Любовь Курчавова – из Потсдама.
Оказавшись в центре Берлина, мимо Александерплатц не пройдешь.
Это не только важная достопримечательность, большой транспортный узел и часть названия культового романа Альфреда Деблина, но и памятник дружбе Александра I и Фридриха Вильгельма III. Площадь переименовали осенью 1805-го в честь визита российского императора к прусскому королю.
Памятник важный, но не единственный.
Почти сорок километров от Берлина – и мы в Потсдаме. Небольшой городок на 180 тысяч жителей, бывшая резиденция королей (примерно как Пушкин для Петербурга), место, где летом 1945-го прошла Потсдамская конференция с участием Иосифа Сталина, Гарри Трумэна и Уинстона Черчилля, вместо которого потом приехал Клемент Эттли.
Но не только: в Потсдаме находится еще один памятник привязанности Фридриха Вильгельма III к Александру I – деревня Александровка. Если по-немецки, то Russische Kolonie Alexandrowka. В 1999-м ее даже признали объектом всемирного наследия ЮНЕСКО.
Едем?
Как сдружились Александр I и Фридрих Вильгельм III
Александр I взошел на российский престол после переворота в 1801-м и царствовал 24 года. Фридрих Вильгельм III правил в Пруссии куда дольше – более четырех десятилетий. Они познакомились в 1802-м: в мае-июне Фридрих Вильгельм с женой прибыли в Мемель (сейчас – Клайпеда) на встречу с Александром.
Между королевой Луизой и российским императором вспыхнула взаимная симпатия. «Один из тех редких людей, которые соединяют в себе все самые любезные качества со всеми настоящими достоинствами… – писала она с восторгом. – Великолепно сложен и имеет очень статный вид. Выглядит как молодой Геркулес».
Князь Адам Чарторыйский назвал их отношения «платоническим кокетничаньем». Фридрих Вильгельм не ревновал – ему льстило, когда женой восхищались. Возможно, в умении Луизы очаровывать видели ее особую государственную роль. «Волшебница немало способствовала скреплению уз, связующих ныне обоих государей, – писал обергофмаршал королевского двора Ломбард. – Это фея, подчиняющая все силе своего очарования».
Новая продолжительная встреча Александра с прусским королем прошла в октябре-ноябре 1805-го. Российский император прибыл в Потсдам, чтобы убедить Фридриха Вильгельма вступить в союз против Наполеона. Прусский король не спешил, и в декабре 1805-го Наполеон разбил российские и австрийские войска под Аустерлицем. Зато в ходе того визита случилось еще одно важное для укрепления связи событие – Александр пожелал посетить усыпальницу Фридриха Великого. Стоя перед саркофагом в Гарнизонной церкви, монархи пожали руки. Момент стал символом взаимной привязанности: именно в честь этого визита на тот момент главную площадь Берлина переименовали в Александрплатц.
На решение Фридриху Вильгельму потребовался еще почти год – войну Наполеону он объявил 9 октября 1806-го. Это был провал: спустя всего пять дней прусские войска унизительно проиграли битву при Йене и Ауэрштедте. Резервную армию в Галле французы тоже разбили, почти все укрепленные города сдались без боя. Фридрих Вильгельм и Луиза находились неподалеку от поля битвы, и в хаосе разгрома им даже пришлось спасаться разными дорогами. 27 октября Наполеон с триумфом вошел в Берлин (а ведь прошло меньше месяца с объявления войны!).
Так дружба Александра и Фридриха Вильгельма столкнулась с первым испытанием – поражение обязывало Пруссию воевать на стороне Франции. Но уже летом 1807-го боевые действия прекратились – Александр и Наполеон договорились о Тильзитском мире, по которому Пруссия потеряла более половины территорий.
Как Фридрих Вильгельм создал хор из русских пленных
В 1812-м, готовясь напасть на Россию, Наполеон навязал Пруссии союз, который обязывал ее предоставить 20-тысячное вспомогательное войско. Выхода у Фридриха Вильгельма не было. Он объяснился в письме Александру I и обещал, что прусский корпус будет действовать максимально сдержанно.
В начале Отечественной войны этот корпус взял в плен около пятисот русских воинов. Уже вскоре их отправили в Пруссию. Совершенно случайно Фридрих Вильгельм III, который обожал хоровое пение, проезжал мимо русских пленных и услышал солдатские песни. Очарованный ими, он приказал отправить лучших певцов в Потсдам.
В русских песнях Фридриху Вильгельму нравились задумчивость и меланхоличность. В Потсдаме из пленных сформировали военный хор для выступлений перед королем и поддержания боевого духа в походах. Всего – 21 человек: четыре фельдфебеля, три унтер-офицера, четырнадцать рядовых.
