Средневековья и до наших дней. Представленный на Олимпийских играх 2024 г. в Париже перформанс - знак самоотрицания и саморазрушения европейской культуры, но начало этой тенденции было заложено, как ни странно, еще в эпоху Ренессанса. Давайте разберемся, почему?
«Тайная вечеря» - одна из самых значимых историй Нового Завета, имеющая важный назидательный смысл, поэтому и ставшая каноническим сюжетом иконописи. Ее фабула такова: вечеря или последний ужин Христа с учениками произошел накануне распятия. Как пишут евангелисты, у Христа не было своего дома в Иерусалиме, поэтому он мистическим образом выбрал место для вечери, указав Иоанну Богослову постоялый двор, в котором все будет готово для ужина. Как описано в Новом Завете, когда Христос и Его ученики пришли в назначенное место, помещение было хорошо убрано, пол устлан коврами, и все приготовлено для трапезы. Когда они собрались и начали трапезу, Иисус сказал сакраментальную фразу: «Один из вас предаст меня», что и составляет одно из главных событий в трактовке сюжета «Тайной вечери». В этот момент все присутствующие, все ученики опечалились, пришли в смятение, начали шуметь и спрашивать Учителя: «Не я, ли, Господи?». Это было время иудейской Пасхи, символизирующей исход евреев из египетского рабства, на Пасху было принято преломлять хлеб, окуная его в соленую воду. В шуме сложно было услышать слова Иисуса, Он же сказал им в ответ: «Опустивший вместе со Мной руку в чашу, предаст Меня». Эти слова услышал только Иоанн Богослов, любимый ученик Христа, сидевший рядом, он обычно изображается прильнувшим к груди Учителя. В следующий момент Иуда протягивает руку к чаше и встречается взглядом с Иисусом, который дает ему понять, что знает о предательстве. После разоблачения Иуда покидает трапезу.
Таким образом, главный назидательный смысл «Тайной вечери» - тема предательства Иуды, а также приобщение к вере Христа, поскольку дальше по сюжету Христос, используя иудейскую традицию Пасхи, трансформирует ее и устанавливает новое Христианское таинство евхаристии: хлеб становится символом плоти Иисуса, а вино – его кровью. Обряд евхаристии символизирует приобщение к учению Христа. В иконах в первую очередь акцентировали внимание на предательстве в качестве предостережения верующим, чтобы оградить их от падения Иуды, от появления подобных сомнений в их душах. В каноническом византийском иконописном варианте Иуду можно узнать по одному из следующих признаков:
1. Фигура предателя расположена обособленно, отдельно от других
2. Иуда тянется к чаше
3. Иуда в черном одеянии, а все остальные апостолы в цветных хитонах
4. В руках Иуда держит мешочек с серебряниками
5. Отсутствие нимба над головой Иуды
Например, в «Тайной вечере» русского иконописца Симона Ушакова Иуда изображен на первом плане в темной одежде с мешочком денег, а Иоанн Богослов склоняется к Христу. В работе Симона сюжет передается буквально, но и сам художник как личность, как индивидуальность реализуется в узнаваемой манере письма. Надо сказать, что Симон Ушаков - московский иконописец XVII века испытал влияние эпохи Возрождения, так как в его работах появляется объем, используется прямая перспектива. В Европе переход от средневековой живописи к ренессансной совершил Джотто в период Проторенессанса в XIII веке. Джотто начал использовать линейную перспективу, хотя расположение персонажей на его фреске «Тайная вечеря» еще соответствует канону. Иуда сидит в левой части спиной к зрителям, он тянется рукой к чаше, и над его головой нет нимба, как у других апостолов, Иоанн Богослов традиционно лежит на груди у Христа.
В целом, давая характеристику Ренессансу, нужно вспомнить, что это тот период, когда гении начинают трансформировать незыблемые каноны, преобразовывать их в соответствии с собственным пониманием. В том числе и сюжет «Тайной вечери» стал одним из самых популярных в живописи Возрождения. Существует большое количество Ренессансных вариантов сюжета, причем манера живописцев везде узнаваема, что свидетельствует о личностном проявлении каждого автора. Версия «Тайной вечери» Леонардо да Винчи - абсолютно неканоническая, индивидуальная и реформаторская, стала самой знаменитой в мире. Композиция построена по золотому сечению, линейная перспектива математически выстроена и подчеркнута планом помещения с окнами, выходящими на природный ландшафт. Мотив окна в живописи Высокого Ренессанса был типичным, выражающим идею натурфилософии - об освоении природы человеком.
