Игорю едва хватило сил, чтобы поднять товарища на ноги. Он хотел взвалить его на спину, чтобы вынести из злополучного района, но не смог – нога заболела с такой неистовой силой, что он чуть не уронил Сашку снова на землю. Тогда он поднырнул под его плечо и просто поддерживал его. Теперь два товарища хромали вместе.
Враги будто испарились с улиц. Двух парней провожали лаем собаки, брехавшие из-за изгородей. Они брели под светом уличных фонарей в абсолютном молчании. Игоря жег ужасный стыд, он теперь никогда не простит себе эту слабость, теперь клеймо труса прилипнет к нему намертво.
Сашка держался за ушибленное ребро. Голова плыла. Весь мир ходил ходуном. Каждый шаг отдавался болью в боку и гулом в голове. Он никак не мог остановить взгляд на одной точке, словно только что слез с качелей.
– Тебе в больницу надо, – Игорь переживал за товарища, полагая, что его отделали так сильно, что обязательно требовался осмотр врача, но Сашка замотал головой.
– Домой, – язык заплетался, будто он напился.
– Да какой дом? – Игорь злился на себя все больше и больше. – На тебе живого места нет!
– Домой, – повторил Сашка, вообще плохо понимая где в данный момент находиться.
Игорь ослушался товарища и намеренно свернул в сторону больницы, рассчитывая, что друг не поймет его маневра и они как будто бы случайно выйдут в нужное место. Но Сашка вообще плохо понимал что происходит. И когда перед ними вдруг вырос корпус старой больницы, он ничему не удивился. Сознание стало покидать его, и он безвольно повис на руках товарища, так что последние десять метров Игорь тащил его к двери волоком.
Игорь позвонил в звонок приемного покоя и на пороге через некоторое время возникла усталая женщина в белом потертом халате. Она взглянула на парней поверх очков и без лишних разговоров ухватила Сашка за другую руку, помогая взобраться на ступени. Через несколько мгновений Сашка уже лежал на холодной кушетке, покрытой оранжевой клеенкой, а медсестра ушла за дежурным доктором. Сашка открыл глаза, увидев над собой мерцающий свет плафона, и скривился в улыбке, понимая, что Игорь не стал его слушать и притащил в больницу помимо его воли.
– Не послушал, – выдавил он, но неожиданно понял, что ему сейчас абсолютно все равно где он находится.
– Ты вырубился, – пытался оправдываться Игорь, – я испугался.
– Испугался…, – Сашка посмаковал это слово на языке, ведь совсем недавно именно Игорь упрекал его в малодушии.
– Что случилось? – в приемном покое показался врач – немолодой мужчина с темными усами и залысинами. Он вытащил из кармана очки и стал осматривать Сашку.
Игорь хотел объяснить доктору ситуацию, но Сашка опередил его:
– Упал.
– Так, молодой человек, не падают, – врач сразу понял в чем дело, но не стал давить на пациента, – Люда, давай его наверх в операционную!
– Хорошо, – медсестра побежала за каталкой, а Игорь застыл на месте, как громом пораженный.
– Он… он…, – залепетал испуганный подросток.
– Надо зашить рану на голове, – обратился к нему врач, пока ожидал медсестру, – есть подозрения на сотрясение мозга и перелом ребер, но это уже рентген покажет. А вам советую связаться с его родителями.
Когда Сашку увезли на каталке прочь, Игорь остался в полном одиночестве в приёмном покое. Крохотная комнатка со столом дежурной медсестры и одинокой кушеткой составляла все убранство этого места. В оконной раме жужжала большая серая муха, она никак не могла добраться до форточки и выбраться наружу, билась о стекло в нелепых попытках обрести свободу.
Игорю стало страшно. «А вдруг Сашка умрёт? Тогда он никогда не простит себе его смерть». Игорь вдруг живо представил себе похороны друга, как он медленно шагает за гробом, неся в руках венок, как бросает в могилу ком холодной земли, как стоит над холмиком, в который воткнут чугунный крест. Он спрятал лицо в руках, перепачканных грязью и кровью товарища и опять зарыдал, не в силах перенести, что бросил друга и тот действительно может умереть.
