Первое, что они сделали - принесли булыжник домой и водрузили на стол. Это был неправильной формы шар, хорошо державшийся на ровной поверхности. Он был испещрен глубокими бороздками с написанными вдоль них буквами и цифрами.
- Непохоже, что это формулы или знаки, - заявил Антон. – Просто хаотично разбросанные цифры и буквы алфавита, декоративные элементы.
- Сёстры не могли просто поиздеваться надо мной? – вслух подумала Полина.
- Слушайте, если бы вы им в жизни сильно насолили, я бы согласился. Но вы им ничего не сделали. Так что я не думаю, будто это какая-то дурацкая шутка. И детский носочек на картине наводит на мыль о том, что вам пытаются указать путь.
Антон сфотографировал странную находку и попытался в Интернете найти хоть что-то отдаленно похожее на нее. Интернет не помог.
- Вера и Дарья были деловыми женщинами, - размышлял вслух Антон. – У каждой есть в доме отдельный рабочий кабинет. Давайте разделимся и попробуем покопаться в их бумагах.
Полина, которая явно воспрянула духом, отправилась в кабинет старшей сестры Веры, которая всю жизнь работала врачом.
- Ищите тайники и секретные ящики! – в спину ей крикнул Антон.
Сам он, усевшись в удобное кожаное кресло архитектора Дарьи, скептически оглядел фронт работ. Бумаги лежали в письменном столе, в секретере и двух этажерках, тут же стоял шкаф с глухими дверцами, под завязку набитый папками и чертежами.
Антон решил, что раз неведомый булыжник – это ниточка, значит, ее кончик должен находиться на виду. И вместо того, чтобы копаться в архивах, лучше включить мозг и немного подумать.
На картине с яблонями был изображен крохотный носочек, значит, и дальше сестры должны были, по идее, использовать детскую символику. Антон начал внимательно оглядывать кабинет, останавливаясь на каждой вещи по отдельности. Занятие оказалось утомительным – кабинет будто вобрал в себя целую жизнь творческого человека. На стенах висели старинные гравюры, фотографии знаменитостей, с которыми еще молодая и уже не очень молодая Дарья стояла рядышком, белозубо улыбаясь.
Архелия неплохо справлялась со своими обязанностями - нигде не было ни пылинки. Длинные полки, идущие вдоль стен, были густо уставлены статуэтками и антикварной мелочью – чернильницами, китайскими болванчиками, песочными часами, миниатюрными глобусами… Единственным, что здесь напоминало о детстве, оказалась фотография маленьких Веры и Дарьи.
Девочки стояли, держась за руки и серьезно глядя в объектив. Антон повертел рамку с фотографией в руках, хотел поставить на место, и вдруг заметил, что пестрое платье одной из сестер странно блестит. Он включил настольную лампу, поднес фотографию к свету и буквально подпрыгнул. При искусственном освещении стало видно, что поверх сложного цветного тканевого узора серебряным маркером нанесены те же буквы и цифры, которые они видели на булыжнике.
Волнуясь, Антон вытащил фотографию из рамки. Внутри, под снимком, ничего не нашлось, зато на обратной его стороне всё тем же серебряным маркером было написано: «Элемент Вселенной». Слова были взяты в кавычки.
Не прошло и пяти минут, как появилась ликующая Полина: в руках у нее была фигурка, изображающая маленькую девочку. На основании обнаружилась надпись: «Элемент Вселенной», а рядом несколько хаотично разбросанных букв и цифр. Они сравнили свои находки и решили, что находятся на верном пути.
Антон выслал снимок камня с бороздками и название «Элемент Вселенной» своему другу, специалисту по информационной безопасности, и попросил его о помощи. Примерно час следопыты провели в бездействии. Полина приготовила салат, а Антон сварил фантастически вкусный кофе с кардамоном и несколькими крупинками соли.
Когда оба уже готовы были лезть на стену, друг прислал сообщение: «На фотографии – уменьшенная модель скульптуры «Элемент Вселенной». Сама скульптура подарена автором, Дарьей Татарниковой, Детскому музею космонавтики, который находится в Подмосковье, в деревне Малые Кочки». К тексту прилагалось фото, изображавшее тот же самый булыжник, только огромный, примерно в человеческий рост. Он лежал среди травы на круглом газоне перед двухэтажным желтым домиком с высоким крыльцом.
- Есть! – воскликнул Антон ликующим голосом. – Мы сделали это.
Он немедленно позвонил матери и, стараясь сдерживать эмоции, сказал:
- Ма, мы тут с Полиной идем по следу ее пропавшей дочки. И мне очень пригодилась бы твоя помощь.
