После головокружительного успеха в 80-х в качестве правой руки Оззи Осборна и личной трагедии в 90-х Джейк И Ли исчез на 15 лет. В 2013 году он вернулся в центр внимания.
Джейк И Ли и не думал, что снова будет играть в рок-группе. Он давно выбыл из игры. В 80-е, играя с Оззи Осборном, Ли был одним из самых известных гитаристов мира. Но последние 20 лет он практически не появлялся на публике.
Поговаривали, что он спился, что он бомжует. На самом деле он пережил нечто гораздо худшее: смерть родителей, первой жены и певца Рэя Гиллена, которого Ли считал своим «музыкальным братом». Но теперь, в возрасте 57 лет, Джейк И Ли вернулся.
Гастроли с его новой группой Red Dragon Cartel сильно отличаются от того, что было на пике его славы. В 1986 году Ли выступал перед 60-тысячной аудиторией, когда Оззи был хедлайнером фестиваля Monsters Of Rock в Донингтон-парке. Сейчас, 28 лет спустя, Red Dragon Cartel играют для нескольких сотен человек за вечер в своем туре по США.
Вместо пятизвездочных отелей - номера в бюджетных мотелях. Но, несмотря на трудности, Ли счастлив снова играть.
«Я стар, – говорит Ли. – Я рад, что то, что может стать моим последним рывком, заметили люди. Это заставляет меня думать, что я принял правильное решение, решившись на это».
Рассказывая свою историю – взлеты, падения и потерянные годы – Ли обезоруживающе откровенен. В его словах чувствуется спокойная уверенность. Он не стесняется своих способностей музыканта, но признает и свои ошибки – юношеское высокомерие, безжалостные амбиции и склонность к безрассудному употреблению алкоголя.
Он родился в Норфолке, штат Вирджиния, 15 февраля 1957 года. Когда ему не было и года, семья переехала в Калифорнию. Будучи ребенком от смешанного брака, Джейк нелегко уживался в школе. «Меня обзывали узкоглазым, желтокожим япошкой, а во время вьетнамской войны – узкоглазым уклонистом».
Несмотря на это, детство, по его словам, было «довольно счастливым». Вундеркинд, Ли начал брать уроки игры на фортепиано в возрасте пяти лет, а услышав Джими Хендрикса, переключился на гитару. К 18 годам он уже был фронтменом местной кавер-группы Teaser. «Я считался чуть ли не лучшим гитаристом в Сан-Диего, – говорит он. – Я знал это, и мне постоянно об этом говорили».
В начале 20-х он уехал в Лос-Анджелес. Там он начал играть с певцом Стивеном Пирси, который собирал новую версию своей бывшей группы Mickey Ratt (вскоре название сократилось до Ratt).
Время Ли в Ratt было недолгим. Пирси хотел, чтобы Ли одевался в соответствии с глэм-эстетикой сцены Сансет-Стрип, что соответствовало видению певца Ratt как «модного рока». «Я сказал им, что это самый жалкий девиз, который я когда-либо слышал, – говорит Ли. – К черту, я ухожу».
После того, как его сманивали Mötley Crüe (Ли утверждает, что Никки Сикс и Томми Ли хотели видеть его либо заменой гитаристу Мику Марсу, либо сделать группу с двумя гитаристами), Ли присоединился к другой лос-анджелесской группе, Rough Cutt – главным образом для того, чтобы сблизиться с менеджером этой группы, Венди Дио, и ее мужем Ронни, который недавно ушел из Black Sabbath.
Это был умный ход, который сработал. Летом 1982 года Ли ушел из Rough Cutt, чтобы присоединиться к новой группе Ронни, Dio. Но после месяца репетиций Ли уволили, заменив 19-летним ирландцем Вивиан Кэмпбеллом. «Думаю, Ронни хотел более прямолинейного, британского гитариста, – рассуждает он. – Я не такой».
