- Илюша, иди во двор, - тихо попросила шокированная Ольга. А когда шаги мальчугана стихли, она округлила глаза и зашипела на сестру, - Маш! С ума сошла? Ты что натворила? Ты зачем свидетельство о рождении порвала? Как я теперь Илюшку в садик запишу?
- А как ты собиралась это сделать? Там тебе не деревня, Оля. Вопросы будут задавать. По документам ты ему не мать. И что ты скажешь? Если кто-нибудь узнает правду, у нас появятся проблемы. Даже не у нас, а у меня. А если Илюшка узнает?! - Маша смахнула испарину со лба. От одной такой мысли ее бросало в жар. - Ты не сможешь постоянно прятать от него документы. Илья вырастет, увидит и все поймет. Как думаешь, сможет он нас простить?!
Начало истории
Вопрос не требовал ответа. В него были заложены отчаяние и дикий страх. Страх потерять не только доверие ребенка, но и его самого.
- И что теперь делать? - Сдавленно спросила Оля.
- Решать, Оль. Прямо сейчас. С кем останется Илюшка?! С тобой или со мной?!
- Но мы… же… договорились, - в ужасе напомнила сестра.
- Ну, раз договорились… тогда пойдем.
Кирилл насторожился, когда увидел выходящих из дома сестер. Обе вели себя странно, а глаза Маши блестели от слез. И говорила она на надрыве:
- Мы сейчас придем. Присмотрите за Илюшкой.
- Маш, ты что придумала? - Нервно спросила Оля, когда они обе вышли за калитку. Она даже не посмотрела на Самвела, который, широко развел руками, провожая взглядом сестер.
- Ты сама подумай, Оль. Илья родился дома. Беременность вела Ангелина Яковлевна. Роды принимала тоже она. Все карты хранятся у нее. По крайней мере, хранились, если она их не сожгла.
- И что ты предлагаешь?
- Попросим ее выписать справку. Только вместо моего имени, Ангелина Яковлевна впишет тебя.
- А если… если меня спалят?!
- Если спалят… - Маша тяжело дышала от быстрого темпа, - тогда тебе хана.
Оля даже вскрикнула от испуга. Проще было откреститься от Илюшки, чем пойти на риск. Проще отдать его сестре. Сейчас, пока он маленький, пока он ничего не решает. Пока его детская психика неустойчивая и гибкая. Все еще можно изменить.
Но… как жить дальше без Илюшки?! Особенно сейчас, когда Оля наладила с сыном контакт. Когда она научилась справляться с ним без криков и угроз. Илья был смыслом ее жизни. Все, к чему Оля так отчаянно стремилась — переезд в поселок, работа на швейной фабрике — все ради него!
- Я согласна! - Утерев слезы тыльной стороной ладони, заявила Оля.
Ангелина Яковлевна превратилась в слабую, немощную старушку. Она редко выходила на улицу, с трудом передвигалась по дому. Ноги не слушались акушерку. Вдобавок ко всему она ослепла на один глаз, память тоже подводила. Но сестер она признала. Выслушав их сбивчивую речь, Ангелина Яковлевна качнула головой.
- Поможете?! - С надеждой и мольбой спросила Оля.
- Помогу.
После того страшного события, когда акушерский пункт выгорел дотла, Ангелина Яковлевна принимала дома. Она оборудовала комнату под кабинет. Здесь был стол, кушетка. В старом шифоньере хранились документы. Ангелина Яковлевна разыскала в нем нужную карту, сдунула с нее слой пыли и, кряхтя, уселась за стол.
- Пиши, - она придвинула Маше пожелтевший лист бумаги.
- Что писать?
- Пиши, что присутствовала на родах. Ребенок родился раньше срока, с обвитием пуповиной. Все пиши, что помнишь.
Маша села за стол и принялась писать. Ее рука дрожала от волнения, буквы плясали, строчки уходили вверх. Она отказывалась от сына теперь не только на словах. Она отказывалась от него официально.