- Конечно, Антоша, - ответила Алла Борисовна. – Что тебе нужно?
- Мне нужно украсть скульптуру от детского музея космонавтики.
Повисла долгая пауза, после чего потрясенная Алла Борисовна воскликнула:
- Господи, зачем?!
- Хочу ее разбить, - ответил Антон довольно кровожадно. – Будь скульптура маленькой, можно было бы сделать рентген, чтобы проверить, что внутри. Но это не тот случай. Не волнуйся, вещь не представляет никакой ценности. Думаю, она была изготовлена Дарьей в качестве контейнера, в котором спрятано послание.
- А почему ты так думаешь? – опешила Алла Борисовна.
- Потому что это откровенно халтурная вещь. Она не идет ни в какое сравнение с другими работами Татарниковой. Ма, просто помоги мне завладеть этой штукой. Тебе ведь есть, кого попросить.
- Конечно, я сейчас подумаю, к кому лучше обратиться. Только… Как я объясню людям, зачем мне скульптура?!
- Не знаю. Скажи, что мы хотим ее отреставрировать или обменять на другую скульптуру…
Где-то на заднем фоне Антон услышал голос отчима. Алла Борисовна не секунду отвлеклась и объяснила ему:
- Антон хочет разрушить какой-то памятник.
Стало слышно, как отчим от души рассмеялся.
- Это не памятник, - немедленно возмутился Антон.
- Антош, я знаю, что ты помогаешь людям, делая для этого все возможное и невозможное. Но почему все твои спасательные операции такие масштабные? То тебе нужны грузовики с солдатами, то торфяная машина для осушения какого-то месторождения, то речное судно со всей командой… Может быть, на этот раз получится обойтись малой кровью?!
- Мам, я почти на сто процентов уверен, что в ужасной штуковине ее создательница спрятала информацию о том, что случилось с Полининой дочкой. Ты же понимаешь, что другого выхода нет? Штуковину надо увезти от музея и разломать.
По тому, как Полина смотрела на него во время телефонного разговора, можно было сделать вывод, что, если дело не выгорит, она сама поедет к музею с кувалдой и устроит публичный акт вандализма. Но все устроилось наилучшим образом. Подключился отчим и, спустя двенадцать часов, в руках Антона оказался металлический контейнер, внутри которого лежали флешка и бумажное послание.
Антон схватил густо запечатанные страницы и начал жадно читать. Через некоторое время лицо его просветлело. У него появилась реальная надежда на то, что дочь Полины жива и здорова. Конечно, за семнадцать лет могло случиться, что угодно. Поэтому он не стал торопиться с новостями, а решил сначала узнать, все ли в порядке с Соней.
Ей скоро должно было исполниться девятнадцать лет, и она была так похожа на мать, что Антон просто глазам своим не поверил. Она подрабатывала в книжном магазине – расставляла товары и консультировала покупателей. «Кажется, круг замкнулся, - подумал Антон. – С ее матерью я тоже познакомился в книжном магазине. Наверное, это провидение». Антон некоторое время наблюдал за девушкой издали.
Симпатичная, задорная и улыбчивая, она притягивала к себе взгляд. Судя по всему, ее удочерили прекрасные люди - в ее крови так и кипела радость жизни.
- Соня! - окликнул ее Антон. – Можно вас на минутку?
Она подошла с сияющим лицом.
- Чем я могу вам по… Ой, а вы… Вы – Антон Баулин? Нет, правда?
Антон так обрадовался, что она его узнала, что даже рассмеялся. Теперь разговаривать будет гораздо проще. Она наверняка поверит писателю, которого знает, нежели незнакомому человеку, явившемуся не пойми откуда. Кроме всего прочего, в зал вышел директор магазина, с которым Антон был отлично знаком. Они перебросились парой слов, и Антон сказал:
- Вы не могли бы сегодня отпустить Соню с работы пораньше? По семейным, скажем так, обстоятельствам.
- Конечно, конечно. Надеюсь, с ее семьей все в порядке?
- Дело в том, - объяснил Антон, глядя при этом не на директора, а на девушку, - что, когда Соня была совсем маленькой, ее мама потерялась. А теперь она нашлась. И очень хочет с ней встретиться. Она сейчас в Подмосковье, в поселке «Сосновый град». Очень волнуется.
Ошеломленная Соня широко распахнула глаза и стояла, не в силах вымолвить ни слова.
