Март 1980 года перевернул жизнь Брайана Джонсона. В 32 года он чувствовал себя неудачником: расставшись с женой, ютился у родителей, кое-как сводил концы с концами, ремонтируя машины. Дни славы рок-звезды казались далеким прошлым.
В начале 70-х он был звездой глэм-рока. Его группа Geordie гремела на всю Англию, хит «All Because Of You» ворвался в топ-10. Но им не суждено было стать вторыми Slade. Хиты закончились, контракт с лейблом разорвали, и группа распалась.
"Я остался без гроша, – вспоминает Джонсон. – С двумя детьми, ипотекой и 14-летним «жуком». Полный банкрот!"
К концу 70-х Джонсон сколотил небольшую мастерскую по ремонту автомобилей. Это позволяло сводить концы с концами, тем более что Джонсон с детства обожал машины. Чтобы заработать немного деньжат, он собрал новую группу Geordie II. Но на этот раз иллюзий не питал.
«Мы были классной командой, – говорит Джонсон. – Но не для большой сцены».
Он понимал, что второго шанса в рок-н-ролле не дают, и относился к Geordie II как к развлечению. На концертах они много дурачились, но умели и зажечь зал. Особенно, когда играли песню австралийской группы AC/DC, которая набирала популярность в конце 70-х.
«Я мало что знал о них. Ходили слухи, что это какая-то культовая группа. Мы играли их «Whole Lotta Rosie» – публика сходила с ума!»
Джонсону нравилось петь эту песню. Ему все еще нравилось выступать. Но он не питал иллюзий. «Мне было 32, срок годности истек».
И тут раздался тот самый звонок. Женщина с немецким акцентом сообщила, что некая группа ищет вокалиста, и его кандидатуру рекомендовали. Джонсон поинтересовался названием группы. Ехать в Лондон вслепую он не хотел. Когда она сказала, что ей не разрешено рассказывать ему, он предложил, чтобы она назвала ему инициалы названия группы. Наступила пауза.
“Ладно,… это A, C и D, C.”
До 20 февраля 1980 года казалось, что AC/DC ничто не остановит. За семь лет, прошедших с момента основания группы в Сиднее, они завоевали мировую известность. Ведомые братьями-гитаристами Малкольмом и Ангусом Янгами, с харизматичным фронтменом Боном Скоттом, они считались самой зажигательной рок-группой в мире.
На рубеже 80-х AC/DC были на волне успеха. Альбом «Highway To Hell» стал золотым в США, а в первую неделю февраля сингл «Touch Too Much» ворвался в топ-30 британского чарта.
20 февраля после вечеринки в Лондоне Бон Скотт был найден мертвым. Причина смерти – отравление алкоголем. Ему было всего 33 года.
Смерть Бона стала ударом для его товарищей по группе. «В молодости ты чувствуешь себя бессмертным. После смерти Бона я внезапно почувствовал себя стариком», – вспоминал Ангус.
На похоронах Бона оставшиеся участники AC/DC приняли решение о своем будущем. Отец Бона, Чик, отвел Малкольма Янга в сторону и благословил группу продолжать без его сына. Это придало им сил.
Вернувшись с похорон в Лондон, музыканты несколько недель провели в трауре. Потом Малкольм настоял, чтобы они с Ангусом снова начали писать музыку. «Мы просто взяли гитары, это была своего рода терапия», – вспоминал Малкольм.
Они написали несколько песен незадолго до смерти Бона. Как только новые песни начали складываться в единое целое, Малкольм и Ангус решили, что пора искать нового вокалиста.
Это было непросто. Бон был яркой личностью, воплощением рок-н-ролла. «Он объединял нас всех», – говорил Малкольм.
Как заменить незаменимого? «Бон был уникален, – сказал Ангус в интервью журналу «Sounds» в марте 1980 года, когда начались прослушивания. – Мы не хотели имитатора. Нам нужен был кто-то особенный».
Ангус понимал, что потенциальным кандидатам будет нелегко: «Тяжело прийти на прослушивание, зная, что Бон только что умер. Это огромное давление».
Но настроение в AC/DC менялось. С новым материалом и прослушиваниями группа смотрела в будущее. «Мы сделаем все возможное, чтобы выпустить отличный альбом, – сказал Ангус. – Если появится подходящий человек, мы сразу же начнем запись».
Брайан Джонсон не знал, что он фаворит. «Мое имя было в начале списка, – объясняет он. – Но никто не мог меня найти».
Впервые о Брайане ребятам из AC/DC рассказал Бон, побывав на концерте Geordie. Позже он сказал Ангусу, что видел лучшую пародию на Литтла Ричарда в своей жизни: «Бон редко кем-то восхищался», – вспоминает Ангус.