– Как его зовут? – Игорь сам не заметил, как вернулась медсестра. Она уже что-то писала в бумагах и внимательно смотрела на него.
– Саша… Александр, – Игорь не сразу нашелся что ответить. – С ним все будет хорошо?
– Крепкий парень, – задумчиво ответила женщина.
Она задавала ему вопросы, он односложно отвечал. Наконец она решила узнать, как же так Саша получил подобные травмы, на это Игорь замолчал, снова опустив голову.
– Мы сообщим в милицию, – предупредила она, – мы обязаны.
На это Игорь лишь пожал плечами, зная, что Сашка бы не хотел такой огласки. С милицией никто не хотел связываться.
Наконец, Игорь вышел на крыльцо в теплую летнюю ночь. Он хотел повидаться с товарищем перед уходом, но врач сказал, что он спит и лучше всего навестить его завтра утром в приемные часы. Родители Сашки уже были оповещены и вскоре должны были прийти, поэтому Игорь решил, что лучше всего уйти раньше, чтобы не столкнуться с ними. Он бы не смог соврать им о случившемся.
Он спустился по ступеням, оказавшись под сенью высокой разлапистой лиственницы, усыпанной мелкими зелеными иголками, мягкими как ворс. Он взглянул на небо, по черному небосклону летел самолет. Игорь слышал гул далеких турбин, видел мерцающий огонек.
Как же он себя сейчас ненавидел! Каким убожеством себя чувствовал. Он не знал, простит ли его Сашка, но был абсолютно уверен, что сам себя не простит никогда. Первым порывом хотелось броситься к сараю, вытащить из-под половицы револьвер, вернуться в Заводской район и разыскать наглецов. Но что он будет делать, когда разыщет их? Убьет? Напугает? Внутри кипел огонь гнева. Гнев требовал, чтобы его выплеснули вовне. Он разъедал сердце трусливого мальчика. Ни один мужчина не может признаться себе, что он слаб. Не хотел этого принимать и Игорь.
Мать ждала сына на кухне. Она держала в руках папиросу «Беломор», периодически затягиваясь и стряхивая пепел в блюдечко из чайного сервиза.
– Ты моей смерти хочешь? – она исподлобья взглянула на отрока, на ее лице остались следы от недавних слез. Лицо опухло. – Три часа ночи! Где тебя носило?
– С Сашкой беда приключилась, – Игорь говорил тихо, он сам едва себя слышал.
– Да что мне твой Сашка! Бестолочь! Ты о матери-то хоть подумал? – начиналась самая настоящая истерика – Вырос весь в отца! Такой же бездарь! Этого непонятно где все время носит, а теперь и сын такой же.
– Причем здесь это…, – Игорь хотел хоть что-то сказать в свое оправдание, но сейчас любые слова не доходили до разума женщины.
– Иди спать, – она с силой воткнула окурок в блюдечко и выдохнула дым, разгоняя его ладонью.
Игорь послушно скрылся в комнате, бухнувшись в постель даже не удосужившись раздеться. Мать выключила на кухне свет, обнаружив, что за окном уже светло. Выбросила окурки, скопившиеся на блюдце, в форточку и вымыла его, поставив на сушку. Набрала в руки воды из рукомойника и ополоснула лицо, увидев перед собой в зеркале старую уставшую женщину, которую бросил муж. Ей стало себя невыносимо жалко. Она снова опустилась на стул и затряслась в беззвучных рыданиях, кляня свою судьбу.
Игорь не слышал всего этого. Психика настолько оказалась перегружена событиями последних часов, что он мгновенно уснул.
Утром Сашка проснулся в обшарпанной палате травматологического отделения. Рядом на койке лежал мужчина на вытяжении с переломом ноги. На другой койке мужчина спал в обнимку с рукой, замотанной бинтом, под глазом виднелся фиолетовы бланш.
Он попытался сесть на кровати, но голова тотчас отозвалась чугунным звоном. Пришлось снова лечь и уставиться в потолок, который отваливался кусками штукатурки или заворачивался в трубочку словно гнойные струпья. Всего в палате оказалось четыре койки, но последняя пустовала.