- Мама?! – наконец, прошептала она. – Тетя Таня говорила, что моя мама попала в беду, поэтому отдала меня ей.
- Теперь все плохое позади, - сказал Антон, только сейчас поняв, какую трудную взял на себя миссию.
Наверное, сначала следовало все обдумать, подготовиться, найти правильные слова. Но он был до такой степени взвинчен, что поступил не как взрослый и рассудительный человек, а как полный болван.
Однако Соня считала иначе. Она бросилась полному болвану на шею и так крепко обняла, что чуть не задушила. Пока они ехали, она рассказывала ему о своей жизни, о том, что тетя Таня не скрывала того, что Соня приемная. И о том, как сама она всю свою жизнь мечтала найти настоящую маму. Хотя тетя Таня, конечно, замечательный человек, и она ее просто обожает.
- Мама ведь расскажет мне, что с ней случилось? – Соня вертелась на пассажирском сиденье так, что привязной ремень постоянно натягивался и ездил туда-сюда.
Антон вел машину медленно и осторожно, понимая, какой везет драгоценный груз. Он еще не звонил Полине: она не знала, что он вернется не один. Ему было радостно и, одновременно, немного страшно.
Услышав шум мотора, Полина вышла из дома, заметила незнакомую девушку на пассажирском сиденье, неуверенно улыбнулась, как обычно улыбаются гостям. Ей потребовалось секунд десять для того чтобы понять, кто перед ней.
Соня продолжала сидеть на своем месте; она увидела мать через лобовое стекло и сначала тяжело задышала, а потом разрыдалась, как маленькая, закрыв лицо ладонями. Антону пришлось самому отстегивать ремень и вытаскивать ее из салона. Когда ребенок, наконец, оказался в крепких объятиях Полины, он деликатно удалился, оставив этих двоих наедине.
Если в бумагах содержались сухие сведения о том, кто усыновил Соню, то видео, которое записали для Полины сёстры Татарниковы, объяснило всё.
На записи им обеим было где-то в районе пятидесяти, и обе были всё ещё чертовски красивы. По тому, как они постоянно обращались друг к другу, становилось понятно, что Вера и Дарья – не разлей вода.
Запись начиналась с чего-то вроде вступительного слова, где Вера просила прощения у Полины за то, что они с сестрой проявили малодушие, которое привело к трагедии.
- Мама родила Матвея после того, как на нее напал какой-то страшный тип и совершил насилие. После этого отец ее бросил, но она все равно не избавилась от ребенка и очень любила своего мальчика. Только у мальчика оказалась дурная кровь. Он хотел, чтобы мама принадлежала только ему. Он сходил с ума, если она брала нас с собой, а его оставляла с соседкой. Однажды после такого случая он ночью поджег нам волосы.
- Он мучил животных, - вмешалась Дарья. – Начал с мух, которым отрывал лапки, а потом перешел на собак и кошек. Сколько раз мы вызволяли этих несчастных из его рук!
- Но нам и в голову не могло прийти, что он способен на большее.
Сестры посмотрели друг на друга. Вера скорбно покачала головой и снова повернулась к камере:
- Мы с сестрой уверены, что это именно Матвей убил нашу маму. В тот год у мамы появился поклонник. Хороший человек, добрый, он ухаживал за ней. Мама расцвела, а Матвей, напротив, превратился в маленького звереныша. Когда он видел маму вместе с тем мужчиной, на него накатывал такой гнев, что он хватался то за ножницы, то за нож.
- Мы с Верой его успокаивали, - снова подхватила нить рассказала Дарья. – Объясняли, что в этом нет ничего плохого. Что кого бы мама ни встретила, она все равно никогда Матвея не бросит и ни на кого не променяет. Но он нас не слушал.
- Не слышал! – поправила Вера. – Было ясно, что его собственническое чувство – абсолютная патология, что Матвей болен. Мы хотели убедить маму в том, что его нужно лечить, но не успели.
- Он сказал, что нашел ее, когда вернулся из школы, - Дарья взяла Веру за руку и сильно сжала пальцы. - Что мамочка вот так и лежала, а нож валялся рядом. Отпечатков на ноже не было, но спустя какое-то время во дворе, за поленницей дров, мы нашли футболку Матвея, испачканную кровью. Было похоже, что именно этой футболкой вытерли нож.
- Но мальчишка тогда выглядел таким несчастным. Он был просто убит горем, он уверял нас, что ничего не сделал. И, может, это убийца взял его футболку, чтобы стереть отпечатки пальцев… Короче говоря, мы не решились заявить на собственного брата. Но избавиться от подозрений так и не смогли.