Но главное новаторство Леонардо заключается в том, что, помещая в центр композиции Христа, главное внимание он уделяет не ему, а апостолам, причем каждому из них в отдельности, каждого он представляет в виде личности, интересуется психологическим состоянием каждого из них. Леонардо показал, как в душе каждого из учеников происходит борьба, возникли сомнения, не он ли предатель, зафиксировал мгновение проверки веры каждого. Также и в душе каждого гения Ренессанса происходила подобная борьба между религиозным сознанием и новым мировоззрением, стремлением к свободе от догматов, жаждой экспериментов. Хотя на фреске в руке у Иуды зажат мешок с деньгами, узнать его сразу намного сложнее, чем в канонических фресках и иконах, поскольку его фигура не выделена из общей группы. Этим приемом Леонардо хотел подчеркнуть вероятность предательства каждого, так как человеческая натура непредсказуема. Леонардо впервые проинтерпретировал каждого библейского апостола как человека, а не схематичного канонического персонажа, при этом лицо Иисуса он проработал менее всего.
Фреска Леонардо очень плохо сохранилась, как и многие другие его произведения, поэтому в XVI веке была сделана копия фрески на холсте, сейчас она хранится в Аббатстве Тонгерло в Бельгии. После выхода книги Дэна Брауна «Код да Винчи» по поводу знаменитой фрески появилось множество спекуляций. Одна из них касается женоподобной фигуры Иоанна Богослова, по версии писателя, являющейся Марией Магдалиной. Эта версия представляет собой художественный вымысел, так как все флорентийские живописцы традиционно изображали Иоанна подобным образом, поскольку он был еще юношей, по возрасту намного младше других апостолов. Сходным образом изображали ангелов, с длинными златокудрыми волосами и женскими чертами лица. По всей видимости, в перформансе на Олимпийских играх иронически была обыграна эта ситуация с переодеванием мужчин в женщин, что напрямую связано с современной западной пропагандой гендерного многообразия.
Существует огромное количество различных вариантов «Тайной вечери» в исполнении других художников Возрождения, как в виде фресок, так и в виде картин, но, ни одна из них не стала столь популярной, как фреска Леонардо да Винчи. Сравним его версию с картинами других ренессансных художников. Так в исполнении Рафаэля «Тайная вечеря» представляет собой круговую композицию, поэтому она более динамичная, чем у Леонардо.
Христос отделен от всей группы апостолов, только над ним мы видим сияние нимба. Также и Иуда отделен от остальных, сидя спиной к зрителям. Нет никаких формальных признаков, указывающих на него, ни мешочка с деньгами, ни других отличительных атрибутов, поэтому сразу определить, кто из них Иуда довольно сложно. Однако разглядывая композицию внимательно, можно угадать замысел Рафаэля, который расположил Христа и Иуду друг напротив друга, взгляд Учителя устремлен на сгорбленного и смущенного предателя. Такая эмоциональная трактовка сюжета оригинально создает напряжение между главными героями.
Другие художники итальянского Возрождения Доменико Гирландайо, Андреа дель Кастаньо, Козимо Россели, Перуджино в своих фресках использовали примерно одну и ту же схему построения композиции: за длинным столом сидят апостолы и Христос, напоминая присяжных, а, напротив, с другой стороны стола спиной к зрителям расположен Иуда. Идея ясна и прозрачна – вершится суд над предателем. Изображение нимбов уже не являлось каноном, поэтому это оставалось на усмотрение художника (Леонардо, например, никогда не изображал нимбов над головами).
Интересно пространственное решение рассматриваемых композиций, везде использованы сложные архитектурные перспективные элементы, характерные для монументальной живописи мотивы иллюзионизма, стремление органично вписать изображаемую сцену в интерьер собора или дворца. У Козимо Россели композиция самая сложная и многоплановая с дополнительными фигурами, вынесенными на передний план, это современники художника, знатные флорентийцы, наблюдающие за сценой со стороны, одновременно позирующие живописцу. На третьем плане в окнах за стенами видны еще три сцены, рассказывающие все сопутствующие события, среди которых предстоящее распятие.
Забавно, что итальянцы изображали сюжет, исходя из собственных реалий, часто допуская нелепые ошибки в изображении, поскольку старались неукоснительно следовать слову Священного Писания. Так, они не совсем понимали, что по иудейской традиции было принято возлежать за столом, подобно грекам и римлянам, поэтому настоящая «Тайная вечеря» не могла происходить, сидя за столом. Однако Иоанна Богослова часто можно увидеть не только припавшим к груди Христа, но и спящим на столе, как буквальную интерпретацию слов Евангелия, что он «возлег» рядом с Иисусом, не вполне понятых художниками.
Якопо Тинторетто создал несколько вариантов «Тайной вечери», делая акцент в первую очередь на смятенном состоянии учеников, поэтому его версии в отличие от предыдущих статичных композиций, не только крайне динамичны, но хаотичны и драматичны по цветовому и световому решению. Он также вводил второстепенных персонажей: женщин, младенцев, слуг, животных. Тинторетто был мастером монументальной живописи, он очень любил сложные ракурсы и многофигурные композиции, приближающиеся по накалу страстей к стихии барокко.