Тем временем Наполеон отступал из России. 30 декабря 1812-го подписали конвенцию о нейтралитете прусской армии, а в феврале 1813-го страны заключили союзный договор. Впереди – Битва народов под Лейпцигом, совместный приезд Александра I и Фридриха Вильгельма III на Венский конгресс, Битва при Ватерлоо.
Все это время русские певчие солдаты оставались в Потсдаме. Когда Россия и Пруссия договорились о союзе, Фридрих Вильгельм попросил у Александра разрешения оставить хор. Российский император согласился.
В составе прусского Первого гвардейского полка русские солдаты участвовали во всех походах 1813-1814 годов, а в 1815-м дошли до Парижа. Конечно, без потерь не обошлось. Чтобы сохранить хор, Александр I направил в Потсдам пополнение – семь русских гренадеров из полка, названного в честь Фридриха Вильгельма.
В 1817-м связь монархов упрочилась – они стали родственниками: принцесса Шарлотта (дочь Фридриха Вильгельма) вышла замуж за будущего российского императора Николая I, младшего брата Александра.
Как в Потсдаме появилась русская деревня
Поначалу русские певцы, служившие прусскому королю, жили на квартирах у горожан, получая жалование и довольствие в полку. Почти все обзавелись семьями в Потсдаме. Хор регулярно выступал на офицерских праздниках и при дворе, но к 1826-му его численность вновь резко сократилась – теперь уже из-за болезней и естественных смертей. В нем осталось 12 человек, которые спели для Фридриха Вильгельма в последний раз в 1830-м. На следующее выступление они собрались только спустя четыре года, когда в Потсдаме гостила российская императрица Александра Федоровна (дочь Фридриха Вильгельма III).
К тому моменту Александра I уже не было в живых – он умер в 1825-м. Прусский двор тяжело переживал его смерть: в стране даже объявили трехнедельный траур. Чтобы увековечить память друга, Фридрих Вильгельм решил создать в Потсдаме деревню в русском стиле для тех самых солдат-хористов. Ее назвали Александровкой.
За застройку и закладку садов отвечал директор королевских парков в Берлине Петер Йозеф Ленне. Он согласовал с Фридрихом Вильгельмом план, по которому две главные улицы русской колонии образовали Андреевский крест.
Как появилась идея Александровки
В 1818-м Фридрих Вильгельм III посетил Россию по случаю рождения внука – будущего императора Александра II. В ходе визита прусскому королю показали военные деревни, строившиеся под руководством министра Алексея Аракчеева. Туда отправляли солдат с семьями, чтобы в мирное время они занимались крестьянским трудом, снижая расходы на армию. Александр I считал военные поселения благом для солдат, при нем так жили около 750 тысяч человек. При Николае I такие деревни постепенно исчезли.
Фридриха Вильгельма идея впечатлила. Во время поездки ему для коллекции подарили созданные архитектором Карло Росси эскизы домов декоративной парковой деревни Глазово, построенной на окраине Павловского парка под Петербургом. Глазово считается первым примером адаптации мотивов русского народного зодчества в архитектуре XIX века. До наших дней деревня не дожила – сгорела во время Второй мировой войны.
На эти эскизы при создании Александровки и ориентировались. Для певцов выстроили 12 деревянных домов – традиционным немецким фахверковым способом с последующей облицовкой под избы.
Заселились солдаты в 1827-м. Им предоставили полностью обустроенное подворье и домашний скот, а также освободили от налогов. Важные условия: дома предлагались только женатым солдатам и оставались в собственности династии Гогенцоллеров, их нельзя было продавать. После смерти владельца имущество переходило к старшему сыну, но только если он сохранит веру отца – православие. Если сыновей в семье не было, дом возращался королю.
Один из двухэтажных домиков стал королевской чайной – там отдыхал Фридрих Вильгельм.
Гуляем по Александровке
Добраться до Александровки с вокзала Потсдама несложно – 15 минут на трамвае. Выход на остановке Puschkinallee – сразу веет чем-то родным.
Нужно немного пройтись.
По левую сторону от дорожки встречаются картинки, которые легко представить где-нибудь в Тверской области, но никак не в пригороде Берлина.
Дохожу до входа в музей – его в 2005-м в доме номер два открыл немецкий врач Герман Кремер из Вестфалии.
На сайте (кстати, у него есть версия не только на английском, но и на русском) написано, что вход стоит 3,50 евро. Подхожу к кассе и слышу: «А вы понимаете по-немецки?» Отвечаю: «Чуть-чуть». Тут мне говорят: «Тогда вход для вас – бесплатный».
