Рассказ судьбе Катьки-дурочки, о которой вы читали совсем недавно в сборнике «Другое детство». История, похожая на сказку. Может быть. Но это было на самом деле, ведь жизнь разная. Случалось и так…
Катя была долгожданным ребёнком в этом семействе. Пять лет жили Ирина и Фёдор вместе - не жаловал их Бог детками. Свекровь ворчать уж стала:
— Пустоцвет ты, Федька, в жёны взял. Не будет детей у Ирки твоей. Надо другую бабу искать пока не поздно.
Но Фёдор Иринку свою пуще жизни любил. Вместе они со школы были, с тех самых пор, когда её, новенькую, за парту к нему посадили. Пропал Федька тогда – серые глаза Ирины свели с ума четырнадцатилетнего парнишку. Он млел от её лаской улыбки, от взгляда, брошенного в его сторону.
Ухаживал неумело, стесняясь и пряча свои чувства: то в школьной столовой Иринку впереди себя пустит, то голяком от снега её валенки обметёт зимой на школьном крылечке, а то просто сидит, любуется на уроке ею исподтишка, пока не услышит грозное:
— Голубицкий, очнись. Опять мечтаешь. Делом займись.
Одноклассники скоро заметили это его немое обожание, но смеяться над мальчишкой опасались, так как здоровый не по годам Фёдор мог навесить таких люлей обидчику, что мало не покажется.
Иринка же влюблённость соседа по парте принимала как должное. Она позволяла любить себя, таинственно улыбаясь в ответ на неумелые Федькины ухаживания. А парень млел и готов был ради Иринкиной улыбки звезду с неба достать.
—И чего нашёл он ней, в этой Ирке-то? Ни кожи ни рожи. Одни глазищи только в пол-лица, — судачили в деревне.
А для Федьки краше всех была только она. Других девчонок парню и не надобно было, хотя вилось их вокруг красивого и статного парня немало.
Так и уехали они вдвоём по направлению леспромхоза на учёбу в районный центр, где выучился он на тракториста, а она — на бухгалтера. Вернулись домой вместе. А тут вскорости Фёдору и повестка в армию пришла.
Два года ещё друг другу письма писали. А потом и свадьбу сыграли, да тайком в районном центре обвенчал их батюшка.
Квартиру от леспромхоза поучили, обставили новой мебелью, которую им по блату помогла мама Иринкина купить – в магазине она работала (крутая должность по тем временам была).
Казалось бы, живи да радуйся. Одно омрачало жизнь молодой пары — детей не было. Иринка с Фёдором и в больницы ездили, и по знахаркам ходили. Все одно твердили:
— Здоровые. Ждите. Будут детки – время придёт.
И они ждали. Верили. Молились.
***
Только на шестой год совместной жизни, когда уже отчаялись, Иринка поняла, что беременна. Радость поселилась в их доме. Стали ждать первенца, покупать обновки для младенца.
А доченька их торопилась на этот свет, спешила куда-то и родилась, чуть только минул седьмой месяц. Крохотная была, весом меньше буханки хлеба. По всему выходило — не жить девке на этом свете.
— Приберёт Господь душу безгрешную, — говорила Фёдору его мать, Екатерина Ивановна.
А сын только зубами скрипел от бессилия и надеялся…
Пригласил он прямо в больницу на третий день жизни своей доченьки батюшку (пришлось заплатить, чтобы его пустили в роддом). Тот ввечеру пришёл и тайком окрестил ребёнка. Назвали дочку Екатериной, в честь матери Фёдора.
И выжила девочка. Вопреки всем прогнозам, выжила, и вес стала набирать быстро.
Спокойной росла Катюшка, не плакала почти. Глядит на взрослых своими серыми, в мать, глазёнками и улыбается по-взрослому, будто знает что-то такое, что им и неведомо.
***
Поняли, что не всё в порядке у маленькой Катеньки с умом только после двух лет, когда она так не заговорила. И раньше замечали у девочки странности, но списывали всё на особенности развития. Мол, дети некоторые позже сверстников говорить начинают, сидеть и ходить. А Катенька и недоношенная ещё — нагонит ровесников, время придёт.
Любила Катюша быть одна. Если вдруг в доме гости, то забьётся в уголок укромный и не выходит, сколь не зови её. Дичилась всех незнакомых. Только с матерью и отцом была почти нормальным ребёнком. И не смеялась никогда – смотрела вокруг и улыбалась загадочно. Несколько оживала малышка, когда приходила к ним мать Фёдора. Заберётся к ней на колени, уткнётся носиком ей в грудь и сидит, пока та домой не засобирается.
Кинулись родители по больницам после двух лет. Но врачи только руками развели — физически девочка здорова, а по уму так и останется ребёнком. Пытались Фёдор с Иринкой и других врачей найти, в область поехать, но тут уж на них бабушка, Федькина мать, рявкнула:
— Девчонку в покое оставьте. Дал вам Бог крест такой. Несите его. Могло и хуже быть. Вон у вас какая красавица растёт. Не говорит и пусть. Зачем-то в этом мире эта девочка нужна. А слова… Так это. Мусор…
Пела песни бабушка внучке перед сном:
Баю, баю, бай, мое дитятко,
Уж я Катеньку люблю, да нову зыбочку куплю,
Уж я Катеньку спотешу – нову зыбочку повешу,
Нову зыбочку повешу – Катю спать повалю,
Спать повалю, да в зыбочку,
В зыбочку, да в колыбелечку,
В колыбелечку, да на постелечку,
На сголовьице, да на здоровьице.