Оля получила справку. Она горячо поблагодарила старушку, а та вдруг уставилась на Машу одним своим зрячим глазом. По спине Маши пробежал холодок. Ей казалось, что Ангелина Яковлевна смотрела на нее с осуждением. А та тихо и низко прохрипела:
- Какой сейчас срок?
- Что? - Маша обменялась взглядами с сестрой. И замотала головой, - я не… не…
- Понятно, - таинственно улыбнулась акушерка.
Она с трудом доковыляла до крыльца. Проводила взглядом сестер, перекрестила вслед и пожелала:
- Счастья вам, девчата.
А потом доковыляла до любимого кресла. Опустилась. Тело ослабело. Ангелина Яковлевна с улыбкой закатила глаза, думая о том, что в последние минуты своей жизни она успела совершить благое дело.
- А я тебе говорила! - Радостно воскликнула Оля, вцепившись в локоть сестры, - огурцы ей мои не понравились! С роду не кисли. По три года в погребе хранятся. Ни одна банка с соленьями еще не взорвалась. А тут вдруг прокисли…
- Да погоди ты! - Маша умирала от волнения, - Ангелина Яковлевна - не рентген. Может, ей показалось.
- За столько лет она научилась беременных от небеременных отличать.
Кирилл что-то заподозрил. Когда Оля заперла дом и калитку и вместе с Илюшкой забралась в кабину грузовой машины, он сел за руль и поинтерсовался у Маши:
- Куда вы ходили?
- К акушерке, - голос Маши дрожал, как и ее руки. Все тело ходило ходуном.
Маша не хотела давать Кириллу надежду. Они договорились, что поживут для себя. Маша отпустила все тревоги, а сейчас эмоции накрыли ее с головой. Невозможно было молчать.
- Ангелина Яковлевна спросила, какой у меня сейчас срок. Представляешь?!
- Но ты же не… - Кирилл замолчал. Он пронзил ее лихорадочным взглядом, - или… все-таки да?
- Я не знаю! Ты же сам предложил мне расслабиться и не думать о беременности. Я и не думала. А она сказала, и теперь я ни о чем другом думать не могу.
- Я тоже, - пробубнил Кирилл. Он дождался, пока облако пыли, оставленное Самвелом, рассеется и надавил на газ. Его рука поймала руку Маши, сжала. А на лице Кирилла появилась безмятежная улыбка.
Он следил за Машей. Пока разгружали оставшиеся вещи, переносили их в новый дом, Маша дважды пыталась взвалить на себя тяжелые сумки. Кирилл, отбирая, ворчал, как старый дед, заставлял ее стоять в сторонке и присматривать за непоседливым Ильей, который с энтузиазмом перетаскивал в дом свои игрушки.
- Здравствуйте! - Услышала Маша женский голос позади, обернулась. Перед ней стояла та самая кассирша с автостанции. Только сейчас она улыбалась от уха до уха и приветливо кивала, - так вы теперь наши новые соседи?
- Не я. Моя сестра. Оля.
Услышав свое имя Оля поспешила поздороваться с соседкой. Они познакомились. Кассиршу звали Верой. У нее сегодня был выходной.
- А я смотрю, Сашка вещи таскает. Опять кому-то помогает. Саша — он такой, - Вера кокетливо помахала Самвелу рукой и загадочно вздохнула, - хороший мужик. Веселый. И руки у него золотые. А какое он нам вино со своей Родины привез! Две пятилитровые канистры. Я такого вина никогда в жизни не пробовала! Пили всем поселком.
- А вы… всех в поселке знаете? - Спросила Оля. Болтливая соседка беспечно отмахнулась.
- Всех.
- А кто заведует документами? Я свидетельство о рождении сына… - Оля натянула улыбку, - случайно с газетами прихватила и в печке сожгла.
