24 июля 1935 года в Луге родился международный мастер Вячеслав Вульфович Оснос, тренер Виктора Корчного.
Виктор Корчной вспоминал:
«Имена прославленных гроссмейстеров, особенно тех, кто побывал на вершине шахматного мира - Таля, Спасского, Карпова, Каспарова - у всех на слуху. Куда менее известны неприметные люди, которые ковали их победы, люди, которые малозаметной домашней работой, в одиночку или вдвоём с растущим гроссмейстером развивают шахматную теорию, заодно помогая молодому человеку, будущему чемпиону мира овладеть новым тактическим, стратегическим, техническим оружием для достижения побед в важнейших поединках. Об этих людях - Александре Кобленце, Игоре Бондаревском, Семёне Фурмане, Игоре Зайцеве, Александре Никитине - пишут не много. Они ведь не выигрывают, нет. Они только готовят своего протеже к удачам. Например, если тренер после бессонных ночей нашёл ценную новинку, а гроссмейстер её удачно применил, про бессонные ночи тренера не вспомнит никто - весь почёт за развитие теории, иногда и часто с денежным вознаграждением, ложится на плечи гроссмейстера.
Вот и мне - гроссмейстеру Виктору Корчному, повезло. Шахматный мастер с отличным пониманием игры, творец интереснейших идей, честный, добросовестный работник Вячеслав Вульфович Оснос выразил желание работать со мной, помогать мне. Всё не просто. По-видимому, мы оказались близки во взглядах на окружающий мир или, по меньшей мере, взгляды одного были симпатичны другому. Забегая вперёд, тем сильнее оказался шок, полученный Славой, когда мне пришлось бежать из страны, а он к этому поступку не созрел.
Как тренер Слава не имел равных. Он был хорош в анализе дебютных позиций, безукоризнен в анализе отложенных положений, тонко чувствовал преимущества и недостатки моих ожидаемых противников.
Я сыграл в жизни много матчей с достойными противниками. Думается, встречи с Талем (1968), Геллером (1971), Мекингом (1974) сложились бы для меня не столь благоприятно, не имей я колоссальной поддержки Осноса. И наоборот: много лучше получилось бы у меня в матче с Каспаровым (1983), будь Оснос рядом. В некотором роде, не в смысле денег, а, так сказать, более человеческом, я оказался должником Осноса.
Я чуть-чуть отквитался, приняв участие в написании им книги по теории сицилианской защиты, но все равно чувствую себя его должником».
«Что поделаешь, неоднократный чемпион Ленинграда Вячеслав Оснос не стал гроссмейстером. Вынужден признаться: в том, что мечта Осноса стать гроссмейстером не осуществилась, виноват и я. Лучшие, самые перспективные годы Оснос провел со мной, участвуя в качестве верного помощника в моих матчах. Противники у меня были достойные Таль, Спасский, Петросян, Геллер, Мекинг, Карпов.
Зачастую у этих людей был целый клан помощников, а мой верный секундант был один-одинешенек! И большинство этих поединков я выиграл... Вспоминается матч с гениальным бразильцем Энрике Мекингом. Юный гроссмейстер, на 23 года моложе меня, прекрасно подготовился к матчу. Он переигрывает меня как в дебюте, так и в середине игры едва ли не в каждой партии. Где он мне явно уступает – в домашнем анализе. Напомню, что по правилам тридцатилетней (и более) давности партия откладывалась после сорока ходов и доигрывалась на другой день. Так вот, в анализе отложенных позиций он, гроссмейстер мирового класса, оказался беспомощен.
По ходу матча гроссмейстер из Бразилии дал несколько занимательных интервью. Он, оказалось, предполагал, что я получаю анализы из Москвы. Скромный труженик Вячеслав Оснос заменил собой дюжину московских гроссмейстеров! А матч против Карпова в Москве в 1974 году! Мы с Осносом противостояли когорте ведущих гроссов огромной страны! И не ударили лицом в грязь...
Когда в 1976 году я покинул Советский Союз, Оснос оказался одним из пострадавших. Начальство относилось к нему с подозрением. Ему закрывали дорогу в турниры, на Запад его не пускали, не пустили стать гроссмейстером. Искренне сожалею...»