- Когда Матвею исполнилось восемнадцать, мы немедленно, просто немедленно уехали, оставив его одного в том страшном доме. И он, ничего, жил себе там припеваючи. Выучился, стал преподавателем. И все с ним было хорошо. Мы иногда даже начинали сомневаться в том, что наши подозрения верны.
- А потом он женился. И вы, Полиночка, приехали к нам в гости вместе с Соней. Вы ворковали с девочкой… И вдруг мы с Дарьей с ужасом заметили тот самый взгляд… Жуткий, дьявольский взгляд, который он бросал на вас. Таким же взглядом он смотрел на маму перед тем, как... Эта животная ревность, злоба, все то, что нам казалось, мы забыли и в своем воображении преувеличили.
- Мы жутко перепугались, - перебила сестру Дарья. – Но не могли же мы пойти к вам, Полиночка, и сказать, что ваш чудесный, добрый, обаятельный муж на самом деле псих? Кем бы вы нас посчитали? Что стали бы делать? Перепугавшись, вы могли спровоцировать Матвея на какой-нибудь ужасный поступок.
- И мы тогда уж точно оказались бы виноваты, - Вера скорбно опустила вниз уголки губ. – Но в следующий ваш приезд всё повторилось. Вот сидит обычный Матвей, но тут он видит, как вы целуете свою малышку в щечки, и превращается в чудовище. Вы ничего не замечали, а мы с Дарьей места себе не находили. Мы очень сильно поссорились из-за этого. Я считала, что мы ничего не должны вам говорить, а Дарья уверяла, что просто обязаны.
- Однажды вечером, когда у сестры была ночная смена, я собралась поехать с подругой в театр. Села в машину и вдруг меня как будто что-то в сердце толкнуло: сейчас самое время рассказать вам правду. Забыв про спектакль, я рванула к вам. Днем я разговаривала с Матвеем по телефону, он обмолвился, что собирается встретиться с другом после работы. Момент казался удобным. Я была полна решимости выложить вам всё, как на духу, Полиночка.
Но когда подъехала к поселку, то увидела машину Матвея, летящую навстречу. Машина набрала приличную скорость и промчалась мимо, опасно вильнув. В свете фонарей я увидела жуткое лицо своего брата с оскаленными зубами, мое сердце упало. Я развернулась и поехала за ним, и лишь потом поняла, что он преследует такси.
Я летела за ним, не зная, что делать. Я знала, что в полицию звонить именно сейчас бессмысленно. Никто не бросится в ту же секунду ловить брата. Пока будут разбираться, упустят время, и Матвей успеет натворить дел. Когда вы с Соней вышли из такси и пересели в автобус, я позвонила Вере и все рассказала.
- Я велела сестре ехать за Матвеем и остановить его любым способом. Любым.
- Но я опоздала! – сокрушенно покачала головой Дарья. – Я увидела, что машина Матвея тормозит. Я тоже затормозила, выехала на обочину, выскочила из наружу, но поскольку была в длинном платье – я ведь собиралась в театр! - споткнулась и подвернула ногу. А вы, Полиночка, с малышкой на руках как раз бросились в лес. Пока я брела по бурелому, Матвей напал на вас. Я находилась на пригорке, светила луна, я хорошо видела, как все произошло. Хотела закричать, но ужас сковал мне горло.
Зато я слышала, как рычит Матвей – как дикий зверь. Он схватил вас за волосы, Полиночка, и, наверное, добил бы, но тут раздались громкие голоса и смех – кто-то приближался по лесной дороге. Казалось, людей очень много и там, очевидно, есть мужчины. Матвей бросил вас, развернулся и скрылся среди деревьев.
Я успела только подумать, что он наверняка увидит мою машину, припаркованную неподалеку. И наверняка узнает. Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы закричать и позвать на помощь, но в ту же секунду мне зажали рот. Это был Матвей! Звереныш вернулся. Он подобрался ко мне тихо, ни одна веточка не хрустнула под его ногой. И спокойно так сказал мне в самое ухо: «Я тебя сейчас зарежу, Дашка. Если пикнешь, клянусь, зарежу».
Я почувствовала что-то острое воле своего бока. Подумала – он обманывает, это все та же монтировка, но он проколол платье и кожу ледяным острием. Я почувствовала, как потекла кровь, дернулась – он ткнул еще больнее.
