Кальмарская уния (1397-1523) королевств Дании, Швеции и Норвегии один из наглядных (масштабных) исторических примеров, когда подтверждаются все плюсы и минусы таких династических союзов между государствами. Можно заметить, что эволюционировали союзные государства, где бы уния не возникла, на севере Европы, или же на юге, по одному и тому же шаблону. Разумеется, со своими региональными особенностями, но стержень всегда был один и тот же.
Сначала государства объединяются под эгидой общих торговых интересов (впрочем, иногда союз возникает случайно), а потом «внезапно» выясняется, что различий слишком много, и стороны тянут друг друга не вперед, а в лучшем случае в разные стороны, в худшем - на дно. Неожиданно обнаруживается, что ради могучего союза одной из сторон пришлось пожертвовать старой дружбой с одним из соседей (ближних или дальних), как скажем, в случае Пиренейской унии оказались разорваны связи Португалии и Англии – вот нужно это было Португалии? И прочее, и прочее, и прочее…
Но самое главное – два относительно равных (по численности населения, военной мощи и наличию амбиций) королевства в унии не уживутся (и неминуемо разбегутся, иногда с войной), а заметно неравный участник рискует быть поглощен и обращен в обычную провинцию. В Кальмарской унии роль последней была отведена Норвегии.
Как бы сильная сторона не обещала сохранить «отдельную корону» - всегда повторяется одно и то же. Что с того, что Арагон еще 200 лет считался «самостоятельным» королевством? Ему так и не удалось вырваться из объятий Кастилии, можно было бы говорить о благе окончательного объединения, но почему в Каталонии (наследнице Барселонского графства, и части Арагонского государства) до сих пор тлеет обида? Португальские кортесы, как будто игнорируя судьбу некогда могучей средиземноморской державы, вляпались в Пиренейскую унию, но Португалии, к счастью для нее, удалось вырваться с немалой кровью через три поколения.
Не просто разобраться в хитросплетениях династических связей между тремя королевствами – Дании, Норвегии и Швеции, но без этого не обойтись для понимания ситуации, ведь личная уния так и называется, потому что для ее возникновения нужна «личность» - некий конкретный принц, на котором бы пересекались все нужные линии (в данном случае – три). Нет ничего удивительного в том, что представители царствующих династий одного региона постоянно заключали между собой перекрестные и взаимные браки. Активное участие в брачном аспекте игры скандинавских престолов принимали и северо-немецкие князья. Но одну странную особенность увидеть можно.
Онемеченные славянские династии, Мекленбурги (Никлотинги) и Померанский дом (Грифичи) были довольно живучими по своим законным мужским линиям – первые угасли по законной линии только в 2001 году, а вторые – в 1637-ом. Вот у самих скандинавов было несколько иначе. Приличное количество поколений держались и датские Эстридсены: с 1047 по 1375 годы – но поначалу приходилось смотреть на законность происхождения преемников сквозь пальцы. В Норвегии и Швеции с продолжительностью жизни королевских династий по мужской линии, дело обстояло хуже, на трон порой всходили уже не только бастарды, но и несколько раз люди, чье происхождение точно установить не представляется теперь никакой возможности.
Сверрир Сигурдсон (годы жизни 1145/1151-1202, правил - 1184-1202 годы), захвативший трон Норвегии в период гражданских войн (1130-1240) является судя по всему самым удачливым европейским самозванцем (из категории «тайный ребенок короля»), так как он смог передать власть даже не одному, а цепочке своих потомков. Всё закономерно: там, где нет стабильной королевской власти, там нет и упорядоченной передачи этой власти – в Швеции и Норвегии претенденты шли к трону очень извилистыми путями, но вроде как принадлежали к старым династиям.
Но вот странное совпадение, в XIV веке, одна за другой гаснут все три действующие скандинавские династии. В 1319 году умирает король Норвегии Хокон V Святой, последний потомок Сверрира Сигурдсона, по крайней мере его принято считать таковым, но это не точно – мать его деда Хокона IV Хоконссона Старого, доказала происхождение своего сына от короля Хокона III, якобы пройдя испытание огнем. Таким образом, на Хоконе V, династия Хорфагеров, род Харольда Прекрасноволосого теперь уже точно пресеклась.
Вот здесь можно остановиться поподробнее. Уж очень интересно насчет удачного испытания огнем. Любой критично мыслящий любитель истории (я уже не говорю про историка, который незнакомом с историей Скандинавии, просто потому что специализируется на других направлениях), разумеется, скажет, что здесь имеет место быть какое-то мошенничество/фокус или вовсе ничего не было.