- Так это… сноха моя. Люба! Ах, какую мой Алешка жену себе отхватил. С образованием. Институт окончила. А сейчас работает в администрации.
- Мне бы побыстрее. Илюшку в детский сад хочу пристроить. А сама — на работу. Меня швеей на местную фабрику взяли. А сына некуда девать.
- Я позвоню. Договорюсь, - подмигнула Вера, наблюдая за тем, как Самвел, подойдя к Оле, по-хозяйски кладет свою ручищу на ее плечо. Карие глаза мужчины таинственно блестели.
- Все, хозяйка. Вещи в доме. Пора отдохнуть! - Скомандовал Самвел.
- Отдохнуть? - Оля округлила глаза. Дом был завален разобранной мебелью, коробками с посудой, сумками с вещами. А Самвел предлагает отдохнуть?! Оля попыталась стряхнуть с себя его тяжелую руку, - некогда расслабляться. Дел по горло...
- Оля, - Самвел крепче сжал ее плечо, - успеем. Ты же не лошадь. Ты — женщина! Не суетись! Постепенно сделаем. Сегодня переночуете у меня. Я такой шашлык вам сделаю! Пальчики оближешь, - он с улыбкой посмотрел на Веру, - ну, что стоим? Красавицы! Стол готовьте. Сегодня гуляем!
Стол накрыли у соседей. Муж Веры своими руками построил во дворе беседку. Рядом стоял кованный мангал. На аромат мяса, распространившегося на всю округу, постепенно сбегались другие соседи. Оля оказалась в компании веселых, жизнерадостных людей. Она, наконец-то, расслабилась и перестала вздрагивать каждый раз, когда Самвел присаживался рядом и касался плечом ее плеча. А потом и вовсе приобнял. Оля расплылась в улыбке.
- Нам пора, - прошептала Маша, - у нас с Кириллом важные дела.
Она загадочно подмигнула. Оля поняла причину спешки и тут же поднялась, чтобы проводить их до ворот.
Радостный Илюшка вприпрыжку скакал впереди. А сестры медленно в обнимку шли за ним.
- Как только узнаешь, сразу позвони! - Неукоснительным тоном приказала Оля.
- Обязательно, - пообещала Маша, крепко обнимая сестру.
Очередь дошла до Илюшки. Маша опустилась на корточки, сжала его худенькое, вертлявое тельце и поцеловала в щеку.
- Маму слушайся! Хорошо?!
- Ага!
- Без спроса не убегай. Поселок большой. Ты можешь потеряться.
- Ладно.
- И в детском саду никого не обижай!
Маша с неохотой отпустила Илью.
Кирилл ожидал от нее бурных проявлений эмоций. Но Маша, сев в машину, как ни странно, улыбнулась.
- Если Оля спокойна и счастлива, - пояснила она, - Илюшка тоже будет счастлив. А значит и я.
В отличие от Маши, Кирилл заметно нервничал. Была глубокая ночь, когда они заехали в город. Кирилл остановился возле круглосуточной аптеки. Он купил три теста, и дома сразу же отправил Машу в туалет. А сам, с ее подачи, остался дожидаться снаружи.
- Маш, открой! Чего я там не видел?! Ну, хочешь, я воздух испорчу?! Чтобы ты не стеснялась.
- Нашел, чем удивить, - хихикнула за дверью Маша.
- Что? Ты намекаешь, что я… - Он густо покраснел, - и как часто?
- Лучше тебе этого не знать, - снова раздался ее лукавый, тихий смех.
- Маш, ты шутишь? Да?!
- Нет. Я не шучу.
На этот раз ее ответ не сопроводился издевательским смешком. И прозвучал он предельно натянутым тоном.
Замок щелкнул. Кирилл в нетерпении дернул дверную ручку на себя. Маша с улыбкой протянула тест.
Случилось чудо. В ней зарождалась новая жизнь, зачатая в любви и спокойствии. На сеновале...