Продолжаю постоянную рубрику: о моих прогулках по московским кладбищам.
Исаак Дунаевский. Гений советской песни. «Каким ты был, таким ты и остался». «Ой, цветёт калина...» «Каховка». «Ехал я из Берлина». «Капитан, капитан, улыбнитесь». Даже строгий Шостакович им восхищался.
Михаил Исаковский. Гений советской песни, но уже, как автор слов. Не самый большой поэт, но музыку чувствовал безупречно. «Катюша», «Враги сожгли родную хату», «В лесу прифронтовом» — это всё он. Шолохов очень любил его стихи.
Александр Серафимович. Автор великого романа «Железный поток». Крестный отец Шолохова — он разглядел в нем гения после восьми первых рассказов. Боролся за публикацию «Тихого Дона». Но на самом деле и сам был большим писателем. Казак по роду.
Илья Эренбург. Огромная была величина, деятель всемирного значения. А и не знаешь теперь, чего от него осталось. Но мне, впрочем, нравились и его роман «Необычайные похождения Хулио Хурентио», и роман «День второй», и некоторые стихи. Об отношениях Эренбурга и Шолохова много в моей книге «Шолохов. Незаконный».
Юлиан Семёнов. Обожаю ряд его романов из цикла о Штирлице. Считаю по-настоящему отличной литературой трилогию «Экспансия», романы «Третья карта», «Испанский вариант», «Приказано выжить». Ну и вообще его люблю. Был в его доме в Крыму. Там ощущение, что он только что вышел. Чудесный был мужик.
Александр Дейнека. Большой советский художник. Часто публикую здесь его работы. Раньше был им увлечён, потом остыл — он всё-таки много халтурил. Но вообще, он был такого масштаба мастер, что — это его, в конце концов, дело. Мало ли, что им руководило.
Марк Бернес. Один из любимейших голосов советского народа.
Всеволод Кочетов. Самый честный советский писатель послевоенного времени. По сути — пророк, который расписал всё, что с нами будет в романе «Чего же ты хочешь?» (1969). Заклевали свои же. Шолохов заступался за него перед Брежневым. Покончил жизнь самоубийством. В книге «Шолохов. Незаконный» о нём целая глава.
Юрий Олеша. Великий автор «Зависти» и «Трёх толстяков». По странному стечению обстоятельств считается чуть ли не диссидентом, хотя был правоверным советским автором, входившим во все советские святцы и признание имел в сталинские годы — абсолютное. Ну и после Сталина — тоже.
