Зеркало истины. Глава 7.
Антонины Ивановны не оказалось дома, но дверь в квартиру была открыта, и Надя прошла в единственную комнату, к зеркалу. Его серебристая поверхность отразила её потухший взгляд, опустившиеся уголки губ.
-Что же ты наделал, Андрюша? –прошептала она, нашаривая руками стул, стоявший позади неё.
-Наденька, - прозвучал тихий голос вернувшейся соседки, -а я до Тихоновны дошла, таблетку попросить, мои-то закончились. А мне сегодня легче стало, - похвасталась старушка, - вот я встала, да что с тобой милая, на тебе словно лица нет, случилось что? Лиза? Андрей? Она испуганно прижала руки к груди и побледнела так, что Наде пришлось вскочить и усадить её на стул вместо себя.
-Да не волнуйтесь вы так, все живы-здоровы, я просто заскочила вас попроведать, узнать, как у вас дела.
-Ох, слава Богу, а я что-то перепугалась, да как не испугаться, если ты бледная, потерянная вся, я же вижу, с тобой что-то произошло! Рассказывай! Опять Тамарка жизни учила? Иди с директором несогласия?
-Нет, Антонина Ивановна, хуже! – и Надежда, долго сдерживающая близкие слёзы расплакалась, так безнадежно, что старушка не выдержала и вскочив со стула обняла её изо всех сил своими похудевшими руками, прижимая к себе.
-Да что ж это делается на белом свете, если мой стойкий оловянный солдатик на ногах не устоял и слезами заливается? –заворковала она, стараясь утешить гостью.
-А давай-ка мы на кухню с тобой пройдём, там чаёк, наливочка малиновая имеется, там мне всё и расскажешь. Я хоть бабка в возрасте, а из ума ещё не выжила, могу и подсобить, да хоть советом каким, а там, глядишь и найдём решение, идём милая, идём, хватит сырость разводить, на улице и так не пойми, что, то снег, то дождь - уговорами ей удалось увести Надю на кухню, а там уж она засуетилась, захлопотала, выставляя на стол нехитрое угощение. Вот и наливочка заплескалась в маленьких хрустальных рюмочках и чаек душистым паром щекотал нос.
-Мне –то нельзя, а ты выпей, выпей, милая, хоть и не приветствуя я алкоголь, но тебе сегодня надо, Андрюша твой, когда приезжает? Невинный вопрос старушки словно всколыхнул в Наде стоячее болото, в котором годами ничего не менялось: зеленая вода, тина, мохнатые кочки, но то ли от обиды, то ли выпитая наливочка поспособствовала, всколыхнулось оно, забурлило и принялась гостья рассказывать о том, что мучило её всё это время.
-Мда, ситуация, - задумчиво сказала Антонина Ивановна, убирая пустуя рюмку в раковину.
-Не ожидала я такого от Андрея, совсем не ожидала, казалось всё ладком у вас да по согласию, а тут страсти такие прямо турецкий сериал. Значит на днях должен приехать? А ты значит на распутье стоишь?
-Да какое распутье? Разве можно простить предательство? Да как я, после всего что он сделал, на него смотреть буду, зная, что он так долго обманывал меня?
-Хочешь анекдот тебе расскажу? Старый, еврейский анекдот, но очень глубокомысленный. Я тут интервью смотрела Николая Цискаридзе, он Юле Меньшовой его давал, и ты знаешь, умные вещи говорил, как нельзя кстати подходят к твоей ситуации.
-Не до анекдотов мне, но, если хочется, расскажите.
-Моисей сказал, что всё от Бога. Соломон сказал, что всё от разума. Иисус сказал, что всё от сердца. Дарвин сказал, что всё сущее от желудка. Маркс сказал, что всё от потребностей.
Фрейд сказал, что всё сущее зависит от половых органов. А Эйнштейн сказал, что всё это относительно.
-Какой-то не смешной анекдот и я честно совсем его не поняла, в каком месте смеяться?
-Ну, смотри, милая, у каждого события, что случается в нашей жизни есть две стороны: хорошая и плохая. Вот ты сейчас думаешь только о плохом, а ведь в том, что тебе изменил Андрей есть и что-то хорошее.
-Антонина Ивановна, у вас температуры нет? Что-то вы совсем несусветное несёте. Что хорошего вы в измене любимого человека нашли?
-Подожди, ты неправильно меня поняла! –заторопилась хозяйка, - может она измена эта, сподвигнет тебя на нечто большое, изменит твою жизнь? Вдруг судьбе угодно, чтобы ты стала директором школы или переехала в город? Может ты откопаешь в себе какой-то талант и откроешь для себя иную жизнь? Может Андрей –это не твоя судьба? Ты об этом думала?
-И даже думать не хочу! Средневековье какое-то! А чем плоха была наша семейная жизнь? Почему я её должна менять, если меня всё устраивало?
