В прошлой статье я рассказала про учителя Татьяну, которая почувствовала, что зашла в тупик с классом. В классе процветала травля. Изгоями было несколько детей, но больше всех страдал один мальчик. Переживала его мама. При этом доверие мамы к Татьяне, да и вообще школе, было подорвано.
В ходе следующих встреч мы с Татьяной обсуждали разные варианты того, как работать с классом по смыслам, и она делилась тем, что удалось. Учитывая её жуткую нагрузку и абсолютное несовпадение графиков её и класса, мне кажется, она прыгала даже выше головы. Вот лишь немногое:
- ходила по урокам своего класса в своё нерабочее время. Дело в том, что многие учителя жаловались на их поведение. Правда, быстро стало понятно, что при Татьяне дети вели себя тихо;
- стала по выходным чаще приглашать детей в походы на лыжах. По-прежнему участвовало немного детей, но Татьяну радовало, что ходили те, на кого больше всех жаловались. В походе это были совершенно другие дети. Никаких смешков, агрессии, помогали друг другу. Как только попадали в город, а тем более, в школу, их как будто подменяли;
- стала больше говорить с детьми о чувствах. Мы с Татьяной отдельно обсуждали эмоциональный интеллект, Татьяна встраивала это в те немногие встречи с детьми, которые у неё были;
- много работала с детьми по смыслам, целеполаганию, много разговаривала;
- переоформила весь класс, все плакаты и артефакты, оставшиеся от работ по ценностям и смыслам, теперь наглядно представлены в классе;
- ввела несколько новых традиций в классе (традиции и ритуалы в классе были и в прошлом году);
- запланировала серию конфликтологических игр с классом;
- также Татьяна работала над своим стилем коммуникации, какое-то время присылала сообщения на корректировку, потом уже и сама научилась общаться с детьми и родителями более живо.
Кстати, встреча с заместителем прокурора, о которой просила мама Василия, состоялась. Вот что о ней написала Татьяна:
«Ничего полезного я для себя не взяла. Только одни претензии к детям и как нужно себя вести. То же самое и мы в школе делаем».
А я отдельно пообщалась с мамой Василия. Вот что рассказала мне она:
«Класс всегда был какой-то разобранный, дети как будто сами по себе. Любое мероприятие заканчивалось конфликтами. В классе есть 4 ребёнка, которым весело обижать других детей – щипать, ставить подножки, дёргать на уроках, но делать это незаметно. В итоге всё время попадает тем, кто не выдерживает и даёт отпор. Были ситуации (не с Василием), когда они мазали других соплями, слюнями, подсовывали что-то в портфели. Василий от них отличается. У него своё мнение. Ему нравятся другие футболисты, другая музыка, они слушают рэп, а он «Короля и шута». Он им кажется странным. При этом я признаюсь, что сын эмоциональный, может излишне драматизировать».
Сначала мама не согласилась с тем, что Василия травят и что он изгой. Но когда я перечислила 4 признака травли, сказала, что имеют место все 4 пункта. По её наблюдениям, совсем грустным Василий стал после перехода в 5й класс. Стал чаще жаловаться, что обижают, отталкивают. Периодически сын просится перевести его в другую школу. Чтобы учиться стоять за себя, сын пошёл на бокс.
При этом далеко не все ситуации направлены на него лично. Например, был случай, когда один одноклассник плевался с лестницы на всех, Василию не попало, но ему это неприятно, он не хочет в школе такой обстановки, где это приемлемо. Ему мешает, когда дети орут на математике, в целом не нравится обстановка в классе. В конце сентября Василий получил сотрясение мозга. Он не знает, было это целенаправленно или нет. Один из четвёрки крутил над головой рюкзак другого мальчика, Василий в этот момент переобувался, рюкзак прилетел ему по голове. Камер внутри школы нет, установить, как это произошло, не удалось.
По последнему инциденту (когда Василия завалили на снег, с этого и началось наше знакомство с Татьяной) мама призналась, что так и не удалось установить, кто там был виноват и как всё произошло. Рассказала примерно то же, что и Татьяна. Также маме кажется, что разбирательство проходило слишком поверхностно, что Татьяна выставила всё так, что дети просто друг друга не поняли. Василий на самом собрании повторял эту же версию, но мама уверена, что сын говорил не своими словами, а повторял то, что повторяли все дети и учитель, при этом в день инцидента он был весь в слезах. Маме кажется, что всю ответственность за случившееся как будто повесили на её ребёнка, который всех как-то не так понял.
Мама призналась, что устала ждать, когда произойдёт сплочение класса. Ей обещали это сплочение весь пятый класс, и половину шестого. А проблема длится с начальной школы. Встречу с прокуратурой она требовала, чтобы это всех охладило хоть ненадолго. Встречей она была довольна, сказала, что уже 3 недели ребёнка не трогают.
Я попыталась маме рассказать, как сильно Татьяна переживает и как она старается. При этом похоже, что класс запущен. И запущен давно, с началки. Вылечить его быстро никак не удастся. И тут есть только два варианта: либо пробовать сотрудничать с учителем, но тогда надо убрать из коммуникаций все обвинения и претензии (Татьяна показала мне переписки с мамой, там действительно было много обвинительного тона и претензий), либо просто уходить из класса. К сожалению, без доверия и сотрудничества не получится ничего. Мама сказала, что постарается изменить коммуникацию с учителем и попробует встать на путь сотрудничества.
На этом мы расстались. Я была полна оптимизма. Но уже через неделю произошёл очередной инцидент. Татьяна, с которой мы договорились, что я буду помогать ей выстраивать коммуникацию с мамой Василия, написала мне:
«Добрый день. Сегодня Василий, выбегая из кабинета, влетел в девочку, локтем очень сильно попал ей в солнечное сплетение. Пришлось вызвать скорую помощь. Ушиб, синяк останется. Сделали кардиограмму, поставили укол. Как написать маме?»
Я предложила такие вещи вообще не писать, а доводить устно в доверительной беседе. Но Татьяна сказала, что не сможет, слишком триггерит общение с мамой, скорее всего, она не сможет сохранить спокойствие. Я могу себе представить. Когда общение стало таким заряженным, а в последнее время сплошные обвинения, ребёнок в роли изгоя, а тут вдруг надо сообщать, что он влетел в кого-то. Опять мама воспримет, что все свалили на её ребёнка. В итоге сообщение мы написали, мама Василия тут же приехала в школу всё узнать из первых рук. А уже на следующий день она забрала Василия из школы. Учитывая, что это был один из двух вариантов, который я же ей и предлагала, мне, с одной стороны, было грустно (мы не отвоевали мальчика у травли, не изменили через это класс), с другой, я понимала, что при отсутствии взаимного доверия между мамой и учителем, это лучший исход.
А мы с Татьяной снова выдохнули, и вооружившись её серьёзным планом и боевым настроем изменить класс, дальше смотрели в светлое будущее. Хотя, честно, у меня были большие сомнения. С учётом её занятости и нагрузки, шансы были малы.
А вы как думаете? У Татьяны получится? Читайте в следующей части.
Про книгу «Травля: со взрослыми согласовано» можно узнать тут.
Неравнодушных педагогов и осознанных родителей я приглашаю в Телеграмм-канал «Учимся учить иначе» и в привязанную к каналу Группу.