На самом деле всё гораздо прозаичнее (я не знаю почему наша Википедия твердит о факте успешного испытания), вот не было никаких чудес и афер, произошло совершенно обычное дело в ходе борьбы двух партий за спорную корону. Партия биркебейнеров в случае со Сверриром Сигурдсоном противостояла партии баглеров и одержала победу; сейчас же борьба пошла уже между фракциями биркебейнеров: одни поддерживали Хокона Хоконссона, а вторые – Скуле Бордссона, единокровного брата короля Инге II Бордссона. У первых на руках было только одно словесное утверждение любовницы короля Хокона III, Инге из Вартейга о том, что ее сын Хокон – сын короля.
Сторонники юного Хокона, пошли напролом и энергично перехватив инициативу у конкурентов, продвинули его в короли против брата умершего в 1217 году, короля Инге II. Но вот что интересно – Хокона IV провозгласили королем в 1217 году, а испытание огнем его мать Инге якобы проходила в 1218-ом. Вероятно, подразумевается вариант, когда испытуемый берет из кипятка железную вещь голой рукой и проносит ее девять шагов. После этого, руку обертывают в рукавицу, снимают через три дня – и если нет ожогов, то испытание пройдено.
Норвежские историки вполне резонно говорят, что сейчас невозможно сказать – схитрила ли Инге на испытании или нет, и если да, то как – тоже трудно предположить. В любом случае, в 1223 году представители церкви опять собирались и решали: быть ли Хокону Хоконссону королем, но в этот раз большинство встало на его сторону.
И вот после смерти, Хокона V Святого, Норвегия оказывается в первой личной унии со Швецией, ее королями с 1319 года становятся шведские Фолькунги: малолетний Магнус Эрикссон, имевший от роду всего три года, является таким образом, первым союзным королем. В обоих государствах регентом была его мать Ингеборга Норвежская – младшая, но при этом законная дочь Хокона V (на законнорождённость стали посматривать уже более пристально) и вдова Эрика, второго сына короля Швеции Мугнуса Ладулоса. Самого Эрика и его младшего брата Вальдемара, за многочисленные мятежи и оспаривание власти, злодейски казнил их старший брат – король Биргер.
Биргер был свергнут сторонниками своих казненных братьев, бежал в Данию, где и умер от горя в 1321 году – узнав, что его старший сын Магнус, схваченный противоборствующей стороной, был казнен в отместку за смерть Эрика и Вальдемара в 1320 году. Таким образом на 1321 год, династия Фолькугунгов состояла всего из одного человека – юного Магнуса Эрикссона. Женился Магнус не на скандинавской или немецкой принцессе, а на Бланке Дампьер, дочери Жана, графа Намюрского и племяннице всеми нами пламенно любимого Робера III Артуа.
В свою очередь у этой пары было двое сыновей – Эрик и Хокон, казалось, какая-никакая преемственность пока обеспечена. Магнус получил от современников прозвище «Смек», что значит «Ласковый». По поводу происхождения прозвища есть спорные версии, по более мягкой, король был излишне доверчив. По другой, скорее всего исходившей от недоброжелателей – имел «слегка» противоестественные пристрастия.
Первый шведско-норвежский союз распался через два поколения монархов, в 1363 году, не совсем нестандартным способом. Под «стандартным» распадом можно понимать конфликт распад (иногда с тяжелой войной) когда одному из участников уже невмоготу (до всех уже дошло, что вместо равенства и независимости, твое государство превращается в провинцию), и силы для борьбы за независимость и толковые лидеры имеются.
Или расходятся совершенно мирно, так как исчезает ключевой стержень, соединяющий эти страны – династия угасает вовсе или союз далее невозможен из-за разницы в формате наследования. Так расстались Франция и Наварра в XIV веке (после смерти Карла IV Красивого) и Великобритания с Ганновером – после Вильгельма IV. Искоса посматривая друг на друга, разошлись и Венгрия с Польшей, после смерти короля Лайоша I Великого, тут вообще удачно получилось – каждому королевству по своей королеве.
Любопытно, чем более случайно возникает уния, тем легче и безболезненней последующий разрыв. Но с первой шведско-норвежской унией вышло немного иначе.
*****
Поддержать автора: 2202 2053 7037 8017
Всем огромное спасибо за донаты