-Это ты у мужа спросишь, почему он решился на перемены, тут я не советчица, в чужую голову не заглянешь, - вздохнула Антонина Ивановна, - но и у каждого человека, как и у события, есть две стороны, вот он показал тебе худшую. Знала бы старушка как она была права.
Любящая Надя, отвергшая её слова, вспомнила их, когда через несколько дней Андрей вернулся с вахты, но не домой, а к Лике. В квартире он появился лишь за вещами и один вопрос его только и интересовал, развод и то как супруги разделят имущество, машину, новенький дом, квартиру. У мужчины, прожившей с ней несколько лет не хватило мужества даже на разговор, он что-то бормотал «разлюбил», «школа», «сама виновата», а она смотрела в любимое лицо и не верила, что это происходит с ней.
Разве у них не было любви? Разве всё так было плохо? Что со мной не так? И наконец любимое всеми брошенными женщинами «Чем она лучше меня?» Но все её вопросы так и остались без ответа, ведь чтобы быть честным до конца нужно иметь мужество, а у Андрея его никогда не было, вот и отмалчивался мужик, выгребая в её отсутствие свои вещи из шкафа, забирая с собой милые мелочи, совместно купленные в те времена, когда они были ещё счастливы.
Однажды он пришёл, когда дома была дочь, со списком в руках, вычеркивая из него огрызком карандаша то, что нашёл, как будто без своих трусов и носков ему было трудно начать новую семейную жизнь. Лиза ему слова не сказала, притворилась спящей, наблюдая сквозь прикрытые ресницы, как кладет отец в принесенную собой сумку банку кофе, накануне купленной матерью.
Тихая ненависть рождалась в её душе, уступая место вчерашней любви. Вернувшаяся поздно вечером, уставшая Надя, услышав её рассказ лишь вздохнула, она никогда раньше не замечала, что муж был таким мелочным, наоборот, она гордилась его хозяйственностью, ведь он всё нёс в дом.
Самой ей казалось, что она внезапно оказалась в каком-то вакууме, где разговоры слышны словно сквозь вату, забывалась лишь на работе, видя заинтересованные лица детей. От матери никакой поддержки не было, она начинала реветь, как только дочь появлялась на пороге её дома, коллеги стыдливо отводили глаза, обсуждая её за спиной, а Лиза, не простив отца, всячески его избегала, чему, собственно он был очень рад, заботы о новой, беременной спутнице жизни полностью поглотили его.
Деморализованная Надя не сопротивляясь отдала ему, что он хотел, оставшись жить в квартире. Мать называла её дурой, ругая за мягкотелость, но ей хотелось, чтобы всё поскорее закончилось и все оставили её в покое. Поначалу, как началась вся эта катавасия, она хотела уехать из Язовки, особенно после того, как Лика начала гордо носить совой живот и молодые въехали в новый дом, на широкую ногу отметив новоселье.
Всё село смолотило языки обмусоливая сложившуюся ситуацию, но множество, но, большинство из которых она себе сама придумала не позволили ей это сделать. Надя с головой погрузилась в работу, не замечая, как снег укрыл Язовку по самые крыши, потом растаял и в село пришла весна.
В школе проводили очередные всероссийские проверочные работы и, хотя у неё писали их всего два класса, ей как информатику приходилось заносить результаты в особые таблицы на сайте организатора. Работа была несложная, но муторная.
Заполненные учителями-предметниками таблицы были мелкими и приходилось напрягать глаза чтобы рассмотреть баллы, написанные ручкой. Заполняла она формы после уроков, когда в школе становилось тихо и даже трудоголики –коллеги расходились по домам. В один из таких дней в кабинет зашёл Павел, предложив свою помощь, а она не отказалась, позволив коллегам начать обсуждать новый виток сплетен про неё, которые, казалось никогда её не покинут.
В конце апреля, когда на проталинках появились первые, желтые цветы мать и мачехи, Антонина Ивановна тихо скончалась в своей квартире, не принося никому, как и при жизни, особых хлопот. Ещё при жизни она написала распоряжение насчёт своих похорон, оставив приличную сумму на их проведение.
Так как жила она в муниципальной квартире, все её вещи отправились на помойку, а зеркало, фотоальбомы и несколько безделушек, в виде коллекции статуэток, которые она собирала всю жизнь забрала Надя ведь в оставленном ею письме было чётко указано, что всё это должно достаться именно ей, но особо на это имущество никто и не претендовал, кому нужно старушечье старьё?
Надя замотала каждую статуэтку в газету и уложила в коробки, убрав их на антресоли вместе с фотоальбомами. А вот зеркало повесила напротив дивана, на котором спала, и оно резко выделялось на фоне современного ремонта, диссонируя красивым обоям и мебели.