Самую известную версию «Тайной вечери» Тинторетто написал перед смертью, построив оригинальную композицию: художник разместил по диагонали стол и этим столом разделил картину на две части - земную и небесную. Над столом разверзлись небеса и спустились ангелы. В земной части он ввел второстепенных персонажей, а также поместил туда Иуду, сидящего отдельно от апостолов с другой стороны стола. Христос совершает таинство причастия, а на первом плане слуги занимаются приготовлением трапезы. Угол зрения и ракурс настолько острый, что перспектива оказывается довольно глубокой, создавая впечатление бесконечности.
Другим выдающимся вариантом «Тайной вечери» является картина Эль Греко, художника крайне неординарного, стоящего на грани Ренессанса и Барокко, по экспрессии намного перешагнувшего свое время. Родом из Греции, он учился у Тициана в Венеции, после переезда в Испанию в город Толедо начал вносить в свое творчество элементы экспрессионизма. У Эль Греко Иуда сидит спиной на первом плане в темных одеждах. Круговая композиция, движение и динамика, своеобразный тип лиц отражают его индивидуальный стиль. Темные цвета доминируют, сверху можно заметить черную занавесь, нависшую над собравшимися. Подобная театральность, аллегоричность и драматизм были присущи барочной живописи. Художники итальянского Ренессанса в основном использовали светлые пастельные тона. Контрасты и темные цвета, фигуры, погруженные в темноту с ярко освещенными лицами, - метод живописи, который изобрел Караваджо. Этот прием мистического высвечивания лиц позаимствовал у Караваджо Рембрандт, применяя в основном темную коричневатую гамму для фона.
Идеи Возрождения сначала имели локальное распространение в Италии, но к XVI веку возникло явление «Северного Ренессанса» в Германии и Голландии. У немцев, в частности у Альбрехта Дюрера есть несколько гравюр, посвященных сюжету «Тайной вечери», композиция примерно одна и та же: в центре Иисус обнимающий Иоанна, в одном из вариантов юноша уснул. Иуда в двух вариантах сидит на первом плане с мешочком денег, а в третьей версии он сидит недалеко от Христа, и тот указывает на предателя рукой. Дюрер мастерски изображает характеры апостолов, но не вносит реформаторских идей в интерпретацию сюжета, сохраняя многие традиционные элементы.
В трактовке Гольбейна Младшего, другого знаменитого немецкого художника, Иуда на первом плане задумчиво подпирает лицо рукой, причем этот персонаж специфически карикатурен, хотя гротеск в целом не свойственен творчеству Гольбейна. Интересно, что художник делает акцент на босые ноги Христа и апостолов под столом, и только Иуда в сандалиях. По иудейской традиции перед трапезой было принято совершать омовение ног, особенно если в дом приходили гости, обычно это делали рабы. Но поскольку вечеря проходила тайно, кроме апостолов и Учителя на ней никто из посторонних не должен был присутствовать, поэтому некому было и омывать ноги. Между учениками возник спор, каким образом омывать ноги без рабов, для господ это было неприемлемо. Тогда Христос сам начал омывать ноги ученикам, уча их смирению. «Пётр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною».
В Новое время человек начинает все больше восприниматься как источник изменения мира, утверждается научное сознание, появляются стили барокко и классицизм. Так Поурбус Франс младший из династии фламандских художников создал свою «Тайную вечерю». В его работе есть несколько интересных деталей, характеризующих изменения в культурном мировосприятии. Напряжение между Иудой и Христом усилено позой предателя в черной одежде, привставшего со своего места и прячущего за спиной мешок с деньгами. Но главная деталь, привлекающая внимание в этом произведении, совсем иная – черная занавесь на заднем плане, закрывающая окно и возможную глубокую перспективу. Этот элемент крайне показателен, во-первых, как театральный атрибут, распространенный в живописи барокко, во-вторых, как символ завершения эпохи Ренессанса с его светлыми идеями, натурфилософией, предполагающей гармоничные отношения человека и мира.
Безусловно, величайшим мастером голландской живописи XVII века был Питер Пауль Рубенс, также яркий представитель барокко. В нескольких вариантах «Тайной вечери» Рубенса бросается в глаза активная динамика сцены, создаваемая с помощью складок одежды и драпировок. В одном из вариантов Иуда находится в центре картины, по традиции он должен сидеть к нам спиной, но Рубенс развернул его вполоборота, и предатель пытливо смотрит на зрителя, ведет с нами диалог. Взгляд удивительно красноречив и пронзителен. Группа апостолов и Христа обособлены, отделены от Иуды, они вслед за Иисусом обращают свои взоры к небу.