Сегодня он философски относится к этому, но тогда он был опустошен и пытался заглушить боль алкоголем. Три месяца подряд он напивался каждый вечер. «Я просыпался и не помнил, где я и что делал накануне», – говорит он.
По иронии судьбы, вытащила его из этого алкогольного хаоса работа с самым известным алкоголиком в рок-н-ролле. В конце 82-го Оззи Осборн искал постоянную замену Рэнди Роадсу, гитаристу, погибшему в авиакатастрофе. Ли отправил жене и менеджеру Оззи, Шарон, кассету и фотографию. Потом он услышал, что Джордж Линч, гитарист Dokken, присоединился к гастролям Оззи, чтобы репетировать во время саундчеков. «Джордж получил работу, – говорит Ли. – Все об этом знали».
Однако, когда тур Оззи добрался до Лос-Анджелеса, в репетиционной студии состоялось прослушивание Ли. Как только оно закончилось, Оззи предложил ему работу. Ли, не веря своим ушам, согласился. Через минуту в комнату вошел Линч, не подозревая о том, что только что произошло. По словам Ли, Оззи просто повернулся к Линчу и спокойно сказал: «Все кончено. Ты проиграл». Указывая на Ли, он объявил: «Это новый гитарист». И с этими словами ушел. «Мне было неловко, – признается Ли, – но не так, как мне было хорошо. И, по крайней мере, я получил ранний опыт того, как Оззи увольняет людей».
В 25 лет Ли был на вершине. «Это было нереально, – говорит он, – так внезапно попасть в высшую лигу». Он играл бок о бок с легендой рока. Публика была огромной. Он увидел Европу и Великобританию. «Это было потрясающе», – говорит он.
Ли был достаточно самоуверен, чтобы не чувствовать себя зажатым, будучи заменой Рэнди Роадса. «Я никогда не позволял этому беспокоить меня, – говорит он. – Это было то, что было. Я понимал, что это большая ответственность. Рэнди был лучшим гитаристом со времен Эдди Ван Халена. Но я был хорошим музыкантом. Я стал еще лучше, потому что мне нужно было соответствовать уровню Рэнди».
Что его действительно пугало, так это тот уровень безумия, на котором Оззи функционировал ежедневно. «Это меня отрезвило. Когда я увидел, кем я могу стать, я практически бросил пить».
Ли провел с Оззи почти пять лет. Он принял участие в записи двух мультиплатиновых альбомов, «Bark At The Moon» (1984) и «The Ultimate Sin» (1986). Ему нравилось работать с Оззи, несмотря на все безумства, которые с этим были связаны, и он хорошо сработался с Шарон. Но в конце концов это ничего не значило.
Однажды в 1987 году Ли ужинал с Шарон в Лос-Анджелесе. Они часами сидели в ресторане, болтая обо всем на свете. Только после того, как он вернулся в свою квартиру, все приняло странный оборот. Сосед Ли по квартире, который также работал его гитарным техником, пришел взволнованный. Он выпивал в «Rainbow», знаменитом тусовочном месте рок-звезд Лос-Анджелеса, и там все только и говорили о том, что Джейка в тот вечер уволил Оззи. «Это смешно, – сказал Джейк. – Я только что ужинал с Шарон, и она ничего такого не говорила». Он немедленно позвонил ей. Она подтвердила слух: его уволили.
Как и Джордж Линч до него, Ли не ожидал такого поворота. До сих пор он не знает, почему его уволили. С тех пор он не разговаривал ни с Оззи, ни с Шарон, хотя не испытывает к ним никакой вражды. Он принимает случившееся как нормальную практику музыкальной индустрии. Но когда он размышляет о других событиях того времени – о проблемах в личной жизни – ему становится трудно говорить.
Потеряв работу у Оззи, он не пустился во все тяжкие, как это было после увольнения из Dio. Причина этого объясняется им после долгой паузы. Тщательно подбирая слова, Ли тихо говорит: «У меня была жена, у которой… были проблемы. Она была наркоманкой. Я потратил много времени, пытаясь помочь ей пройти реабилитацию, прежде чем мы расстались».