А через некоторое время поняла, что та ей подпевает. Никому не говорила сначала - поверить в то не могла, но однажды и Иринка услышала, как малышка бабушке тихонько поёт:
Спи-ка, деточка, в добре, да на соломке, на ковре,
Баю-бай, баю-бай, поскорее засыпай!
Обрадовалась, было, мать — заговорит дочурка. Но нет! Только петь и могла Катюша — не говорила ни с кем. Голос оказался чистым и звонким, точно журчащий в тишине ручеёк. Слов сразу и не разберёшь— надо прислушиваться.
Шло время — росла Катя.
***
И вскоре появилась в деревне Катька — дурочка. Лет с семи стала она уходить со двора. Находили родители её везде: и возле магазинов, и возле школы, и в лесу, неподалёку от деревни. Отыскивали, и домой возвращали. Боялись, чтобы беды с девчонкой не случилось. А на следующий день искали её снова. Тут своё слово опять бабка сказала:
— Оставьте девку в покое. Все под Богом ходим. Чего быть, того не миновать.
Надо сказать, что Катьку в деревне обижали крайне редко. Взрослые жалели девчонку и детям не позволяли плохо о ней говорить. Но прозвище «Катька-дурочка» всё равно прилипло к ней намертво. А если уж кто чужой что-то кричал обидное, она только смотрела на злого человека своими серыми большущими глазами и улыбалась, застенчиво и кротко.
Собаки деревенские на Катьку не лаяли — она могла в любой двор безбоязненно зайти. Кошки всех мастей жались к её ногам и принимались петь ласковую песню. Маленьких ребятишек она утешала своими прикосновениями, прижимая к себе и тихонько напевая только ей одной известную песенку.
Так и жили. Деревню нельзя было представить без Катьки-дурочки.
***
Когда Кате было лет десять, родила Иринка сына, Витюшку. Тут Катьки стало в деревне меньше. Всей душой она привязалась к братишке. Возилась с ним днями. И пела, пела… Ей не надо было знать песни, они рождались в её голове сами. А Витюшка сначала спал под её напевы, потом гулил, ползал, а затем и ходить начал. А рядом всегда была сестрёнка. Можно было видеть, как они сидят рядышком на лавочке у своего дома, Катя прижимает к себе братишку и что-то шепчет-шепчет ему. Теперь она бродила по деревне только тогда, когда дома с Витюшкой оставался кто-то из взрослых.
А тот рос обычным мальчишкой, умненьким и в меру шаловливым. Вскоре сестра водила его в школу, а потом ждала у школьного крыльца. И горе тому было, кто посмел бы посмеяться над ними— кулаки у Витьки были не меньше, чем у родителя.
Фёдор смеялся, глядя на своих детей:
— Вот для кого мы сначала с тобой, Иришка, няньку-то народили!
***
По большим церковным праздникам бабушка, Екатерина Ивановна, брала Катю с собой на службу. Там девочка преображалась. Здесь она не боялась толпы. Те, кто видел её там, говорили, что на её лице явственно виделась какая-то необъяснимая радость и ликование, восторг и блаженство. Здесь она становилась другой. А возможно, именно в церкви она и становилась собой, какой ей предписано было быть при рождении.
— Угодна Господу наша Катя! – говорил батюшка, который когда-то крестил её в больнице.
***
В 18 лет Катька-дурочка неожиданно вышла замуж. Мужем её стал паренёк из райцентра, который решился подойти к ней в церкви. Она только глянула на него и улыбнулась.
И пропал Андрюха. Совсем пропал.
У виска крутили даже его родители:
— На блаженной жениться. С ума сошёл что ли? И дети дурачками будут.
А он не слушал никого, любил Катеньку, смотрел на неё с обожанием. А она молчала, только улыбалась суженому нежно и ласково.
Венчал их тот же батюшка.
***
Через семь лет у Кати и Андрея было уже трое ребятишек. А вскоре уже и больше — Витькины детки в гости стали наезжать. Всем радовалась она, всех привечала. А бабка Катя говорила о любимой внучке:
— Пришло солнышко и к нашим окошечкам. Счастье божьего человека и за печкой найдёт, а Господь не оставит. Любит он таких.
Кто ещё не читал о приключениях Соньки и Саньки, подписывайтесь на канал и знакомьтесь со сборником "Неслухи"
Рассказы из серии "Диалоги Рыжего" по ссылке
Продолжение рассказов о Соньке и Саньке в подборке "Другое детство" и новая подборка "От судьбы не уйдёшь"
Добро пожаловать на канал.Читайте, подписывайтесь, комментируйте, ставьте лайки. Это помогает развитию канала.
Для связи и сотрудничества: svekrupskaya@yandex.ru
Грубость, ненормативная лексика на канале запрещены.
Копирование текста без разрешения автора запрещено.