Совсем другое впечатление производят работы представителей классицизма, например, «Тайная вечеря» Филиппа де Шампаня. Классицисты были прямыми наследниками эпохи Ренессанса и поклонниками принципов античности. Поэтому в их живописи все сдержанно, чинно, благородно, рационализировано и идеализированно. Художники не использовали контрастные тона, нет страсти и драматизма в сценах. В «Тайной вечери» Шампаня превалируют светлые тона, жесты и выражения лиц апостолов несколько наиграны. Иуда в светлых одеждах сидит на переднем плане слева, его выдает мешочек с деньгами.
Эпоха Модернизма - пересмотр и разрушение традиции. Искусство в этот момент становится абсолютно автономным, отрывается от классических сюжетов, художники воплощают свое мировоззрение, изобретают свои специфические художественные языки. В этот период немногие обращались к библейским сюжетам. В этом смысле Сальвадор Дали практически уникален, он устраивает ревизию Леонардо да Винчи и доводит до логического завершения мысль гения Возрождения. Дали использует ренессансный прием композиции, объемно выстраивая на заднем плане пространство, сцена происходит на фоне природы.
Дали усугубляет идею да Винчи, показывая, что Иудой мог быть любой из них, так как в каждом ученике происходит борьба: мы вообще не видим лиц учеников, они склонились в печали и смятении. Иисус светловолосый, физически развитый мужчина, похожий на образ, созданный Микеланджело в Сикстинской капелле. Иисус указывает на Небо, на Бога Отца, а Бог Отец раскинул руки над всей сценой. К библейским сюжетам Дали обратился уже в зрелом возрасте, интерпретируя и переосмысливая их. Здесь Дали даже не прибегает к своему пароноидально-критическому методу, его, видимо, увлекает сам сюжет, а также разговор с Леонардо через века.
Новый качественный шаг в понимании сюжета совершает художник эпохи постмодернизма, наш соотечественник Константин Худяков. Творческий метод Худякова он сам называет “искусством высокого разрешения”, он создает фотографии и компьютерную графику, производящие впечатление живописи. Цифровая «Тайная Вечеря» изображает стол, на котором расположены тринадцать одинаковых прозрачных кубов, в которых находятся маски Иуды. Лик Христа парит над столом. Этот лик является частью проекта «Деисис», который представляет собой деконструированный иконостас с ликами святых. Технология создания этих ликов была разработана самими авторами проекта, они собрали их из тысячи фрагментов других лиц с помощью специальной компьютерной программы. Идея Леонардо и Сальвадора здесь вновь получает свое развитие, все апостолы становятся иудами, что так характерно для нашего века всеобщего релятивизма. Число учеников неканоническое, что также связано с тенденциями деконструкции религиозной традиции.
Другие современные интерпретации «Тайной вечери» можно встретить сегодня в виде инсталляций из соломы, мешковины, других нехудожественных материалов, повторяющих контуры знаменитой фрески Леонардо. Отечественный соцарт обыгрывает культовый образ вечери, используя советскую символику: стол, покрытый красным сукном, сервирован тарелками и приборами в виде серпа и молота.
Таким образом, теряя связь с религиозным содержанием, фреска Леонардо да Винчи «Тайная вечеря» стала визуальным знаком сюжета и симулякром в современной культуре, своего рода европейским изобразительным брендом. С одной стороны, она стала художественным каноном, штампом или стереотипом, воспринимаемым как знак. А с другой — именно с ней художники по сей день ведут диалог, развивают заложенную в ней вечную тему превратностей человеческой натуры и трансформации ценностей. Символично, что на Олимпийских играх 2024 на столе появляется Дионис, символизирующий стихию плоти, инстинктов, сексуальности и природного хаоса, что является результатом развития идеи свободы и раскрепощения тела, как антитезы рационализму и духовной доминанте.
В классической культуре разумное и рациональное было свойством души как отражение Божественного Логоса или Абсолютного Духа в человеке, ведущего его к подлинной свободе (как у Спинозы или Гегеля, например), но уже в 19 веке эта связь начала разрушаться. Рационализм и прагматизм без этой духовной составляющей превратился в позитивизм, а неклассическая философия вообще поставила под сомнение необходимость логоцентризма. Как справедливо писал русский философ В. Соловьев: "...Отсюда виден великий смысл отрицательного западного развития, великое назначение западной цивилизации. Она представляет полное и последовательное отпадение человеческих природных сил от божественного начала, исключительное самоутверждение их, стремление на самих себе основать здание вселенской культуры. Через несостоятельность и роковой неуспех этого стремления является самоотрицание, самоотрицание же приводит к свободному воссоединению с божественным началом".
Также читайте на канале ИФ
Эволюция трагического и комического в культуре: почему юмор ниже пояса и мат всегда популярны и стоит ли бояться трэш-стримов или мукбанка?
Почему дети постоянно рисуют, выпадают из окон и зачем в отпуск лучше ездить в новые места?