После смерти Бона один из фанатов AC/DC связался с менеджментом группы и посоветовал обратить внимание на Брайана. Продюсер «Highway To Hell» Роберт Джон «Матт» Ланж тоже был наслышан о Брайане.
Менеджерам AC/DC поручили разыскать Брайана. Тот, однажды обжегшись на музыкальной индустрии, не спешил соглашаться. «Я согласился только потому, что подвернулась халтура в Лондоне – запись джингла, – пожимает он плечами. – Друг сказал: «Брайан, есть реклама, идеально тебе подходит. 350 фунтов». Это были хорошие деньги».
В день, когда Брайан отправился в Лондон, он проколол колесо. Боясь опоздать, он помчался по трассе, еле успев к назначенному времени. Записав джингл, Брайан отправился на встречу с AC/DC в студию Vanilla в Пимлико.
«Я сидел в кафе напротив студии – и мне ужасно не хотелось туда идти. Я хотел домой. Нервничал и думал, что у меня нет шансов. Что они ищут парня с длинными волосами. Да и группа молодая. Я заказал пирог и чай, но не мог есть – так пересохло во рту! В конце концов я подумал: «Черт возьми, надо решаться».
– Ребята долго ждали, – вспоминает Брайан. – Устал слушать «Smoke On The Water». Как я вошел, Малкольм протянул мне бутылку эля: «Должно быть, ты хочешь пить». Я ответил: «Знаешь, я бы сейчас убил за это пиво!»
Когда формальности были улажены, Брайан предложил начать с «Nutbush City Limits» Айка и Тины Тернер. «Это было блестяще! – говорит он. – Я закончил петь, и они сказали: «Глоток свежего воздуха!».
Затем настал черед «Whole Lotta Rosie». «У меня мурашки по коже бежали, когда я пел «Rosie, – говорит Брайан. – Мне повезло в тот день».
Фил Радд позже говорил, что после первого прослушивания они были уверены, что нашли своего человека. Но Брайан вернулся в Ньюкасл ни с чем. Даже когда его вызвали в Лондон во второй раз, он все еще сомневался.
«Они снова пригласили меня, а я говорю: «Ребята, я не могу. У меня мастерская полна машин». Но в итоге я поехал».
Второе прослушивание прошло гладко, но группа не спешила с ответом. «Я ночевал в гостинице с Китом Эвансом, одним из их техников, – вспоминает Брайан. – Кит говорил: «Думаю, ты им подходишь». Я отвечал: «Не думаю, они еще не решили».
Через несколько дней Брайану позвонил Малкольм Янг. «Никогда этого не забуду, – улыбается Брайан. – Был день рождения отца, и я играл в бильярд в пабе. Вернулся домой – никого. И тут звонок. Малкольм говорит: «Нам нужно записать альбом, уезжаем через пару недель… так что… если ты готов…» Я говорю: «Ты хочешь сказать, что я получил работу?» А он: «Ну да». Я говорю: «Слушай, я положу трубку. Позвони еще раз через 10 минут, чтобы я убедился, что это не шутка». Он перезвонил минута в минуту и говорит: «Ну так что, ты едешь?» Я положил трубку и закричал: «Вот это да! Блядь!». У меня оставалась бутылка виски – подарок отцу – я открыл ее и сделал большой глоток. Я был так взволнован, но не знал, кому рассказать!»
1 апреля 1980 года, через шесть недель после смерти Бона Скотта, AC/DC объявили Брайана Джонсона своим новым вокалистом. Младший брат Брайана, услышав новость, рассмеялся – подумал, что это первоапрельская шутка.
«Самое сложное было сказать своей группе, – признается Брайан. – Мы как-то играли, и я сказал ребятам, что ездил в Лондон и пел с AC/DC. Они даже не придали этому значения».
В своем первом интервью в качестве вокалиста AC/DC Брайан честно рассказал о своих надеждах и страхах: «Я до сих пор не знаю, где я нахожусь. Знаю только, что предстоит много работы».
Брайан был не единственным, кто чувствовал давление. «Группа была не в лучшем финансовом положении, – объясняет он. – Запись «Highway To Hell» обошлась очень дорого».
В Лондоне AC/DC работали над новым альбомом. «У ребят были названия песен, но не было текстов, – говорит Брайан. – Они просто сказали: «Можешь написать для нас тексты?». Я ответил: «Попробую!».
В конце апреля, записав девять треков, AC/DC и продюсер Матт Ланж отправились на остров Нассау на Багамах, чтобы закончить альбом в студии Compass Point.
Первой же песней задали тон всему альбому. Рифф, который Малкольм наигрывал во время тура «Highway To Hell», превратился в мощный гимн под названием «Back In Black». Текст был посвящением Бону. «Back In Black» напоминал о «хороших временах», которые они провели вместе.
Эту тему продолжили в «Have A Drink On Me». В «You Shook Me All Night Long» Брайан доказал, что тоже мастер двойных смыслов. «Я думал, что зашел слишком далеко, – говорит он, – но никто не возражал».
Бывали моменты, когда Брайан затруднялся с текстами, особенно для «Hells Bells». Мрачный рифф требовал сильных слов, но вдохновение пришло неожиданно.
«Я сидел на кровати, размышляя о том, насколько хорош альбом. Матт не давал мне слушать то, что мы записали. Все делалось очень быстро. Я пожаловался ему: «У меня заканчиваются идеи…».
Матт сказал: «Сегодня мы записываем «Hells Bells», Брайан». Я подумал: «Хм… «Hells Bells». Может, сделать ее еще мрачнее?»
И в этот момент началась тропическая гроза, каких я раньше не видел. Матт сказал: «Слышишь… гром!». Я ответил: «Это раскаты грома». Он говорит: «Раскаты грома – запиши». И тут ливень обрушился с такой силой, что стало ничего не слышно. Я выпалил: «Льет как из ведра!». Поднялся ветер – «Я иду, как ураган!». К вечеру песня была готова».
К концу пятой недели у группы было девять треков. Чтобы закончить альбом, не хватало одного. Малкольм и Ангус написали его за 15 минут.
«Я думал, это будет проходная штука, – признается Брайан. – Малкольм придумал название: «Слушай, Джонни, назовем ее «Rock And Roll Ain’t Noise Pollution».
Я никогда не забуду, как зашел в студию, началось вступление, и Матт говорит: «Брайан, скажи что-нибудь». Я как раз курил и пробормотал: «Да, все вы, посредники». Мы записали с первого дубля. Я и подумать не мог, что это попадет на пластинку».
Малкольм Янг отправился с Маттом Ланжем и звукорежиссером Тони Платтом в Нью-Йорк, чтобы свести альбом, а остальные вернулись в Лондон.
«Я услышал альбом только через два месяца, – говорит Брайан. – Был потрясен. Невероятно!».
Во время сведения решили добавить в «Hells Bells» звон колокола. Идея пришла в голову Малкольму. Тони Платт бросился на поиски подходящего колокола и обнаружил его в церкви в Лафборо. Но на колокольне жили голуби, которые шумно взлетали всякий раз, когда колокол начинал звонить. Тогда Платт заказал колокол на литейном заводе в Лестершире.
Результат того стоил. Медленный звон колокола – он бьет 13 раз – добавил драматизма. Черный цвет обложки альбома соответствовал настроению группы. Некоторые сотрудники Atlantic Records возражали, но группа была непреклонна: обложка должна была стать памятником Бону.
«Back In Black» вышел 21 июля 1980 года, через пять месяцев после смерти Бона Скотта. В течение двух недель он возглавил британский чарт. В США альбом стал платиновым в октябре, а затем 13 недель не покидал топ-10 Billboard.
«Back In Black» не просто вернул AC/DC былую славу, но и превратил группу в суперзвезд, а Брайана Джонсона – в героя.
Для Брайана лучшей наградой стали слова матери Бона Скотта, Изы. После концерта в Сиднее в феврале 1981 года она сказала ему: «Наш Бон гордился бы тобой, сынок».
«Back In Black» – самый продаваемый рок-альбом всех времен. Во всем мире было продано 49 миллионов копий. Его успех тем более удивителен, учитывая обстоятельства, в которых он создавался. «Он шел от сердца, – сказал Малкольм Янг. – Это настоящие эмоции, и они будут жить вечно».
«Моя дочь позвонила мне и сказала: «Папа, я так тобой горжусь! – говорит Брайан. – Я не понимала, насколько этот альбом великолепен!».
«Back In Black» – не просто величайший альбом всех времен, но и, возможно, величайший рок-альбом из когда-либо созданных.
«Этот альбом был посвящением Бону, – говорит Брайан. – Ребята потеряли друга. Он был не просто вокалистом, он был их лучшим другом».
Во время работы над «Back In Black» Брайан не раз чувствовал присутствие Бона. «Мне было страшно, – признается он. – Кем был я, чтобы пытаться занять место этого поэта? Но со мной что-то произошло. Что-то хорошее».
То, чего AC/DC добились с «Back In Black», было сродни чуду. «Не думаю, что нам бы это удалось, если бы не эти четверо парней, – говорит Брайан. – Это особенная группа».