Вскоре показалась медсестра отделения. Он мельком взглянула на Сашку и через пару минут на обход пришел врач. Он задал парню несколько вопросов, посмотрел на тугую повязку, стягивающую торс и объявил, что у Сашки сломано два ребра и врач намерен продержать его несколько дней с подозрением на черепно-мозговую травму. Сашка воспринял эту информацию спокойно, хотя ему было жаль, что он потеряет заработок за эту неделю. Вернулась медсестра и поставила ему капельницу. Мужики по палате тоже проснулись и тихо о чем-то спорили, наблюдая как жидкость из флакона переливается в вену. Еще одна женщина принесла завтрак – овсяную кашу на воде и горячий сладкий чай. Сашка было набросился на еду, но вынужден был ограничиться только чаем – оказалось, что его все еще тошнит.
К обеду мужчина со сломанной ногой заснул, а второй, не найдя компании, убрался вон из палаты. Сашка смотрел в окно, где к больнице то и дело подъезжали «скорые» и фельдшер с водителем на носилках вытаскивали больных.
Неожиданно в дверях появился дядя Петя, но без формы.
– Здорово больной, – он подхватил стул у стены и поставил его перед Сашкиной койкой, раскрыв папку и достав оттуда лист бумаги, вооружился ручкой и пристально посмотрел на парня. – Не хило тебя отделали.
– Никто меня не трогал, – буркнул Сашка, – я сам упал.
– Ну да. Конечно, – Петр Васильевич скептически посмотрел на потерпевшего, отлично понимая, что сейчас тот начнет выгораживать нападавших на него, – Александр вы же понимаете, что бывает за дачу ложных показаний?
– Я же говорю – упал, – Сашка не собирался рассказывать оперуполномоченному всю правду.
– И выбил передние зубы? – Петр Васильевич не верил ни единому его слову.
– Мы с товарищем железную дорогу переходили, а там состав стоял, – Сашка неожиданно придумал историю, которую решил скормить милиционеру, – товарищ под вагоном полез, а я решил поверху. Зацепился ногой за что-то и упал, а дальше не помню. Очнулся в больнице.
– Хочешь сказать, что передние зубы тебе рельсами выбило? – Петр Васильевич ничего не стал записывать, – А ребра сломал как?
– Не помню, – Сашка замолчал, не собираясь больше ничего говорить.
– Ну и зачем ты их выгораживаешь? – дядя Петя понял, что ничего не добьются и спрятал бумагу и ручку в папку, вжикнув молнией. – А если бы они тебя убили? Понимаю, повезло тебе, герой. А если кому-то другому повезет меньше, и он уже никогда не придет в себя? Это же бандиты! Какой смысл им помогать?
– Я упал, говорю же, – Сашка ничего больше не хотел слышать.
– Ну как знаешь, – милиционер хлопнул себя по коленям и поднялся со стула. Он хотел что-то еще сказать парню, но передумал и поспешно покинул палату.
– Заводские? – мужчина со сломанной ногой проснулся и подслушал разговор Сашки с милиционером, быстро сообразив, что случилось на самом деле. Сашка не стал отвечать, он отвернулся от него и уставился в стену.
Ближе к вечеру в гости заявился Игорь. Он теребил в руках пакет с конфетами, не зная куда его положить. Буквально час назад к Сашке приходили родители. От этого посещения остались лишь неприятные и гнетущие впечатления, поэтому настроение у Сашки оказалось вконец испорчено.
Игорь сделал несколько неуверенных шагов в палату и положил сверток на тумбочку у кровати товарища.
– Ну ты как? – его голос дрожал.
– Нормально, – Сашка хотел улыбнуться, но вместо этого вышла кривая ухмылка, обнажившая сломанные передние зубы.
– Голова болит? Мне доктор сказал, что у тебя ребра сломаны.
– До свадьбы заживет, – Сашка закинул руки за голову и внимательно смотрел на друга, который не знал куда девать руки и в конце концов засунул их в карманы брюк.
– Ты извини меня, – прошептал он, чтобы никто в палате не смог расслышать его слов.
– За что? – Сашка нахмурился, не понимая, что тот имеет в виду.
– Я тебя бросил там, – Игорь тяжело вздохнул и уставился в пол.