Год Ли не работал. «У меня было достаточно денег. Оззи хорошо мне платил», – говорит он. Когда деньги начали заканчиваться, он возобновил карьеру с новой группой Badlands. По странному стечению обстоятельств, Ли объединился с еще одним бывшим вокалистом Black Sabbath – нью-йоркцем Рэем Гилленом, который был фронтменом бирмингемской группы с 1986 по 1987 год, – а также с еще одним экс-участником Sabbath, барабанщиком Эриком Сингером. Но Ли был самым известным именем.
«Я был лидером, – говорит он. – С самого начала я сказал: «Мы будем голосовать по каждому вопросу, и если большинство будет против того, чего хочу я, я подумаю об этом». Так что это была не демократия».
Первый альбом Badlands, выпущенный в 1989 году, показал другую сторону игры Ли – меньше хэви-метала, больше блюзового хард-рока. Он хорошо продавался в США, тиражом 400 000 копий. И, возможно, был бы продан еще большими тиражами, если бы группа не была вынуждена прервать турне по США после того, как Рэй Гиллен попал в больницу с пневмонией. В то время Ли не слишком беспокоился о здоровье певца. «Рэй был молодым парнем, – говорит он. – Я думал, что с ним все будет в порядке».
Во время работы над вторым альбомом Badlands, «Voodoo Highway», отношения между Ли и Гилленом разладились. «Рэй хотел, чтобы группа была больше, – говорит Ли. – Более радиоформатной. А я не был заинтересован в том, чтобы делать музыку для кого-то, кроме себя. Это жадно и эгоистично, но для меня это единственный способ заниматься музыкой. Так что именно тогда между нами с Рэем начались разногласия».
Сегодня Ли думает, что лучше понимает, чем руководствовался Гиллен в тот период: у певца был диагностирован СПИД. «Рэй никогда не говорил, что у него СПИД, – размышляет он, – но, думаю, именно тогда это стало очевидным. И именно тогда он начал настаивать на том, чтобы писать песни, которые подняли бы нашу популярность на новый уровень. Возможно, потому, что он знал, что у него осталось не так много времени, и хотел оставить после себя значительный след. Я не утверждаю, что это факт, я просто предполагаю».
Ли уволил Гиллена в 1992 году после того, как «Voodoo Highway» провалился, а Badlands потеряли контракт с Atlantic Records. Только когда год спустя Ли попытался помириться с ним, он узнал о диагнозе Гиллена.
«Он был мне как брат – по крайней мере, музыкальный брат, – говорит Ли. – Я позвонил его матери в Нью-Джерси, и она сказала, что он в больнице. Все было плохо. Он не мог говорить. Но в палате была его кузина, и через нее я сказал все, что хотел сказать – что скучаю по нему и надеюсь, что мы сможем снова работать вместе. Она сказала, что Рэй очень обрадовался моим словам. Но… ему так и не стало лучше».
Рэй Гиллен умер у себя дома в Нью-Джерси 1 декабря 1993 года. Ему было 33 года. «Последний контакт, который у нас с ним был, – говорит Ли, – я просто рад, что он был».
За этим для Джейка И Ли последовало медленное угасание. В 1996 году вышел инструментальный сольный альбом «A Fine Pink Mist». После этого в течение десяти лет о нем напоминали лишь немногие работы на трибьют-альбомах и альбом каверов «Retraced», выпущенный в 2005 году. Он больше не думал о карьере. «После того, как появился гранж, я просто почувствовал, что я никому не нужен. Так что я решил уйти со сцены настолько достойно, насколько мог».