Загадочно, но мне же лучше. Прохожу в музей и понимаю, зачем знание немецкого – ни одна надпись не продублирована даже на английский. Вдоль стен расставлены стенды с рассказом о дружбе Александра I и Фридриха Вильгельма III, а еще – об истории Александровки.
Внутри – вот такие экспонаты.
Рядом с домом – большой яблоневый сад.
Первые деревья посадили еще по плану директора королевских парков в Берлине Петера Йозефа Ленне – за счет государственной казны. Среди прочих в Александровке посадили яблони, названные в честь российского императора – Kaiser Alexander. Это переименованный сорт Апорт, который в Германию из России привезли еще в начале XIX века. Потом из Александровки эти яблони попали в Англию, а затем распространились в США и Канаде. Поселенцы продавали часть урожая, получая дополнительный заработок.
Фридрих Вильгельм III все так и задумывал: хотел, чтобы поселенцы сами себя содержали, возделывая землю и занимаясь скотоводством. Жителей Александровки освобождали от налога на землю и взносов в кассу огневого страхования – расходы брал на себя король. Сено для коров им тоже поставляли бесплатно, как и ремонт домов, чистку колодцев и уборку улиц. Но денег на жизнь все равно не хватало, и поселенцам разрешили сдавать комнаты квартирантам – Потсдам как раз набирал популярность среди берлинских дачников.
Идем дальше – вдоль деревянных домиков, в которых до сих пор живут местные. Это видно по припаркованным машинам.
Контраст значительный: дома через дорогу выглядят так.
Выхожу на одну из двух центральных аллей Александровки.
Вдоль нее – вот такие избы.
Прохожу мимо одной из изб, и в глаза бросаются эти таблички.
Некоторые имена разобрать невозможно, но вижу: Иван (это имя – еще даже кириллицей!), Отто, Пауль, Иоахим. Все – Григорьевы.
Потом узнаю, что Иоахим Григорьев – представитель седьмого поколения потомков музыканта Ивана Григорьева, поселившегося в этом месте более 170 лет назад, – до сих пор живет в этой избе.
Ем щи и пью березовый сок
Я заметила ресторан еще по пути к домам, поэтому теперь возвращаюсь к нему. Смотрю в меню: винегрет, оливье, окрошка, уха, пельмени. Все как мы любим.
Заказываю максимально русский набор – щи и березовый сок. И оглядываюсь по сторонам.
Вот ульи (в ресторане даже можно купить мед, сделанный в Александровке).
Подсобное помещение, завешанное кучей артефактов.
И Баба-яга.
Осмотрев все, сажусь за стол. И тут – до боли знакомая музыка. Оборачиваюсь, а там «Ну, погоди!» в телевизоре.
Вскоре мне приносят щи с березовым соком. Вкусно: словно уже вернулась в Россию.
Захожу в самую старую западноевропейскую православную церковь
Первые поселенцы Александровки мечтали о православной церкви. Сбылось: храм святого Александра Невского (конечно, в честь покровителя Александра I) торжественно заложили 11 сентября 1826-го. Присутствовал даже король Фридрих.
Церковь проектировал известный русский архитектор Василий Стасов (автор Нарвских и Московских Триумфальных ворот). Руководить возведением он не смог, так как работал над Спасо-Преображенским собором в Петербурге. Церковью занялся придворный немецкий архитектор Карл Фридрих Шинкель. Планы строительства, иконы, ризы для священников и церковную утварь доставили из Петербурга. Иконостас в виде триумфальной арки выполнили прусские резчики. Строительство храма оплачивали из российской казны и личных средств императора Николая I – потратили около 400 тысяч рублей (чтобы осознать масштабы: в те времена старший фельдшер детской больницы в Москве получал 120 рублей в год, а учитель – до 600 – Спортс).
Церковь сочетает как русские, так и немецкие архитектурные традиции. Все четыре фасада – абсолютно одинаковые, их длина – чуть больше десяти метров. Построили здание за три года – и освятили 22 июня 1829-го в присутствии Николая I, его жены и членов прусского королевского дома.
Храм слегка отдален от александровских изб. Нужно пройти несколько сотен метров и подняться на небольшой холм.
Со всех сторон церковь – крохотная и очень изящная – окружена деревьями.
Вмещает около пятидесяти человек. Вид изнутри довольно типичный для православной церкви.
Рядом – колокола.
Островок России в сорока километрах от Берлина.
Фото: автора; Gettyimages/ullstein bild / Contributor; Stephan Widua on Unsplash ; Christoph Soeder/dpa/Global Look Press