Рассказчица заплакала, достала платок и принялась вытирать слезы, которые все никак не могла унять. Тогда сестра подхватила эстафету и продолжила:
- В итоге Дашу он не тронул. Идущая по лесу компания остановилась, они шутили и смеялись, но еще не видели лежащую впереди на дороге женщину. Видимо, у Матвея сдали нервы, он оттолкнул Дашу и убежал.
- И тут я услышала, как заплакал ребенок! – ее сестра, наконец, снова смогла вернуться к рассказу. – Я нашла Соню под ветками кустарника, подняла на руки и хотела спуститься вниз, к тем незнакомцам, которые как раз вышли на открытое место. И вдруг у меня волосы на затылке зашевелились. Видно, сработало шестое чувство. Я кожей почувствовала - это опасные люди.
- А что бы делать ночью в лесу порядочным гражданам? – проворчала Вера. – Это наверняка были какие-нибудь проходимцы.
- Они могли быть не менее опасными, чем наш братец. И я решила спасать девочку, - Дарья еще раз тихонько всхлипнула. – Нога болела, я с трудом донесла Соню до машины. Вокруг было пусто. Машина Матвея исчезла.
Когда я вернулась домой, мы с Верой стали думать, что делать.
- Оставалась надежда, что вас, Полина, все же спасли, что вы выжили. Но мы не знали, что с вами, и когда стали наводить справки, ничего не смогли выяснить. Вы как в воду канули.
- Про Матвея мы даже думать боялись, - Вера раскраснелась, было видно, что ей здорово не по себе. – И упустили время. Как потом выяснилось, он несколько дней провел дома, даже на работу ходил – увольняться. А потом исчез. С тех пор нам казалось, что он, как ангел смерти, постоянно где-то рядом.
- Подсматривает за нами, - подсказала Даша.
- Мы могли обратиться в полицию, но разве кто-нибудь смог бы защитить девочку от этого дьявола, который буквально растворился в воздухе? Мы нанимали частного детектива, - Вера наклонилась вперед, будто бы желая приблизиться к невидимой Полине. – Он ничего не добился. Ни вас, ни Матвея ему найти не удалось.
- И тогда мы поняли, что Соню нужно от него спрятать, - Даша посмотрела на сестру, словно ища у нее поддержки.
- Я никогда не пользовалась своим служебным положением, - заявила та, гордо поняв голову. – Но некоторые люди были у меня в долгу, я обратилась к ним и выправила для Сони поддельные документы. В больнице есть педиатрическое отделение, так что у меня все получилось. Девочку забрала к себе дочь моей подруги, Танечка.
- А дочь моего бывшего мужа, Нелли Богуш, согласилась стать распорядительницей и исполнить нашу волю, если мы умрем.
- Я взяла с Тани слово, что она расскажет Соне о том, что у нее есть родная мама. И что мама однажды может вернуться.
- Мы понятия не имели, - Даша снова перебила сестру, - как сделать так, чтобы Полина, если что, смогла бы узнать, где ее дочь, а Матвей не смог бы. И тогда мы вспомнили, что несмотря на весь свой гонор и гуманитарное образование, наш брат всегда был слегка туповат.
- Не слишком сообразителен, - подсказала Вера.
- Мы решили сочинить ребус, который Полина смогла бы разгадать, а Матвей – нет. Мы исходили из того, что мать, жаждущая найти своего ребенка, никогда не сдастся и не отступит.
- Мы очень рассчитывали, что выбрали правильных людей. Ведь Нелли должна была отдать незнакомому человеку наследство, а Танечка – ребенка.
- Если бы вы, Полиночка, вернулись, - поддакнула Дарья.
- Мы знали, что Нелли – не корыстный человек и очень порядочный. А Танечка сказала: "Лучше считать, что Соня - дочка моей подруги, которая уехала в длительную командировку. Так и буду к ней относиться. Ведь не станешь же прыгать с моста, когда подруга вернется и захочет забрать своего ребенка".
- Если ты, Полиночка, нас сейчас слушаешь, значит, мы все сделали правильно.
- Нет, конечно, мы все сделали неправильно, - возразила Вера. – Но не со зла, поверь нам, не со зла.
Когда запись закончилась, в комнате надолго стало тихо. Антон откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он слышал, как рядом тихо переговариваются Соня с Полиной. Он чувствовал себя абсолютно счастливым, хотя целую вечность ничего не писал. Наверное, его новая книга будет сагой о матери и дочери, которых разлучил злой рок. Впрочем, нет, если судить по опыту, сага выйдет слезливой, а он этого терпеть не мог. Он всегда считал, что книги не должны заставлять людей плакать.
Другие рассказы о приключениях писателя Антона Баулина: