Таёжными тропами 116
Дым ел глаза. Они слезились, в горле появился кол, дышать было трудно. Рабочие спешили к выходу и натыкались на пытавшегося идти вперед, Александра Николаевича. Он пробирался к месту источника дыма.
Он ничего не замечал и ничего не слышал. Перед глазами, как в кинофильме вспыхивали картины пожара в заводском цехе. Там произошел взрыв, начался пожар. Настя, его Настя, его жена, работала в этом участке и среди тех, кто успел выбежать, молодой Шурка ее не увидел. Испуг и отчаяние овладели им. Тогда эти эмоции были такими же, как сейчас. Или сейчас, как тогда. Он ничего не понимал, не думал и не оценивал. Была только одна цель, одна задача всей жизни – спасти жену. А ведь Настя еще ждала ребенка. И его жизнь теперь тоже зависела от него, от Шурки.
Прибывшие пожарные быстро нашли очаг возгорания. Большого огня не было. Обработанная резина не могла пылать, а вот черного дыма от нее исходило очень много. Этот дым не лучшим образом сказывался на дыхании, хорошо, что люди успели все выйти из помещения. Хотя, чуть ли не у самого складирования этой резины, пожарные наткнулись на человека. Он еле стоял. Им оказался инженер Елкин.
- Однажды я уже пережила пожар. Тогда в цехе был взрыв. Совсем рядом от меня. Хорошо, что запасной выход находился рядом, - рассказывала Анастасия Кузьминична своему коллеге Станиславу Семёновичу.
- Слава Богу, у нас обошлось без пожара. Отделались малой кровью. Сейчас проветрим и будет уже ясно, что послужило причиной, - говорил мастер.
Они стояли недалеко от входа в участок, где сейчас находились спасатели. Они то и помогли выбраться человеку, который чуть держался на ногах.
- Александр Николаевич, голубчик, как же это вы? – обомлел Станислав Семёнович.
- Шура, – шептала Настасья.
Подоспевший медик старался привести пострадавшего в чувства. Тот кашлял, но мыслил здраво. Хотя, Станислав Семёнович по поводу последнего сомневался. Александр звал Анастасию и та откликалась. Она тревожной птицей хлопотала над пострадавшим.
Станислав Семёнович был премного удивлен поведением своей приезжей коллеги. Совершенно не понимал ее реакции на несчастный случай. Хотя, объяснение всё же находилось: женщины всегда были впечатлительны и импульсивны. «Но не до такой же степени? – промелькнула мысль у Станислава Семеновича. – Она ведет себя так, будто знает нашего инженера сто лет. Хотя они едва знакомы».
- Это мой муж, - твердо сказала Анастасия и взяла обессиленную руку Александра Николаевича в свои ладони.
Станислав беспомощно хлопал глазами.
- Понимаю, что я вас сильно озадачила своим поведением, - догадалась Настя. – Но Александр Николаевич – мой муж. Кстати, настоящее его имя Александр Ильич Потапов.
Александр приходил в себя. Далекая жизнь вспышками мелькала у него перед глазами.
- Да вам надо домой. Восстановить силы, - Станислав Семенович был ошарашен развернувшейся на его глазах, историей.
- Да, да, сейчас я схожу в свой отдел, напишу заявление, - у Александра кружилась голова. Все, что произошло с ним за последние минуты перевернуло жизнь. То, что Анастасия – его жена он знал не с ее слов. Он вспомнил.
- Настя, - Александр постоянно шептал ее имя, он окончательно приходил в себя.
- Я узнал тебя, я вспомнил, - говорил он, прерывисто дыша.
Пока шли в административное здание и ждали Александра, Анастасия Кузьминична в общих словах рассказывала Станиславу Семеновичу об Александре.
- А мы ведь знали, что он ничего не помнит, все уже к этому привыкли. Хороший человек, скажу я вам. Повезло вам с мужем. Увезете теперь его от нас? Жаль, очень жаль. Очень ценный специалист, - говорил Станислав Семенович. – А пока извините, вынужден вас оставить.
Александру пошли навстречу, и дали день административного.
Они вышли на улицу и сели на первую попавшуюся скамью. Она видела
слезинки, что катились по щекам Шуры. Сама она, только благодаря невероятным усилиям, сдерживала рыдания. Зато искусала все губы.
Он взял ее за руку. Испытывал давно забытое чувство любви и покоя, когда желанный человек был рядом и вся жизнь обретала новый смысл.