Шли годы, он погрузился в то, что называет «своего рода беспечной жизнью». В работе не было острой необходимости. У него был скромный доход от гонораров, в основном от «The Ultimate Sin». Его он дополнял продажей своих гитар и другого оборудования. «Я сократил расходы, – со смехом говорит он. – Я снимал однокомнатную квартиру, потом жил у друзей. Я слышал истории о том, что я бомжую. Ну, у меня не было своего дома, но я никогда не был бездомным. Я как-то выкручивался. И еще я слышал слухи о том, что я пью. Да, я люблю выпить. Но у меня никогда не было зависимости».
Ли отрицает, что когда-либо страдал от депрессии, хотя и пережил болезненные потери до и после смерти Рэя Гиллена. «Моя бывшая жена умерла от передозировки, – говорит он. – Потом умер Рэй. А через несколько лет умерли мои родители…». Он делает еще одну долгую паузу, прежде чем сказать примирительным тоном: «Так уж устроен мир. Я не злился и не впадал в депрессию. Я не был счастлив, но и не был несчастлив. Не знаю, понятно ли я говорю».
Суть, по его словам, в том, что его самооценка никогда не зависела от того, был ли он известной рок-звездой. «Я не испытывал потребности выступать перед публикой. Мне не нужны были овации. Я был доволен тем, что сделал. Но, видимо, не был уверен в том, как проживу остаток жизни. Возможно, я немного заблудился».
Его нежелание возвращаться подпитывалось воспоминаниями о временах середины 80-х, когда он был протеже Оззи и завсегдатаем Сансет-Стрип. «Я бывал в «Rainbow» с парнями из Mötley Crüe и Ratt, – вспоминает он. – Нам было чуть за двадцать, и мы видели там парней за тридцать, местных музыкантов, которые не были знамениты, но все еще крутились вокруг да около, все еще пытались что-то сделать, и мы все просто хихикали над ними: «Если ты не сделал этого сейчас, то никогда не сделаешь!». И я никогда не хотел быть тем парнем, который уже вышел в тираж, но все еще пытается делать вид, что он что-то значит».
Его мнение изменила поддержка двух людей: Ронни Манкузо, ветерана бас-гитары из Лос-Анджелеса, и Кевина Чарко, канадского продюсера, работавшего с Оззи, Слэшем и Шанайей Твейн. В 2011 году группа Манкузо Beggars & Thieves записала альбом «We Are The Brokenhearted», который был сведен Чарко. Ли сыграл соло в треке «We Come Undone», и в сопроводительном видео его появление было отмечено шутливым сообщением: «Джейк И Ли жив и здоров, живет в Лас-Вегасе. Он лучше поиграет с Beggars & Thieves, чем будет связываться с сомнительными промоутерами и играть «Bark At The Moon» еще 750 раз».
Впоследствии Ли и Манкузо сформировали Red Dragon Cartel с английским вокалистом Дарреном Джеймсом Смитом. Их дебютный одноименный альбом – первый новый и оригинальный рок-альбом, выпущенный гитаристом со времен «Voodoo Highway».
Ли реалистично – даже самокритично – оценивает свое возвращение. «Я так долго был вне бизнеса, поэтому, занимаясь чем-то сейчас, я не чувствую себя так: «Эй, я все еще что-то значу!». Потому что я уже доказал, что ничего не значу, тем, что ничего не делал. Это не отчаянная попытка снова стать кем-то, это просто честное представление того, на что я способен».
Он никогда не чувствовал, что его жизнь пуста без музыки. Вот уже пять лет он живет со своей девушкой Эми, у него есть 10-летняя внучка, которую он обожает. Но, вернувшись к музыке после столь долгого перерыва, он чувствует, что наверстывает упущенное время.
«Я чувствую себя продуктивным, – говорит он. – А все то время, пока я брал перерыв, я не чувствовал, что вообще приношу какую-то пользу миру. Сейчас в моей жизни все хорошо. И да, я все еще пытаюсь».
В 2018 году Red Dragon Cartel выпустили свой второй альбом «Patina». Джейк И Ли страдает от синдрома запястного канала и ожидает операции.