Таёжными тропами 97
Неделя пролетела незаметно. Настасье нужно было возвращаться в город. Она была рада тем дням и часам, что провела рядом с любимыми. Душа начала оттаивать, чувствовать тепло. Проклюнулись ростки радости.
Санька болтал без умолку. Наслаждался присутствием Фени и Насти – обеих своих мам. Он до сих пор их так и называл.
- Как не хочется мне оставлять вас. Скучаю сильно, - говорила Настя.
- Так давайте поедем вместе. Мы, как кочующий табор, нам собраться – как подпоясаться. Там травы накосим, дров наготовим. К переезду нам не привыкать, - предложил Кузьма.
На том и порешили. Собрали пожитки, отправились в путь.
«Детей нажили, а мужиков Господь не дает. Хоть бы одного, немудрящего послал,» - думал Кузьма, глядя на дочку и внучек, но вслух свои мысли не произносил, держал при себе, мечтая иметь в подмогу мужскую силу.
Работали много, жили тем, что получили с огорода да дала Ночка. Пашеньку отправили в ясли. Соня тоже туда пошла. Работать. Думала временно, а дело оказалось по душе. С ребятишками ладила, работа нравилась. Получилось, что и сама при деле, и сынишка на глазах. Феня уехала продолжать учебу. Каждое лето приезжала. С дедом и Санькой отправлялась в лесной дом. Там была пасека, смотрели за пчелами. Часть меда продавали, другую часть оставляли себе.
Жили не богато, но и не голодали, хотя времена стояли тяжелые. Страна поднималась из руин и, превозмогая тяжесть потерь, неспешно шагала в новую жизнь.
Валентина с девчонками уехала еще в 46-ом. Настасья Кузьминична долго поддерживала с ними связь. Сама она оставалась по-прежнему мастером в заводском цехе. Хотя фронтовики постепенно заменили женщин на сложных тяжелых участках.
Настасья не робела. Свое дело она знала отлично, с коллективом управляться умела. К тому же, постепенно рабочий день сокращался, пока не стал восьмичасовым. А это много значило. Оставалось время на отдых и домашние дела.
Санька пошел в школу. Глядя на подросшего сына, Настасья понимала, как быстро бежит время. Оно понеслось еще быстрее, когда Санька перешел во второй класс, потом – в третий.
- А ты по прежнему ждешь Шуру, - с сочувствием говорил Насте дядька Тимофей.
- Жду.
- Но ты же понимаешь, что он не придет? Настя, ты еще не старая, можешь выйти замуж.
- Нет, дядя Тимофей. Кроме Шуры мне никто не нужен. Да и не верю я, что он погиб. А замуж надо девчонкам выходить. Они молодые. Но, видно, их женихи все на войне остались, - вздыхала Настасья. – Сам то как?
- Да что я. Как все. Жду нового председателя. Давно прошусь отпустить меня. Здоровье не то, силушки былой уже нет. А колхоз ширится, хозяйства объединяются. Тут крепкий кулак нужен.
Они сидели летним вечером под раскидистой ивой. Настасья приехала навестить отца, помочь с делами. По привычке зашла к дядьке Тимофею.
- Про тебя всё Кирьян спрашивает. Сын у него женился, а он так бобылем и ходит, - говорил Тимофей.
Слова его так и повисли в воздухе. Настасья не стала повторять, что до сих пор ждет Шуру. Каждый день выглядывает почтальона. Долгими ночами придумывает, где он мог так долго задержаться. Просит небеса дать намек, где искать его, да только просьба её до них, похоже, не доходит.
В лесном доме всё было так, как всегда. Только само строение состарилось, особенно та половина , что стояла еще с дореволюционных времен. Кузьма решил дверь в ту половину просто заложить и оставить в обиходе горницу поновее.
- Видно, вместе со мной и дом свой срок доживает. Меня не будет, вряд ли вы будете сюда наведываться, - предполагал он.
- Не думай об этом. Просто дом надо поправить, крышу обновить, крылечко. Сходи в деревню, может, каких плотников и приведешь, - советовала Настя.
Она никак не ожидала увидеть в числе работников Кирьяна. Втроем, деревенские плотники, принялись за работу. Вскоре над избой стала вырастать новая крыша.
Кирьян ни одним взглядом, ни одним словом не выдал своего интереса к хозяйке. Был разговорчив, деловит. Много разговаривал с дядькой Кузьмой.
- А Кирьян-то, хорошим мужиком оказался. Любое дело в его руках горит. А в юности чуть свою жизнь не сгубил. Да и нашу – тоже. Натворил бы тогда дел. Видать, шибко голову из-за тебя потерял. Глупый был, бестолковый. Зла я на него не держал. И правильно. Понял он свою ошибку, - высказывал свои мысли Кузьма.
Настя слушала молча. Эти слова ее не трогали. К Кирьяну она была равнодушна.
Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации. Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 224052301615