– Дурак ты, – Сашка снова скривился, – я же сам тебе сказал уносить ноги, а ты зачем-то вернулся.
– Я должен был остаться с тобой…
– Ну и лежал бы на соседней койке, – парировал Сашка, – и кому это нужно? А так, считай, обделался легким испугом.
Он засмеялся, но боль в ребрах заставила его зашипеть и замолчать.
– Я трус…, – Игорь совсем поник и готов был расплакаться, но Сашка вовремя взял инициативу в свои руки.
– Да перестань ты чушь городить! – он действительно начинал злиться. – Трус – не трус… Я тебя ни в чем не обвиняю. Я бы и сам деру дал, да стормозил чего-то.
Игорь хотел еще что-то сказать, чтобы аргументировать свою позицию, но в дверях неожиданно появилась Катя. Она держала в руке пакет с яблоками и выглядела очень расстроенной.
– А ты какими судьбами? – опешил Сашка, никак не рассчитывающий увидеть девушку в подобном месте при таких неприятных обстоятельствах.
– Плохая весть бежит впереди хороших, – Катя встала рядом с Игорем и положила яблоки на тумбочку, на что Сашка невольно рассмеялся, продемонстрировав свои зубы.
– Ну с яблоками ты, конечно, погорячилась, поэтому не приму, – Сашка протянул пакет с фруктами обратно, – кусать мне пока что нечем.
– Это я виновата, что все так случилось, – Катя побледнела и еле сдерживала слезы, – не надо было соглашаться, чтобы вы меня провожали.
– Если вы оба пришли выказывать мне свое сочувствие, то лучше валите! – Сашка терпеть не мог, когда кто-то его жалел. – Со мной все в порядке. Шрамы украшают мужчину.
– Так то шрамы, а не выбитые зубы, – хохотнул мужик на соседней койке и вернулся к чтению газеты.
Вместо ответа Сашка гневно засопел.
– За гостинцы спасибо, – накинулся на пришедших больной, – а теперь валите. Я спать хочу.
– Родители приходили? – Игорь почему-то решил задать именно этот вопрос перед уходом.
– Были, – Сашка не хотел говорить об этом при Кате, но не сдержался, – батя решил, что я не смог за себя постоять.
– Разве можно такое говорить своему сыну? – Катя прижала руки к груди, ужаснувшись поведению родителя.
– Я послал его куда подальше, – просиял Сашка. – Выпишут – домой не вернусь.
– Где же ты будешь жить? – испугался Игорь.
– У бабки перекантуюсь, а потом в общагу заселюсь, – решил Сашка. – Все. Валите. Утомили.
Игорь и Кая переглянулись и вышли из палаты, а Сашка снова отвернулся к стене и вцепился зубами в подушку. Чтобы унять боль, но не ту физическую боль от переломов, а боль душевную, что сжирала его изнутри после визита родителей.
– Это я виноват, – Игорь присел вместе с Катей на лавочке под окнами больничного корпуса. – Я бросился спасать свою шкуру, пока его били.
– Ты не прав, – Катя нежно гладила подростка по плечу и спине, – такое случается. Никто никогда не готов к неприятностям. Они просто происходят. Не переживай, ты вовсе не трус.
Чтобы сейчас она не сказала, Игорь все равно чувствовал себя перед ней полным ничтожеством и хотел как можно быстрее реабилитироваться. Он сам не заметил, как выложил девушке историю с преследованием вишневой «шестерки» на мотоцикле и как Сашка увидел на лесной заимке оружие.
– Сашка не хотел, чтобы мы продолжали искать. Сказал, что это слишком опасно. Теперь я понимаю, что он просто хотел меня уберечь, – закончил свой рассказ Игорь.
– Ты действительно думаешь, что похищенного мальчика держат именно там?
– Я почти уверен в этом, – кивнул Игорь, – и я обязательно проверю так ли это. Я собираюсь туда вернуться и все выяснить.
– Я пойду с тобой, – уверенно заявила девушка, но стоило Игорю открыть рот, чтобы отговорить ее, как она продолжила, – и не спорь! Один ты туда не пойдешь. Это может быть очень опасно.
